3. Расцвет православной культуры

О деятельности св. Владимира и сына его Ярослава Мудрого для просвещения Руси летописец пишет: “Подобно тому, как если бы кто-нибудь распахал землю, а другой посеял, а иные стали бы пожинать и есть пищу обильную, так и князь Владимир распахал сердца людей, просветивши их крещением. Сын его, Ярослав, насеял их книжными словами, а мы теперь пожинаем, принимая книжное учение. Велика бывает польза от учения книжного; из книг учимся путем покаяния, в словах книжных обретаем мудрость и воздержание; это — реки, напояющие вселенную, это исходища мудрости; в книгах несчетная глубина, ими утешаемся в печали; они — узда воздержания” (“Полное собр. русских летописей”, т.1, с. 66).

Русские настолько привязались к своей новой вере, что поездки в Византию, еще недавно имевшие целью коммерческие интересы или грабеж, приобрели совершенно иной характер: туда отправлялись для лучшего ознакомления с Православием. На Св. Гору Афон поехал Антипа из Любеча и там постригся в монашество под именем Антония. После ряда испытаний афонские монастырские власти, учитывая пользу, которую этот первый русский монах мог принести в своем отечестве, вернули его обратно. Как мы уже рассказали, Антоний поселился в пещерах киевских, на берегу Днепра и вместе с Феодосией основал Киево-Печерскую Лавру в 1051 г. С 1159 г. Лавра стала ставропигиею Константинопольского патриаршего престола. Ставропигиальными назывались церкви и монастыри, подведомственные Патриарху, хотя и находились в чужих странах. Ставропигией называется обряд водружения в церкви креста, присланного Патриархом в знак подчинения, с особой надписью.

Распространение христианства, встретившее столь благоприятную почву на Юго-западе Руси, наткнулось на препятствия у языческих диких племен Севера и Востока. Летописи рассказывают о трудностях проповеди в Ростовской области, где миссионеры подвергались яростным нападкам со стороны волхвов; там был ими замучен св. Леонтий Ростовский. Также кудесники пытались противиться крещению на финском севере, в Белоозере, в Ярославле и т.д. Из славянских племен одним из самых упорных и потребовавших от проповедников наиболее крови и терпения, оказались вятичи, жившие вдали от всяких путей сообщения; у них был замучен монах св. Кукша. Крещение вятичей относится ко второй половине XI в.; однако еще в XII в. у них сохранялись некоторые языческие обряды, например сжигание умерших. Это считалось Церковью большим грехом и весьма удивительно, что в XX в. в некоторых западных государствах воскрес этот языческий обычай.

Жители Мценска крестились окончательно лишь в XV в.: в Вологодском крае проповедовал в 1147 г. монах св. Герасим Киевской Глушинской обители, новгородские миссионеры проповедовали на Северной Двине и в Камской области; князь Ярослав Всеволодович крестил дикое племя корел (“Полное собрание рус. летописей”, т.1 с. 191; “Русская вивлиофика” Полевого, с. 361).

Как замечает проф. Платонов, “настоящее единовластие на Руси явилось, прежде всего, в Церкви, что сообщало церковному влиянию внутреннее единство и силу”. Действительно, власть Киевского митрополита простиралась на всю страну, главными центрами которой становились города и области, просвещенные миссионерами; там возникали новые епархии по указам митрополита. Церковь была едина, тогда как после смерти св. Владимира между князьями начались ссоры и междоусобицы, усилившиеся в XI в. введением удельно-вечевой системы, эти междоусобицы являлись одной из главных причин ослабления Руси перед татарским нашествием, как это подчеркнуто в “Слово о полку Игореве”. Следует отметить, что Церковь всемерно стремилась бороться против княжеских неурядиц.

Вот список пятнадцати древнейших епархий, входящих в Киевскую митрополию:

Новгородская (Хв.)

Черниговская (Хв.)

Белгородская (Хв.)

Ростовская (Хв.)

Владимиро-Волынская (Хв.)

Переяславльская (XI в.)

Туровская (XI в )

Полоцкая (XII в )

Смоленская (XII в.)

Рязанская (XII в )

Холмская (XIII в.)

Юрьевская (XIII в.)

Галицкая (XIII в.)

Перемышльская (XIII в.)

Владимирская-на-Клязьме (XIV в.)

Первым митрополитом русского происхождения, выбранным русскими епископами на соборе 1051 г., при Ярославе, был Иларион (1051-1054). Этот святитель был священником села Берестова, около Киева; он прославился как оратор и выдающийся духовный писатель; особенно ценны с богословской точки зрения его труды “Изложения веры”, “Слово о законе и благодати с похвалой кагану Владимиру”, а также краткое “Слово”, свидетельствующее о высокой образованности Илариона.

