Глава XII (2)

Троплони о введении христианства в Риме апостолом Павлом. Мнение Лавиконтри о деятельности апостола Петра. Перевод Библии на польский язык иезуитом Вуйком. Запрещение папой чтения Библии. Взгляд на чтение Библии римских епископов в первые десять веков христианства.

Первая Церковь в Риме, о которой упоминает Liber Pontificalis, именовалась Церковью св. Пуденциалы, существующей, как титул, и поныне недалеко от S. Maria Maggioге. Об этой Церкви с титулом Пуденса заявляется впервые на соборе Симмаха в 499 году.

Епископу Калликсту I (217 -222г.), от которого получили свое название знаменитые катакомбы, приписывается закладка S. Maria in Trastevere, преемнику же его–сооружение Santa Cecilia в том же квартале. Немногим позднее, к началу четвертого столетия, относят основание древнейших Авентинских церквей св. Алексия и св. Прискиды. Но точных указаний на это нет и все эти базилики погружены в непроницаемый мрак легенд и ни он, ни все прочие до-Константиновские не представляются нам в каком-либо бьющем в глаза или отменном виде.

Лишь после дарования Константином христианству полной свободы стали появляться христианские базилики в Риме. Но так как курия Ромы, заведовавшая сооружением христианских храмов, сохранила свой языческий культ, то и архитектура первых христианских базилик в Риме подражала языческим образцам. В видах привлечения большего числа жертв, беспорядочно нагромождалось множество часовен и ораторий, увеличивалось число алтарей, вследствие чего церкви так были загромождены, что как бы вновь обратились в катакомбы. Поэтому, как заявляет историк (Грегоровиус): “мы не встретим ни одной базилики в Риме, которая не меняла бы свой вид много раз”.

Предание приписывает Константину сооружение в Риме следующих церквей: Латеранской, Ватиканской, св. Павла extra muros, S. Сгосе в Иерусалиме, S. Agnesse пред Номентанскими воротами, S. Lorenzo extra muros и церкви святых Марцелива и Петра пред Porta Maggiore. Эта последняя церковь во имя двух святых свидетельствует, что еще в то время ап. Петр не пользовался в Риме особым почетом, и перед ним даже было преимущество Петру Экзорсисте (Воззвателю), имя которого связано с именем папы Марцелина, т.е. с тем папой, который был судим за приношение жертв идолам, совместно с папой Маркеллом! Лишь после того, как папа Сильвестр-Руфин поручил историкам своего времени составить хроники, свидетельствующие о епископской кафедре и приматстве ап. Петра в Риме, явилась потребность сооружения во имя ап. Петра особого храма. И об этом “Книга пап” гласит, что, по просьбе епископа св. Сильвестра, Константин Великий воздвиг святому Петру базилику в храме Аполлона и заключил найденный Сильвестром прах апостола в раку из киприйской меди. Храм Аполлона существовал, конечно, только в легенде, но позднейшие раскопки показали, что церковь св. Петра в Ватиканском участке была основана рядом с местонахождением служения Цибеле, культ которой наиболее долго продержался в Риме и продолжался даже после молитвы Феодосия у мнимых мощей апостола. Место, освященное нечеловеческими истязаниями христиан – цирк Нерона – было избрано для собора во имя ап. Петра. Собор воздвигнут из материала, добытого из стен цирка. Для порогов пришлось воспользоваться мраморными плитами из цирка, на которых оставались нетронутыми надписи и языческие изваяния. Приходятся удивляться, — говорит Грегоровиус, — находя уже в древнейшем соборе св. Петра отпечаток того же самого характера, который и ныне присущ столь многим церквам Рима, причем язычество фигурирует в многочисленных фрагментах и вставках античного мрамора¹.

Но хотя “Книга пап” гласит, что базилика св. Петра основана Константином, римские историки утверждают (что упоминается у того же Грегоровиуса), что храм св. Петра построила вдова Валентиниана III, Евдоксия, в V столетии.

Любимейшим и более всех почитаемым римскими христианами святым, до измышления басни о бытности в Риме ап. Петра, был св. Лаврентий, во имя которого к концу третьего столетия была воздвигнута базилика на его могиле, в конце же четвертого века построены еще две церкви на Марсовом поле и одна рядом с театром Помпея, именуемая S. Laurentius in Damaso.

