Глава XVII

Состояние папства в XIV веке. Авиньон — столица пап. Иоанн XXII и поднятый им вопрос о “небесном видении”. Бенедикт XII. Климент VI. Возвращение в Рим папы Урбана V. Григорий XI. Урбан VI и Климент VII — двое пап одновременно. Борьба между Францией II Италией из-за власти над папством Начало великого раскола. Введение инквизиции. Пизанский собор. Бенедикт XIII, Григорий XII и Александр V — трое пап в одно время. Констанцский собор. Отречение Иоанна XXIII. Мартин V. Евгений IV. Свержение его Базельским собором и объявление им зависимости папы от собора. Феликс V. Турки в роли спасителей папства. Завоевание Константинополя турками. Булла Иннокентия VIII. Деятельность инквнзиции. Вера в диавола.

Бросим теперь взгляд на состояние паства в том веке, в котором Польша, доведенная курией Ромы до упадка, была принуждена, во избежание полной погибели искать соединения со славянско – московским, недеморализованным Римом — народом.

Престол римского епископа в начале XIV века находился в Авиньоне, и Климент V первый начал носить тиару. Желая избавиться от немецкого императора Генриха VII, противника светской власти папы, Климент велел его отравить. Отраву ему дали в городе Сиенне в св. причастии, приняв которое он упал в церкви мертвым. Факт этот отмечает историк Стрийковский, который, как каноник Жмудской капитулы, а потом архидьякон, не мог писать вопреки истине против своего духовного главы. После Климента вступил на папский трон Иоанн XXII, избранный папою в 1316 году; он возбудил великий вопрос о “созерцании небес”, вследствие чего был обвинен в ереси. По его мнению, умершие, даже святые, не могут наслаждаться лицезрением Бога на небе до дня последнего суда.

Между правоверными тотчас же возникли вопросы: “Как это? Неужели апостолы Иоанн, Петр и даже Пресвятая Дева не стоят еще пред лицом Господа?”

Пана приказал исследовать этот вопрос наиболее ученым теологам, и сам принимал деятельное участие в спорах. В это вмешался также парижский университет. Французский король объявил, что его королевство не должно быть оскверняемо такими еретическими учениями. Уже одно это мнение доказывает практическое направление догмата, насколько он касается интересов церкви: “Если святые не стоят пред лицом Бога, то к чему ж пригодится их заступничество? Для чего же нам обращаться к ним с мольбами?”. Заблуждение папы может быть только оправдано его возрастом. Ему было около 90 лет. По его смерти в 1334 году оказалось, что он не руководствовался принципами, провозглашаемыми в низших религиозных орденах, состоявшими в том, что убожество необходимо для спасения. Он оставил 18 миллионов золотых флоринов (в монете) и 7 миллионов в серебрянной посуде и драгоценностях.

Его преемник, Бенедикт XII, разрешил спор о «лицезрении Бога» ≪Только те святые, которым не нужно проходить через чистилище, созерцают немедленно Божество≫.

Начиная со следующего правления Климента VI (1342 г.), авиньонский двор сделался самым развратным в христианском мире.

Он наполнился рыцарями, дамами, художниками и всякими артистами. Там развивалась сказочная роскошь на выходах и банкетах. Сам папа наслаждался в обществе дам, а его любовница графиня Тюренн имела на него такое влияние, что он позволял ей получать, при помощи продажи церковных повышений, бесчисленные доходы. Петрарка, живший в то время в Авиньоне, говорит о ней, как о большом доме терпимости. Его собственная сестра была обольщена папою Иоанном XXII. В продолжении всех этих лет римляне, беспрестанно возобновляли усилия, чтобы перевести папский двор в Рим, желая снова обеспечить себе вытекающие отсюда выгоды. Но политика французов, избиравших папу в кардинальской коллегии, казалось отнимала всякую надежду на это. Насколько недобросовестно относились тогда к церковным делам, указывает тот факт, что Климент назначил кардиналом одного из своих родственников, 18 летнего мальчика.

Ропот Европы, что пребывание пап в Авиньоне являлось оставлением гроба св. Петра, принудило Урбана V к возращению в Рим (1367 г.). В то время не только в Риме, но и во всей Италии с большим пренебрежением относились к Церкви, насмехаясь над церковными карательными мерами.

Когда Урбан послал Варнаве Висконти, который возмущал народ в Тоскании, с двумя легатами буллу, заключавшую в себе проклятие и отлучение от Церкви Варнава принудил их съесть в его присутствии пергамент, на котором была написана булла, вместе с кожаной печатью и шелковым шнурком и отослал их к папе, добавив, что надеется, что булла будет для их желудков также легко переварена, как и для него!

Двухлетнее отдаление от французского двора стало невыносимым для папы; он вернулся в Авиньон и там умер. Только его преемнику Григорию XI удалось прекратить так называемое семидесятилетнее вавилонское пленение пап н снова перенести в 1376 году папскую столицу в Вечный город.