Длинное княжение Ярослава (1019-1054) справедливо расценивается как редкий в истории пример христианско-культурного развития. Ему принадлежит заслуга инициативы законодательного сборника “Русская Правда”, явившегося самым гуманным нравственно-бытовым памятником того времени. Сборник этот был впоследствии дополнен и законы еще более смягчены; в этой переработке приняли участие три сына Ярослава и три старших дружинника, по одному из дружины каждого князя. В “Русской Правде” наглядно выражен православный принцип, примененный к государственности: по византийскому образцу, юридические правила тесно связаны с религиозно-нравственными. По “Русской Правде” можно судить об эволюции княжеской власти: князь, согласно закону, становится главным защитником правды и справедливости в государстве, а также и судьей. Одновременно и от него самого требуется пример справедливости и нравственности, как это выразил игумен Поликарп Печерский, говоривший, что обязанность князя — “правду деяти на сем свете, в правду суд судити” (Ипат. И68). Так, Владимир Мономах предписывает своим детям ежедневно “людей отправляти”, то есть рассматривать судебные дела (Проф. Вернадский. “Звенья русской культуры”). Княжеский двор становится первой судебной палатой, а “посадники” князя получают от него полномочия судить от его имени. Замечательно, что это стремление смягчить законы наблюдалось в суровый для Европы XI в. Владимир Мономах (1113—1125) уже старался уничтожить в своем государстве смертную казнь, о чем и не помышляли на Западе.

Русское законодательство боролось с древними славянскими обычаями, например кровавой местью за убийства и самосудом. Сыновья Ярослава Мудрого вместо мести вводят в “Русскую Правду” закон, устанавливающий “виры” (штрафы) и “головничество”, то есть вознаграждение в пользу семьи пострадавшего. Законодательство приводит тариф таких штрафов в зависимости от социального положения или пола убитого или обиженного, так как закон ограждал всякую личность не только от преступления, но и от обид, а личную собственность — от грабежа (Платонов). Штрафы, взымаемые церковными судами, по уставу Ярослава, шли на содержание церковного причта.

Немало усилий Церковь и государство приложили для искоренения языческого обычая “судебного поединка”, где победитель считается правым, а побежденный — виноватым.

В отличие от тогдашних западных традиций и некоторых папских декретов¹. Русская Церковь строго карала такие поединки, тогда как во франкском праве они допускались вместе с целым рядом пыток. Заметим, кстати, что в Византийской империи впервые узнали об этом варварском обычае с появлением крестоносцев. Что касается вообще дуэлей, они воспрещались Церковью; в грамоте митрополита Фотия новгородцам (1040 г.) мы читаем следующее: “Позванному на поле, а потом явившемуся к священнику, не давати Св. Причащения и целовати креста, подобно псу; который же священник удостоит его Божественных Таинств, то за сие лишится сана”. Так боролась Древняя Русь со всяким насилием и произволом, причем, как отмечает проф. Вернадский, священники-юристы давали советы и княжеской канцелярии и городскому вечу (op. cit, с. 223 и др.). Под влиянием христианского закона существовавшая у славян присяга “рота” (заклинание) заменена была целованием креста, то есть церковной присягой, и мы знаем, какое значение эта клятва имела в русской истории. Так же постепенно упразднялись пытки и жестокие испытания, применяемые для дознания преступников водой, огнем и т.д. Епископ Серапион Владимирский (XIII в.) резко осуждал испытание водой.

Юридическое образование все более и более развивалось по примеру самих князей. Вслед за Киевом и в других городах появились опытные юристы, например в Новгороде, Пскове и Смоленске. “Псковская судная грамота” (XIV в.) указывает уже на высокую технику судопроизводства.

Столь развившийся у язычников-славян культ предков, которым, как и в Древнем Риме, каждая семья оказывала почести, довольно быстро заменился после Крещения Руси почитанием святых. Вместо предка каждое семейство или даже “семейно-родовая община” выбирали своим покровителем святого, которого торжественно праздновали. Этот обычай “славы” сохранился до наших дней на Балканах, например в Сербии, где почитается покровитель целого рода.

Постепенно языческие божества уступали место святым в народном быту. Так, пророк Илия заменил громовержца Перуна; св. Власий — бога Волоса, покровителя скота; вместо Лады стала праздноваться в пятницу св. Параскева (“Пятница”) и т.д.