Святой Иаков, брат Христа, был епископом Иерусалима; его наместнику, естественно, принадлежало главенство над другими. Иерусалим был колыбелью христианства. Здесь умер Спаситель, перенеся мучения и оскорбления; здесь обезглавлен Его брат Иаков; здесь побит камнями св.Стефан; здесь умерла Пресвятая Дева Мария; в этой местности похоронен св. Иосиф; здесь произошли все первоначальные события христианства. Разве этих поводов недостаточно для признания первенства Иерусалима перед Римом, Константинополем, Антиохией и Александрией? На никейском соборе была установлена иерархия – явилось название “епархия”. Епископы больших городов получили титул митрополитов, а с течением времени утвердилось название патриарха; оно было присвоено самым первым епископам Рима, Константинополя, Александрии, Антиохии; употреблять титул патриарха было также дозволено и священнику Иерусалима.

Этот город, называвшийся ранее Елиа, расположенный среди скал и ущелий, был мал и беден. Некогда он процветал вследствие большого наплыва евреев, которые приходили сюда справлять свои праздники, но позднее окончательно обеднел, так как паломничества христиан были редки.

То, что пишет апостол Павел в письме к Тимофею о ефесской Церкви, показывает, что он в то время имел уже хорошо устроенную священническую иерархию, о какой римлянам даже и не снилось. Управляемая Тимофеем, она обладала своей корпорацией священников и диаконов, остававшихся под управлением главного пастыря (III, 2-15). До первого заключения св. Павла в тюрьму нет ни малейшего упоминания о епископе, который бы обладал высшей властью; говорится только о собрании священников, которых “Дух Святой поставил епископами, чтобы они управляли Церковью Божиею” (Деян., XX, 28). Что же касается до священнического сословия, то о нем св. Павел писал:

“Епископ должен быть непорочен, одной жены муж, трезв, целомудрен, благочинен, честен, страннолюбив, учителен, не пьяница, не убийца, не сварлив, не корыстолюбив, но тих, миролюбив, не сребролюбив, хорошо управляющий домом своим, детей содержащий в послушании со всякою честностью. Ибо кто не умеет управлять собственным домом, тот будет ли пещись о Церкви Божией?” (Тимоф., III, 2-5).

“Диаконы также должны быть честны, не двуязычны, не пристрастны к вину, не корыстолюбивы… И таких надобно прежде испытывать; потом, если беспорочны, допускать до служения. Равно и жены их должны быть честны, не клеветницы, трезвы, верны во всем. Диакон должен быть муж одной жены, хорошо управляющий детьми и домом своим. Ибо хорошо служившие приготовляют себе высшую степень и великое дерзновение в вере во Христа Иисуса” (Тимоф., III, 8-13).

Рим нарушил эти заветы апостола Павла, свято сохраняемые до сего дня правоверными христианами.

В первые века христианства ни один из этих истинных начальников христиан не присваивал себе права светской юрисдикции, но падение западной империи породило эту скандальную узурпацию и эту святотатственную наглость, которые покрыли Европу человеческими костями, бедствиями и развалинами от дальнего севера до Средиземного моря. Когда Пипин соединился с Захарией, а затем со Стефаном II, чтобы загладить в глазах народа присвоение короны Гильдериха и убийство своего брата Грифона, — этот подлый разбойник даровал Стефану, на счет ломбардских узурпаторов, некоторые поместья в Романии.

И вот этот священник остается князем Церкви. Этот новый сан вскоре заявляет себя всевозможными безграничными злоупотреблениями, какие только может изобрести необузданная алчность к чужой собственности. При Стефане III жестокость доходит до крайних пределов; духовенство разделяется, а цепь апостольская обагряется кровью.

Что не Петр, а Павел вводил в Риме христианство, свидетельствует также Троплонг².

“Le proconsul devant lequel Saint Paul fut traduit comme соuраblе de superstition nouvelles, etait le frere de Seneque; on ne peut pas supposer qu’il lui ait laisse ignorer un fait aussi remarquable. Lorsque l’apotre vint precher la bonne nouvelle a Rome, l’attante de Seneque etait eveillee, la nouveaute de l’enseignement dut frapper philosophe; deja avant larrivee de Saint Paul, le christianisme avait penetre a Rome”.

