Глава XVI (3)

Значение их апостольской деятельности в Польше. Совращение ляхов в латинство. Первое столкновение Руси с Польшей из-за латинского ксендза.

Только теперь увидели немцы, какие виды открывались для учреждения славянской иерархии и утверждения славянского исповедания в связи с римскою Церковью а через это – уничтожения немецкого влияния на развитие цивилизации славян. Немцы решились не допустить до этого. Епископ Викинг не колебался даже совершить преступление, лишь бы не допустить примирения Святополка с Мефодием. Злоумышляя против Мефодия, Викинг устроил так, чтобы вышеупомянутое папское письмо, которое должно было быть вручено Святополку Жижмоном, не дошло до него. Вместо этого князю было вручено другое письмо, совсем иного содержания, подделанное самим Викингом. Разве мог Святополк, сбитый с толку этой подделкой, не усомниться в правоверности Мефодия и не заподозрить его в ереси, читая письмо, присланное ему будто бы самим папой? Немецкая партия в Моравии торжествовала. Униженный Мефодий, чувствуя какой то обман, мог даже папскую столицу подозревать в неискренности и для выяснения своего положения вошел в непосредственную переписку с папой. Тут только открылся низкий подлог Викинга, и он был вызван на суд в Рим. Происшедшие в это время беспорядки в Италии, нападение сарацинов и, наконец, умерщвление Иоанна VIII в декабре 882 г. избавили Викинга от хлопот, а Мефодия лишили горячего защитника. Будучи, однако, убежден, что он пользуется доверием папской столицы, и что энергичный протест против интриг Викинга являлся необходимым для сохранения епископского достоинства и блага славянской Церкви, Мефодий призвал Викинга к послушанию, предал его анафеме, после чего Викинг исчез из Моравии и не возвращался до смерти Мефодия.

Победы Святополка над немцами и мир заключенный в Форгейме (874 г) удержали также натиск немцев на Чехию, а брак Святополка с сестрой чешского князя Буживоя еще более сблизил чехов с моравами. Наибольшим однако благодеянием для чехов было введение среди них славянскими апостолами христианства, так как этим не только уничтожалось влияние немецких миссионеров, но и упрочивалось сближение братских народов во имя общей религиозной идеи и народной обороны. Так формировалась в славянстве первая христианская монархия с государственной организацией и народной Церковью, простиравшая свои границы до Магдебурга, Одера и источников Вислы. Отсюда же христианство, быстро распространяясь, перешло за Вислу в польские земли.

Но смерть Мефодия (885 г.) открыла широкую дорогу интригам в Риме и при дворе Святополка против славянской Церкви в Моравии. Намеченный Мефодием в епископы Горазд не был еще посвящен, другого же епископа в Моравии не было; оставался только блуждавший за границами своей епархии проклятый епископ Нитры Викинг. Пользуясь примирением Святополка с Арнульфом, который, намереваясь свергнуть с престола короля Карла Толстого, искал в могущественном моравском князе союзника, Викинг на собственный страх интриговал в Риме, а вновь избранный папа Стефан VI (885-891), державшийся иной политики, чем Адриан II и Иоанн VIII, соглашаясь на желание Викинга занять должность моравско – паннонского архиепископа, в письме к Святополку, писанном в 885 г., объясняя догмат о происхождении Св. Духа, известил, что-де “признавая сильным в понимании этого святого догмата высокопреподобного епископа и самого любезного своего брата Викинга, посылаем его к Святополку для управления вверенной ему Церковью, так как мы узнали о вашей взаимной дружбе и твоем о нем попечении. Прими его сердечно и обходись с ним как с духовным отцом и пастырем, оказывая ему честь и уважение….. Он примет на себя заботу о духовных делах и особах и, имея пред глазами страх Божий, будет их разрешать. Мы крайне удивляемся, что Мефодий, упорствуя в заблуждениях, не созидал, но сеял раздоры, и осуждаем его заблуждения. А что этот же Мефодий выдумал совершать святые обряды, причащение и обедню на славянском языке…. то мы Божьей и нашей апостольской властью, под страхом анафемы, запрещаем это, за исключением тех случаев, когда пришлось бы простому народу предавать учение евангелия и символа веры на его родном языке”.