После Григория, под угрозами римской черни, был избран Урбан VI. Однако кардиналы, ускользнув из Рима в Фонди, объявили его избрание недействительным, и на место Урбана назначили Климента VII, который снова избрал местопребыванием Авиньон. Был даже момент, когда хотели избрать в папы французского короля. Так началась великая схизма. Собственно это была борьба между Францией и Италией из-за власти над папством. Первая пользовалась ею в продолжение 70-ти лет, последняя стремилась вернуть ее обратно. Таким образом схизма первоначально основывалась на политических соображениях, но они изменились вследствие образа действий надменного Урбана, невыносимых даже для его сторонников. А он не исправился даже тогда, когда его положение упрочилось. В 1385 году, подозревая своих кардиналов в намерении схватить его, объявить еретиком и сжечь, он подверг многих из них пыткам в своем присутствии, во время которых читал требник. Ускользнув из Ночеры, где его держали в осаде, он приказал убить на общественной дороге епископа Аквилео, других же завязать в мешки и бросить в море в Генуе.

Существование одновременно двух пап требовало массы денег на развратную их жизнь, а средств не было. Доход от юбилея не был значительным, и его хватало не на долго, справляли же юбилеи чрез 33 года, соответственно числу лет жизни Спасителя. В Авиньоне происки Климента, который отличался приятным и ровным обращением, были направлены на французское духовенство, которое было обязано содержать его, и поэтому нас не удивляет, что духовенство с неохотой смотрело на водворение среди него папы, который, вследствие своих неимоверных потребностей должен был захватить его лучшие бенефиции.

При этом возникал вопрос, который из двух пап непогрешим, и который – истинный наместник Христа. При таких обстоятельствах соперничающим папам не оставалось ничего иного, как увеличивать свои доходы посредством симонии, индульгенций и подобных средств. Оба эти папы старались превзойти друг друга в расхваливании своего товара, т.е. продаваемых ими Божеских милостей, которые каждый из них в состоянии уделить за сравнительно небольшую плату. Цифра аннат в папских книгах была увеличена втрое. К посредничеству между приобретателями бенефиций и папской казной были допускаемы ростовщики, или факторы, рассказывали даже, что в случае настоятельной необходимости бенефиции были продаваемы по несколько раз по очереди разным кандидатам в продолжение одной недели. Позднейшие кандидаты могли получить первенство за уплату 25 флоринов наличными, еще высшее первенство можно было получить за 50 флоринов. Наконец, сделалось обыкновенным явлением писать к королям или прелатам о по мощи – доказательство, как сильно было ослаблено папство событиями того времени.

Вместо христианских овец, покорно идущих за пастырем в святые ограды папских дворцов, выросла целая толпа писцов, нотариусов, сборщиков податей, облегчавших приобретение привилегий, позволений и освобождений; просители ходили от двери к двери с прошениями. Рим сделался сборищем охотящихся за должностями с целого света. В виду огромного количества дел и процессов, милостей, прошений, разрешения от грехов, распоряжений, приговоров, рассылаемых во все стороны Европы и Азии, значение местной Церкви окончательно упало.

Для содействия папам в обогащении нужны были тысячи людей, которые жили в курии и стремились возвыситься путем увеличения доходов папской казны. Весь христианский мир сделался ее данником. О религии не было даже речи; обитателей курии занимала политика, процессы и суды, о делах церковных не было слышно ни слова. Каждый росчерк пера должен был быть оплачен. Бенефиции, разрешения от грехов, прощения, привилегии продавались и покупались, как товар. Проситель должен был подкупить всех, начиная с папского швейцара, потому что иначе он проигрывал дело. Убогие люди ни получить, ни надеяться на поддержку своих законных прав и требований не могли; последствием этого было то, что каждый священнослужитель считал себя уполномоченным к подражанию тому, что видел в Риме. Следовательно он имел право извлекать выгоду из своих духовных треб и таинств, потому что он покупал это право в Риме и не имел других источников к покрытью своих издержек. Переход власти из рук итальянцев к французам, вследствие перенесения курии в Авиньон, вызвал неудовольствие итальянцев, которые почувствовали, что обогащение их семейств выскользнуло у них из рук. Они привыкли считать папство своей пребендой (доходной статьей), а себя избранным Богом народом под покровительством христианства, как некогда евреи под покровительством мозаизма.