(Проконсул, к которому был приведен св. Павел в качестве обвиняемого в суевериях, был братом Сенеки; поэтому трудно допустить, чтобы он не посвятил его в это дело. Когда апостол прибыл в Рим возвестить отрадную новость, он пробудил чуткость философа, а новизна учения привлекла его внимание; еще до прибытия св. Павла христианские идеи проникли в Рим).

Хотя отзыв Сенеки касался взглядов многих римских философов, однако его можно приписать и тому обстоятельству, что прибытию св. Павла в Рим предшествовали его приятели христиане, к которым он именно и написал свое первое послание, извещающее римлян, вернее-римских евреев: “разве вы не знаете, братия (ибо говорю знающим закон), что закон имеет власть над человеком, пока он жив?” (VII, 1). “Итак, что до меня, я готов благовествовать и вам, находящимся в Риме. Ибо я не стыжусь благовествования Христова, потому что оно есть сила Божия ко спасению всякому верующему, во-первых, иудею, потом и эллину” (I,15, 16)

Это Послание, объявляющее римлянам о прибытии апостола Павла для проповеди Евангелия, является наилучшим доказательством того, что св. Петра не было в Риме.

По Вальсеману первыми епископами или патриархами были назначены св. Петром, чрез возложение рук: Евводзий антиохийский, позднее св. Марк для Александрии, св. Иаков для Иерусалима и св. Андрей для Фракии.

Историк же папства L. Lavicomterie (стр. 41-45) пишет о св. Петре следующее: “Симон, прозванный Кифа или Петр.

“Еврейские, греческие и латинские сочинения неверно передают, что Петр был первым епископом Рима. Историки, глупцы и заинтересованные подделыватели повторяли то же самое.

“Известно, что он поучал иудеев, рассеянных по Понту, Вифинии, Каппадокии, Антиохии и Вавилонии, но нет никаких доказательств его путешествия в Рим. Апостольские Деяния не упоминают об этом. Юстин, который жил спустя сто лет, является первым заслуживающим некоторого доверия автором, упоминающим об этом (якобы) путешествии. Св. Ириней говорит (основываясь, впрочем, на Юстине),. что Петр и Павел прибыли в Рим и отдали Церковь в управление св. Лина. Следовательно, если они поручили управление христианской сектой Лину, то, значит, сами ею не управляли и не жили в городе. Утверждают, что св. Петр пребывал в апостольской столице в продолжение 25 лет, во время Нерона, который царствовал только 13 лет. Но бесспорное возражение против Кифы составляют собственные слова Павла в его послании к колоссянам, в котором он ясно говорить, что в его трудах ему помогали единственно Аристарх, Марк и Иисус, прозывавшийся Иустом.

“Если бы Петр приехал в Рим, то, вероятно, первая церковь, которая там построена, была бы посвящена ему, а между тем, она церковь св. Иоанна. Считают Петра первым епископом, но в то время и даже гораздо позже не было еще особого епископства.

“Христианская секта приняла определенную форму только в половине второго века. Апостолы были равны между собою. Равенство было главной основой ессеев, рекабитов, терапевтов, учеников Иоанна, а особенно учеников Иисуса Христа. Нет среди них никакого начальника, когда они собираются, никто не председательствует даже по очереди, и совсем не называют себя епископами.

“Петр называет епископом или соответствующим титулом только Иисуса Христа, которого называет блюстителем душ. Такое название блюстителя, епископа, присваивается потом св.Якову и старшим в собрании, которых мы называем священниками, но не было никакого иного сана, никакого особенного отличия, никакого превосходства.

“Некий фригиец Папий, который писал во Фригии во втором веке, утверждает, что св. Петр был в Риме, на том основании, что в послании, которое ему приписывают, он говорит о Вавилоне. Действительно, мы имеем послание, писанное, будто бы, св. Петром, в котором он пишет:

“Вавилонская Церковь, моя жена и мой сын Марк приветствуют тебя”.

“Некоторым фантазерам понравилось переделать Вавилон в Рим. Это прекрасный способ выйти из затруднения. Папиас, Лактанций, Евсевий, Юустин, сговоритесь же, наконец, если хотите, чтобы вам хоть сколько-нибудь верили. Вы не согласны ни относительно времени, ни относительно рода мучений Петра, ни относительно имени императора, во время которого, по вашим утверждениям, умер св. Петр. Кому же из вас верить в виду стольких противоречий? Я в самом деле нахожусь в совершенном затруднении. Но что делать! В избежание ошибки, лучше не верить никому из вас.