С этого момента начинается нарушение основ православной христианской Церкви в славянских землях. Преследования начались со славянских священников, из которых до 200 немцы посадили в тюрьму, били их, младших продавали евреям, а учителей Горазда, Климента, Лаврентия, Наума, Ангелара и многих других, заковав в оковы, бросили в тюрьму. Все это происходило во время отсутствия Святополка; пользуясь этим, немцы приказали солдатам, тоже немецкого происхождения, выгнать славянских священников за пределы страны¹. Оборванные, голодные, преследуемые врагами славянские священники шли проселочными дорогами, куда глаза глядят. Климент с Наумом и Ангеларом, переправившись под Белградом через Дунай, прибыли в Болгарию, где были приняты с почетом королем Борисом и принялись за распространение христианства и славянского письма. Климент построил знаменитый монастырь в Охриде, потом был первым болгарским епископом с резиденцией в Велице, в южной части Македонии. Остатки изгнанного духовенства отправились в Польшу, что ускорило расширение славянской Церкви на огромном пространстве.

Это происходило во время царствования в Лехии Лешка, сына Земовита, исповедовавшего восточную веру. Этот король сердечно принял эмигрантов, между которыми находилось много знаменитых семейств, приблизил наиболее знатных из них к своему двору и одарил их поместьями² По историческим преданиям эмигранты расположились преимущественно между Вислой и Бугом около Кракова. Духовенства прибыло множество, равно как и отшельников, которые нравственностью, святостью и рвением к славе Божьей оказывали еще большее влияние на распространение православной веры в Польше. “Эти добровольные изгнанники дали нашим отцам сильнее понять святость и возвышенность христианской религии³“.

В это же время была выстроена в Кракове на Клепаже церковь Св. Креста, в которой богослужение долгое время совершалось на славянском языке⁴.

В царствование Земомысла или Земислава (921-965), который также был христианином восточного исповедания, уже во всей Польше была распространена христианская вера⁵; языческая же вера оставалась среди народа, отдаленного от больших городов.

“Несомненно”, говорит Шафарик, “что христианская вера берет в Польше начало не со времен Мечислава, но что с самого начала проповеди евангелия она была проповедуема во всей славянской или сарматской земле, соперничая с господствующим Римом. Ее распространяли выходцы из Понта, которые слышали ее в Иерусалиме на родном языке, в день сошествия Св. Духа, из уст проповедовавшего Петра; она была приурочена к нашим обрядам. При Мечиславе же, царствовавшем в Вандалии, или Польше, римский культ и исповедание были навязаны административным распоряжением”.

Римская курия, враждовавшая в то время с православной вселенской Церковью, узнав, что в землях, населенных Лехитами, была введена восточными апостолами Кириллом и Мефодием православная христианская вера⁶ и что их последователи не обращают никакого внимания на Рим, несмотря на то, что Мефодий, как выше сказано, был папой утвержден славянским епископом, и предвидя отсюда для себя большой недобор в церковных десятинах, обратилась к императору Оттону I с просьбой назначить на польский престол преданного римско-императорской монархии короля, который мог бы распространить исповедание римской веры в этих славянских землях. Одновременно с этим курия выслала в Польшу значительные денежные суммы, как об этом свидельствуют позднейшие письма папских нунциев в Польше, с целью привлечения на сторону курии влиятельных в Польше лиц, что легко удалось: поляки доставили курии за деньги массу сторонников.