На основании слов Христа (Матфей V, 44): “любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас, и молитесь за обижающих вас и гонящих вас” — папы ввели инквизицию, которая сделала папскую систему непобедимой. Всякое сопротивление было наказываемо смертью в пламени. Защищающий свою собственность от грабительства духовенства был влечен на пытку и на костер; красивая девушка, не соглашавшаяся на порочную связь с церковнослужителем, внимание которого она имела несчастие обратить на себя, или же не соглашавшаяся поселиться у него в качестве “хозяйки”, была обвиняема в сношениях с дьяволом, пытаема и сжигаема; самую мысль не в пользу духовенства, хотя бы она не обнаружилась никаким видимым поступком, вменяли в вину. С течением времени образ действия инквизиции становился все более жестоким. Предавали мукам за малейшее подозрение в непризнавании папы святым. Обвиненному нельзя было знать имени обвинителя, ни иметь законного защитника, ни апеллировать. Инквизиции было предписано не руководствоваться состраданием, особенно к богатым. Невинную семью обвиненного лишали собственности путем конфискации; половина шла в папскую казну, а другая в пользу инквизиторов и доносчиков. Иннокентий III предписал, чтобы только детям отступников от веры даровалась жизнь и то единственно из милосердия. Последствием этого было то, что папы, как например Николай III, приобрели несметные богатства путем грабежей, совершенных трибуналами инквизиции. Богатели также и члены инквизиции иных трибуналов и все их соучастники.

Борьба Франции с Италией за обладание папством должна была в XV веке привести к раздвоению. В продолжение более чем сорока лет двое соперничавших пап взаимно предавали друг друга анафеме, а две соперничавшие курии отнимали у народов деньги. По временам были три власти и троякие поборы. Никто не мог поручиться за действительность таинств, так как никто не знал, который папа настоящий. Этот соблазн заставил епископов, опасавшихся народного восстания против духовенства, созвать пизанский собор. Этот собор вызвал обоих обвиняющих взаимно друг друга пап (непогрешимых). Бенедикту XIII и Григорию XII было объявлено, что приписываемые им преступления и злоупотребления доказаны, и на их место назначается Александр V. Но так как преступники всегда имеют более единомышленников, чем добродетельные люди, оба свергнутые папы не уступили и таким образом оказалось трое пап — наместников Христа. После этого Бенедикт XIII проклял собор, который осмелился посягнуть на главную основу латинского христианства, а именно на самодержавие папы, и занять начальническое положение над наместниками Христа. Теперь умные люди могли узнать действительную натуру папизма¹. В 1415 году снова собрался собор в Констанце, который потребовал от Иоанна XXIII отречения от папского достоинства. Изложенные пункты обвинения против него были столь ужасны, что охватывал ужас, и они оправдывали эпитет, “что он был воплотившимся дьяволом”. Иоанн XXIII был принужден к сложению с себя сана, Григорий XII умер. Спустя некоторое время после него умер и Бенедикт XIII. Собор избрал Мартина V, первым делом которого было ниспровержение собора и восстановление этим папской независимости и злоупотреблений, из которых он мог извлекать выгоду. Путем интриг ему удалось распустить собрание, на котором должна была быть проведена реформа церкви. Он был очень недолго папою, а после него наступил Евгений IV, который был принужден созвать снова собор в Базеле, где его свергли с престола. Предчувствуя это, папа долго противился созванию собора, называя это учреждение синагогой сатаны. Видимой целью собора была реформа духовенства, действительною же – преобразование папского самодержавия в конституционную монархию. Этот собор занял положение христианского сената. На этом соборе было постановлено учреждение печати и правила, что в случае смерти выбор нового папы зависит от собора. Вслед за этим было постановлено не оставлять этого великого акта в руках пронырливых итальянских кардиналов, а доверять его лишь представителям соединенного христианства. На место Евгения IV собор назначил Феликса V, человека очень богатого, хотя женатого и имеющего детей, рассчитывая на то, что этот папа не будет иметь оснований прибегать к преступным деяниям для приобретения денег, что одновременно должно было предотвратить угрожавшее со всех сторон отпадение от римской Церкви, как следствие возмущения поступками папства. Выбор этого папы был сделан католическо-немецкой иерархией, пришедшей к выводу, что избрание папы должно быть отнято у Италии и отдано Европе, что папская власть должна быть ограничена, что папа не должен более оставаться неответственным наместником Бога на земле, но ответственным должностным лицом христианской церкви, и что духовенству должно быть возвращено право вступать в брак.

Этот знаменательный собор начался в 1431 г., а окончился 1448. Он оказался высшим чем папы, которых он свергал с престола. Напрасным было отрицание законности такого собора. В этот момент для итальянской системы не было, кажется, никаких иных видов на будущее, кроме окончательного упадка; слитие Западной Церкви с Восточной приближалось; Иоанн Палеолог в 1438 году, в то самое время когда Базельский собор свергал с престола Евгения, довершал соединение Востока и Запада во Флорентийском соборе.