“Какой безбожной наглостью, какой святотатственной гордостью добились те мнимые преемники той власти, того могущества, пред которым склонялись коронованные головы, но которое угнетало несчастные народы и наполняло Европу скандалами, покушениями и убийствами?

“Невежество было причиной всего этого, — невежество, — эта причина всевозможных величайших несчастий этого мира.

“Дикость, плачевная неурядица, которая произошла в римском государстве благодаря слабым или тираническим правительствам, убивающим или убиваемым императорам, бесправие, теологические споры, анафемы, которыми обменивались сектанты, ссорящиеся и неистово борющиеся соборы, при удвоенных усилиях гуннов, галлов, кимвров, вандалов, — все это вместе содействовало образованию на пепелище Рима этого могущества. Оно увеличивается в VII, VIII и IX веках, когда Восток оказался вооруженным против Запада, Запад – против самого себя, когда проявилось все то, к чему ведут невежество, фанатизм, интриги и необузданное шарлатанство.

“Неоднократно задается вопрос, имели ли св. Петр и апостолы жен? Да, они были женаты; прочтите послание св. Игнатия, в котором сказано, что Петр и Павел имели жен. Прочтите послание к коринфянам, стихи 95 и 96, посмотрите письмо Климента из Александрии, который ясно говорит, что Павел имел жену и что у Петра были дети – смотрите Евсевия, 3 кн., 30 гл., и проч.

“Сравнивая все, что можно найти в собрании недостоверностей, лжи, заблуждений, поддельных дат ит.д., внимательный исследователь ясно убедится в том, что Кифа или Петр вовсе не был в Риме, равно как и не был его епископом в то время, когда преследовавшаяся и презиравшаяся христианская секта была известна только некоторым беднякам из простого народа; ясно, что он не мог быть распят головой вниз, так как такого рода казнь не практиковалась у римлян; ясно также и то, что, как иудей, невольник этих же римлян, он не мог быть епископом Рима, тем более, что в первом веке, как то сказано выше, в Риме вовсе не было особой епископской кафедры”.

До какой степени писатели римской Церкви в состоянии подделывать документы и предания Церкви, видно из перевода Библии на польский язык, сделанного иезуитом Вуеком. Признанная Римом как единственная польская Библия, наиболее верно переведенная, она, однако, содержит в себе путаницы. Не утверждаем, что перевод несогласен с оригиналом, хотя перевод сделан только с латинской Вульгаты, но хитрый иезуит при каждой главе Евангелия поместил ряд толкований, составленных в форме Евангелия. Вот примеры этого толкования:

По Евангелию от Матфея, гл. XXII, 30, на вопрос саддукеев: “когда женщина, имевшая на земле последовательно несколько мужей. воскреснет, то которому из своих земных мужей будет она принадлежать?” Христос ответил: “в воскресении ни женятся, ни выходят замуж, но пребывают как ангелы Божии на небесах”.

Иезуит так объясняет ответ Христа: (30) “но пребывают как ангелы”. Отсюда следует то, что девичество и безбрачие есть ангельская жизнь в тленном теле, или что старые девы и старые холостяки являются земными ангелами.

В главе XXIII, 19, 20, Христос говорит: “Безумные и слепые! что больше: дар или жертвенник, освящающий дар? Итак, клянущийся жертвенником, клянется им и всем, что на нем”. Иезуит так объясняет: “В ветхом завете Христос не допускает, чтобы дар был важнее, нежели жертвенник, но у нас жертвенник освящается дарами”.

В главе XXIII, 2, Христос говорит: “На Моисеевом седалище сели книжники и фарисеи.

“3) Итак, все, что они велят вам соблюдать, соблюдайте и делайте; по делам же их не поступайте, ибо они говорят и не делают.

“4) Связывают бремена тяжелые и неудобоносимые и возлагают на плечи людям, а сами не хотят и перстом двинуть их”.

Иезуит так объясняет: “Господь Бог сохраняет истину христианской веры на апостольском седалище, которое есть новый завет, на место того, старого Моисеева седалища, хотя бы те, которые на него сядут, были наихудшими и наигрешнейшими”.