Римско – германский император Оттон I Саксонский, разбив Беренгара, короля Ломбардии, вынужден был поспешить в Германию для усмирения бунта, поднятого его сыном Лудольфом и его родственниками маркграфами, а также для отражения вторгшихся мадьяр. Этих последних он победил в 954 г. на реке Лехе и устремился против Болеслава Чешского, призывавшего западных славян к восстанию против немцев; победив его в 956 году и принудив к отречению от гегемонии над лехами, он назначил, согласно желанию курии, князем Лехии, Силезии u Помории прибывшего из Франции французского рыцаря по имени Миклас Ламберт, выданного курией за сына Земомысла, правнука Земовита, или за праправнука воеводы Пяста и его жены Репки, или Жепихи, чешкой княжны, сестры Вратислава Чешского и его брата Спытка.

После победы, одержанной позже над Беренгаром, королем лонгобардов, Оттон I в 961 году приказал венчать себя в Милане королем Италии, а в 962 году приказал папе, семнадцатилетнему Иоанну XII, провозгласить его римско-германским императором, что, разумеется, его епископы маркграфы и все немецкие вассалы немедленно подтвердили.

Назначенный Оттоном князь Лехии, Силезии и Помории вышеназванный Миклас, не умевший вовсе говорить по славянски, выдавая себя, согласно с желаниями курии, за сына Земомысла, нашел поддержку со стороны Болеслава Чешского и, женившись, несмотря на то, что имел уже семь жен⁷ на сестре этого-ж Болеслава, Домбровке, принял крещение от священников восточного исповедания, согласно с исповеданием своей жены и тестя, причем получил славянское имя Мечислава. Если бы Мечислав был действительно сын Земомысла, не нужно было бы ему принимать крещение, так как, начиная с Земовита, потомки Пяста были православного исповедания.

Римская курия в то время еще не разошлась явно с христианской Церковью и христианская вера как на Востоке, так и на Западе казалась одинаковой; поэтому Мечислав мог действовать добросовестно, полагая, что обращает Лехитов в христианскую веру, с каковой целью, следуя указаниям Рима, он сумел снискать себе расположение лехитских воевод и старших священников (называвшихся князьями), даровав им большие привилегии. Говоря: “что нам мешает притворяться верующими в римскую курию и иметь за это обеспечение от меча германцев”, они склонили воевод и священников, (вовсе не спрашивая мнения мещан и поселян, т.е. большинства народа) к публичному разрыву с остальным славянством при посредстве отступничества, т.е. перекрещения, в присутствие Оттона и его войска, из греко–славянского исповедания в римско-немецкое. Перекрестил их магдебургский куриально-имперский епископ Иордан, и говоря, что “отцом всех христиан является понтифекс Рима”, он требовал, чтобы они присягнули этому Святому Отцу в том, что отдаются под попечительство римской иерархии и немецкого ленного феодализма.

Увы! Лехиты исполнили все то, что им предлагали, после чего немецкие монахи начали немедленно возводить в городах Лехии огромные укрепленные монастыри и помещать в них римско-немецких вооруженных монахов; для успокоения же протестовавших воевод и поселян они объявили, что эти монастыри строятся как оплот против немцев, в доказательство чего показывали письма с подписью “Мечислава” или “Мешко”, князя лехов. Однако оказалось, что Мешко-Ламберт, за наименование его сыном Земовита и королем Польши, собрал для курии и для немцев в Пведлинбурге в новой Саксонии дань и, униженно кланяясь и изъявляя покорность римско-немецкому Оттону, подчинялся римско-немецкой иерархии и получил за это от курии титул “metropolitus provinciarum Lechitas”, то есть титул ленного митрополита римскоий провинции Лехии, относительно универсализма курии и немцев.

Чем же объясняется поспешность, с которой лехиты заменили истинную христианскую веру, введенную у них Св. Кириллом и Мефодием, латинским исповеданиям?