6 июля этого же года римский кардинал в присутствии народа обнимался с греческим архиепископом в соборе Флоренции; “Те Deum” было пропето по гречески, обедню служили по латыни и прочитано — “Credo” с “Filioque”. Ho однако удивительное дело — минутное освобождение папского абсолютизма пришло с той стороны, откуда никто этого не ожидал. Избавителями папства были Турки.

Когда турецкий султан Баязет разбил под Никополем венгерского короля Сигизмунда, поработил южную Грецию и страны на Дунае и угрожал Константинополю, император Иоанн Палеолог I искал помощи Италии и с этою целью сам отправился в Рим, добивался свидания с папой, “очистившись от своих отступлений”, относительно главенства папы и двойного исхождения Св. Духа и был представлен папе в церкви Св. Петра. Папа отказал ему в помощи. Однако Константинополь был спасен вследствие неожиданного нападения Тамерлана на Баязета, который попался в плен. Преемники Баязета беспокоили Грецию и греческие императоры искали снова помощи в Риме, Париже и Лондоне, но напрасно; правда, Рим обещал помочь, но в критическую минуту, как и следовало ожидать, изменил грекам.

Эта измена до такой степени раздражила греков, что когда Магомет II осадил Константинополь, а латинский священник совершал богослужение в церкви Св. Софьи, народ кричал, что лучше хотят видеть в Константинополе тюрбан султана, чем тиару изменника – папы.

29 мая 1453 г. был произведен штурм города. Константин Палеолог, последний римский император, сняв свою порфиру, чтобы никто не мог его узнать и, в случае катастрофы, обесчестить его тело, пал, как приличествовало римскому императору. Турки наводнили город. Разношерстная толпа женщин, детей, священников, монахов, монахинь и мужчин бросилась в церковь Св. Софии, где они были все поголовно вырезаны.

По взятии, вследствие папской измены христианству, Константинополя турками соединение греческой и латинской церквей не представлялось уже нужным: меч Магомета разрешил спор. Ужас охватил христианский мир. Завоевания Турок в Европе охватывали все большие пространства. В 1461 году они приближались к Итальянским границам. Магометанский флаг развевался на берегах Адриатики. 20 лет спустя Италия подверглась нападению, Отранто был взят, его епископ убит пред дверями церкви. Вся Италия была бы порабощена, если бы не случай, который обратил турок против Венецианцев.

Турецкое нападение затормозило демократический взрыв в лоне Церкви и удержало на некоторое время всякие козни папского самодержавия. Церковные споры должны были умолкнуть. Возобновившиеся затем папские злоупотребления вызвали в конце реформацию. Магометанский меч принес Европе ту пользу, что папы не так сильно преследовали просвещение, как перед тем. Но это продолжалось недолго. Просвещение народов было невыгодно для латинского духовенства, и папы возвратились к его преследованию. Наука была объявлена дьявольским изобретением (чему прежде всего поверили поляки), тех же, которые ею занимались, обвиняли в чернокнижии. Началось гонение; и в булле папы Иннокентия VIII, изданной 5-го декабря 1484 г. и известной под названием “Summis desiderantes”, заключается следующее:

“Мы получаем известия, что в Германии многие лица обоего пола входят в союз с дьяволом, вредят людям и скоту, портят поля и плоды, отрицают христианскую веру и, побуждаемые врагом рода человеческого, совершают еще другие преступления. Поэтому два профессора теологии, доминиканцы Henrich Institor и Jakob Sprenger, назначаются инквизиторами с обширными полномочиями, один для Верхней Германии, другой для прирейнских стран. Они должны исполнять свою обязанность относительно всех и каждого, без различия звания и состояния, и наказывать тех лиц, которых они найдут виновными, сообразно их преступлениям, заключать в темницу, лишать жизни или имущества, которое поступает в собственность церкви. Все, что они найдут нужным сделать для этого, они могут совершать свободно и беспрепятственно, призывая в случае надобности помощь светской власти”.

Такие же буллы были изданы и для других стран папами: Александром VI, Юлием II, Львом X и Адрианом IV.

Отцы латинской церкви и ученые теологи посвящали колдовству обширные трактаты, в которых существование дьявола доказывается текстами Священного Писания, и вера в колдовство выставляется, как основа христианской религии.

Вследствие этих папских булл латинское духовенство ввело во всей Европе систему грабительства: кто не откупался, подвергался пыткам и сжигался. Образовалась особая уголовная литература об обнаруженных и доказанных сношениях с дьяволом.

Все любители естественных наук, магии, алхимии, астрологии, хиромантии и даже физики и химии – были подозреваемы в сообщничестве с дьяволом и легионами его помощников. Даже Боден, знаменитый философ XVI столетия, не оставался свободным от этого суеверия; в доказательство приводит он факт, что «один доктор теологии заключил условие с дьяволом в том, что в своих сочинениях будет его защищать и опровергать справедливость всего того, что пишут против дьявола его враги». Доктор этот был сожжен заживо.