Иначе говоря, иезуит, пользуясь тем, что Христос приказывает апостолам, проповедуя веру Христа, исполнять вместе с тем распоряжения еврейских властей, не подражая, однако, их развратной жизни, — приурочивает то же самое к Риму, давая понять, что какие бы люди ни сидели на апостольском престоле в Риме, нужно закрывать глаза на их поступки и в точности исполнять их приказания.

Если иезуит Вуек так смело относит слова Христа к римской столице, то пусть применит к ней и остальные слова Христа, сказанные тогда же в стихах от 5 до 36 (Матф., XXIII), которые скорее могут быть отнесены к Риму.

Независимо от добавлений, вставленных в виде толкований, иезуит Вуек выпустил из Нового Завета некоторые выражения, вследствие чего, действительно, Св. Писание становится в этих местах непонятным, как мы видим в стихах Матф., XXIII, 18,1 Тим., 3. Даже в Ветхом Завете 150-й псалом искажен Вуеком: вместо “хвалите Господа в храме Его” у Вуека сказано: “хвалите Господа во святых Его”. Даже Кохановский этот псалом объясняет: “хвалите Господа за Его святость”.

Независимо от искажения переводов Св. Писания, в 1229 году латинским духовенством было издано запрещение светским лицам изучать Библию. Папа Юлий III (1550-1555 гг.) пригласил трех знаменитых епископов на совет, что предпринять, чтобы задержать развитие реформации, на что они в 1553 году ответили: “Очевидно, что римско-католическая религия совершенно отклоняется от того, чему учили Христос и апостолы. Поэтому прежде всего нужно, насколько возможно, держать Новый Завет в тайне от народа. Из всех советов, какие мы теперь можем дать, самый важный тот, чтобы никому не было позволено читать Евангелие, особенно на народном языке. Достаточно того, что читается во время обедни. Пока люди довольствовались тем, что читается во время обедни, дела твои (папы) шли хорошо, с того же времени, как стали больше читать, они начали клониться к упадку. Вот книга, которая прежде всего навлекла на нас такие беды и чуть не погубила нас. В действительности, кто внимательно рассмотрит, что обыкновенно творится в наших церквах, и глубоко над этим подумает, тот должен увидеть, что наше учение сильно отличается от учения Евангелия и даже ему противоречит. Поэтому нужно уничтожать экземпляры Св. Писания, но только осторожно, чтобы не было еще большего возмущения”. Пий IV, Бенедикт XIV, Климент XI, Пий VI, Пий VII, Лев XII, Пий VIII, Григорий XVI и Пий IX восставали против чтения Библии и осуждали библейские товарищества, как заразу человечества.

Совсем иначе смотрели на чтение Библии епископы Рима в первые девять веков христианства, в те времена, когда римская Церковь еще не отделилась от кафолический. Вот что писал римский епископ Григорий I (590-604 гг.), которого римская и восточная Церкви считают святым: “Что же такое Св. Писание, как не откровение всемогущего Бога Своим созданиям? Если бы к тебе писал король, разве ты не спешил бы читать его письмо? Вот Царь Небесный, Владыка людей и ангелов, признал тебя достойным, чтобы писать к тебе письма, которые говорят о твоей вечной жизни, а ты столь равнодушен, что не читаешь этих важных писем. Старайся, заклинаю тебя, читать и взвешивать слова твоего Бога. Старайся изучением Св. Писания познать Бога. Св. Писание на много превосходит, как по содержанию, так и по языку, все ученые книги; оно проповедует чистую истину, через него Бог отвечает на каждый вопрос. Всякие сомнения находят в нем удовлетворительное разрешение. Оно во многих местах так ясно, что его могут понимать дети, а обыкновенные люди могут черпать в нем для себя духовную пищу”.

Кто желает еще более познакомиться с подтверждением необходимости чтения Библии из сочинений свв. Амвросия, Августина, Киприана, Иеронима, Юстина, Григория Назыянского, Гилария, Афанасия и других, тот пусть прочтет брошюрку под заглавием: “Свидетельства древнейшей кафолический Церкви”, изданную Leander’om van Ess, римско-католиком, равно как и “Добавление” ко второму тому этого сочинения.