Объясняется это, во первых, тем, что еще не было известно в то время о только что совершившемся отпадении Рома от кафолической, т.е. вселенской христианской Церкви, вследствие чего народ полагал, что Рим распространяет те самые христианские основы, которые проповедовали славянские апостолы; духовенство же в Лехии было слишком слабо, чтобы, видя извращение этой веры, сопротивляться вооруженной римско – немецкой пропаганде; во вторых, при разбойнических инстинктах поляков, легче переходили в их сознание основы, опирающиеся на меч, огонь и отраву, нежели заповедь Христа: любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, блатотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас” (Матф. V, 44).

Под таким влияниям Лехия начала расторгать святой славянский союз в братстве с Литвой и Русью.

Несмотря на то, что такое отступничество от славянства и христианства возмущало всех не заинтересованных, однако большинство в Лехии не поняло в то время значения этого вероотступничества, а никто не смел возразить против приказа так называемого сына Земомысла, или правнука Пяста, и потомка Леха, сына славянского Самона и брата Чеха и Русса. Таким образом чужеземное римско-немецкое учение, поддерживаемое римско-немецким огнем и мечем против тогдашнего кафолического, или вселенского греко – славянского ритуала; мало помалу стало провозглашаться обязательной или государственной религией.

Не довольствуясь этим, вышеназванный “metropolitus provinciarum Lechitas” — Мечислав-Ламберт основал вместе с римско-немецким легатом в 968 г., по приказу Оттона Саксонского, куриальное епископство в Познани, сверх того большое куриально-немецкое аббатство и монастыри, или форпосты для латинизации, а позже для германизации, главным же образом, — для выманивания у лехов денег, во имя любви к ним итальянцев и немцев. Мешко-Ламберт, желая показать себя добрым славянским патриотом, кое-как помогал в 972 г. чехам против немцев в сражении на реке Циглине, но уже вслед за этим помогал, увы, по приказу Рима, немцам против братьев славян: оботритов, лютичей, гаволан и стодоран.

Мечислав, как дитя, легко поверив нежностям и обещаниям лицемерного Иоанна XIII, объявлял папские анафемы на всех не платящих дани римской Церкви, покровительствовал монахам, проникавшим повсюду и стращавшим славян карами небесными, болезнью и смертью за неверие в курию и обещавшим “награду на небе за веру в курию и за жертвы в пользу римской Церкви”.

Иоанн XIII был вскоре (в 972 г.) задушен в тюрьме сам же он вступил на папский престол после умерщвления схваченного на свидании с чужой женой Иоанна XII, прозванного римлянами “воплощенным дьяволом”, как уже сказано выше. Смерть папы Иоанна XIII-го сильно опечалила Мечислава. Точно после потери родного отца, Ламберт надел траур и, по приказанию нового председателя курии Бенедикта, опубликовал его буллу, что “денежные жертвы от народа, как бескровные, несравненно приятнее римской Церкви, нежели жертвы, в виде овец и баранов”. Такое жертвоприношение Мешко-Ламберт подтвердил в 973 г. по приказу нового председателя курии Бонифация, который задушил Бенедикта, затем по приказу Дона II, умершего в том же году, Бонифация VII, свергнутого с папского престола в 976 г., Бенедикта VII, умершего в 984 г., Иоанна XIV, убитого через год Бонифацием, и Иоанна XV, вполне преданного немцам. Наконец, в 992 году, при папе Иоанне XV, Мешко – Ламберт умер, оставив своему сыну Болеславу “Храброму” управление Лехией, — управление, увы, зависимое от итальянской курии и от немцев.

Скоропостижная и отчасти насильственная смерть семи пап в продолжение 20 лет, убедительным образом свидетельствует об основах римской веры и ее последователей. Вот какие плоды принесли Польше эти основы: сын Мечеслава, Болеслав, идя по следам римских учителей, изгнал из страны мачеху вместе с тремя единокровными братьями, с которыми он должен был поделиться государством, велел выколоть глаза своим родственникам: Одиленусу и Пшыбывою и забрал власть исключительно в свои руки.

Оказывая преданность и покорность папе, Болеслав надеялся получить королевский титул, с каковой целью отправил в 998 г. к папе посольство мотивируя свое ходатайство обещаниями царской короны, данными ранее отцу его Мечиславу. Подробности об этом посольстве можно прочесть в Antiquitatum Italiae Mediae acti знаменитого Antoni Murutori. Tom. V, стр. 831. Ho папа отказал Болеславу в его ходатайстве. Как на причину отказа папа указывал на явление ему будто-бы ангела, запретившего давать Болеславу корону, так как поляки, отличаясь жестокостью, несправедливостью и притеснением подвластных народов, совершенно не заслуживают такого дара⁸.

Возмущенный отказом Болеслав обратился за королевским титулом к императору. В то время на императорском престоле сидел Оттон III, как известно, издавна намеревавшийся воздвигнуть вновь древнее римское государство и сделать вечный город императорской столицей. С этой целью он привлекал на свою сторону высшее духовенство и в числе своих друзей имел чешского епископа Войцеха, прозванного Адальбертом.

Магдебургский архиеписком Адальберт принимал в Войцехе особое участие, нарек его своим именем Адальберта и, как хорошо владевшего славянскими вообще и чешским в особенности языками, подготовлял его к апостольской деятельности, в интересах Рима, в славянских землях. По окончании наук, Адальберт был посвящен в пресвитеры, а в 981 году послан в Чехию в помощь первому пражскому епископу Дитмару.

Выше было сказано, что почти все славянские земли были уже просвещены светом евангельского учения, слишком за сто лет пред сим, приснопамятными славянскими первоучителями и апостолами всех славянских народов св. Кириллом и Мефодием⁹ и учениками их, но обращение их в христианство совершилось по обрядам греко-восточной Церкви, не признававшей пап главой Церкви Христовой. Для порабощения, поэтому, Церкви Восточной папам нужны были борцы, с помощью коих Рим мнил подчинить себе последователей византийского учения. К таким борцам принадлежал Дитмар, который, при содействии чешского князя, ждавшего из Рима королевского венца за введение обряда Западной Церкви, первый начал вводить в Чехии латинский язык и обряды Западной Церкви при богослужении, но, осторожности ради, действовал исподволь и с большой осмотрительностью, зная, с каким уважением народ относился к памяти своих апостолов, и с каким благоговением и твердостью придерживался введенных ими восточных обрядов и богослужебного чина Греческой Церкви¹⁰. Адальберт при Дитмаре играл роли неруководящие, а исполнительные и потому действовал тоже сдержанно.

Как-то вскоре после этого, пресвитер Адальберт, в угоду папе, отправился с некоторыми священниками и катехизаторами к “руссам” для насаждения среди них веры Христовой. Выдавая себя за последователей учения свв. Кирилла и Мефодия, они встретили радушный прием. Но когда княгиня Ольга и русские убедились, что латино-немецкие миссионеры называют излюбленное им учение Восточной Церкви, принятое ранее от моравских и чешских священников, учеников Кирилла и Мефодия, нечестивым и навязывают им иное на языке латинском, совершенно для них непонятном, то восстали против них и многих умертвили¹¹.

Адальберт успел спастись бегством и вернулся в Прагу, а оттуда в Магдебург.

По смерти Дитмара, Адальберт, будучи назначен в 982 году на его место епископом, прибыл, по повелению Оттона II и папы в Прагу со многими латино – немецкими священниками и катехизаторами и с большой энергией занялся искоренением восточного обряда и введением латинского. Но шестилетняя деятельность его не увенчалось успехом, чему в значительной степени препятствовала развратная жизнь Адальберта и прибывшего с ним духовенства. Только князь и большинство магнатов и царедворцев согласилось переменить вероисповедание, но весь народ отвернулся от него с негодованием и угрозами, что заставило Адальберта в 989 г. бежать в Рим и поселиться в бенедиктинском монастыре.