Секретари княжеских канцелярий, редактировавшие законы, стали позже называться “дьяками”; они оставили ценные юридические сборники, например “Мерило праведное” (XIII-XIV вв.). Из дьяков особенно известен Владимир Гусев, составивший в 1497 г. знаменитый московский “Судебник” при Иоанне III.

Как мы видим, расцвет Киева еще при Владимире стал привлекать в столицу иностранцев — купцов и путешественников, дивившихся красотой ее зданий. Тесные торговые сношения давно существовали с Волжскими болгарами, западными славянами, мадьярами, поляками, литовцами, немцами и скандинавами, не говоря о греках. При Ярославе Киев обменивался посольствами с Германской империей и австрийскими герцогами; западнорусские княжества сближаются с Чехией, Литвой, Польшей, Венгрией, Тевтонским орденом и т.д. Среди послов нередко посылались на Запад духовные лица. Дипломатическое искусство русских послов поражало всех и свидетельствовало о высоком культурном развитии Руси; при заключении с немцами в 1229 г. Смоленского договора русский посол Михалевич отличался своим знанием всех тонкостей латыни; в числе смоленских послов, приехавших на Готланд и в Ригу для заключения этого торгового договора, был священник Иеремия.

Киев времен Ярослава считался культурным центром Европы; западные рыцари восхищались его блеском, государи считали за честь породниться с великокняжеской фамилией. Ярослав был женат на Ингигерде, дочери шведского короля Олафа; княгиня, получившая на Руси имя Ирины, стала ревностной христианкой, а затем приняла монашество с именем Анны и прославилась как святая. Король Олаф предпочел выдать ее за Ярослава, а не за соседнего норвежского короля, считая Ярослава более знатным государем. Семеро детей великокняжеской четы породнились с высшей королевской знатью того времени: Изяслав женился на королевне Марии, сестре польского короля Казимиpa I; Всеволод — на дочери греческого императора Константина Мономаха, Анне; все дочери Ярослава стали королевами: Елизавета вышла замуж за норвежского короля Гарольда Строгого; Анастасия — за Андрея I, короля Венгерского; Анна — за короля Франции Генриха I; а внучка Ярослава — Евдокия (Аделаида) вышла замуж за германского императора Генриха IV и короновалась в Кельне в 1088 г. Генрих IV известен в истории борьбой против абсолютизма папы Григория VII.

Позволим себе сделать небольшое отступление по поводу брака княжны Анны Ярославны. Король Франции Генрих I в 1048 г. выслал в Киев посольство во главе с Рогиром, епископом Шалонским, и епископом Горье де Мо, чтобы просить руки Анны. Тем временем, как мы рассказали в первой части (см. гл. III, § 4), под влиянием Гильдебранда папа Лев IX устраивал Соборы в Германии и Италии с целью утвердить в Европе папскую гегемонию. Когда в 1049 г. папа задумал созвать Собор в Реймсе, Генрих I, не желая полностью подчинить Риму французское духовенство, чего добивался Гильдебранд, уклонился от Собора и отговорил от участия в нем многих епископов и игуменов. Вследствие этого между французским престолом и папами возникла ссора, продлившаяся до коронации сына Генриха, Филиппа I. Несмотря на оппозицию короля и большинства духовенства, Собор все же состоялся в Реймсе в 1049 г. и произвольно провозгласил папу “Апостольским Примасом Вселенской Церкви”. Это было нужно Гильдебранду и курии для следующих действий против Византии, приведших к Римской схизме 1054 г. Анна Ярославна, приехав во Францию в 1052 г., поразила всех своей образованностью, тогда как сам король едва умел подписывать свое имя! Брак их состоялся в Реймсе в торжественной обстановке, причем в сокровищницу Реймского Собора впоследствии положили как редкостное художественное произведение Евангелие, привезенное Анной из Киева (“Evangile du Sacre”). После смерти Генриха королева Анна долго управляла страной во время малолетства Филиппа! вместе с графом Балду ином Фландрским. Вплоть до 1065 г. ее печать значилась на всех государственных актах; умерла Анна в 1075 г.

Просветительная деятельность Ярослава Мудрого простиралась на всю Русь, которую он сумел объединить под своей властью и освободить от печенегов, им окончательно побежденных. При нем были выстроены поразительной красоты храм Св. Софии в Киеве и Софийский же в Новгороде. Софийский собор в Киеве, по отзывам современников, считался одним из самых прекрасных и богатых в Европе. Ярослав для его постройки выписал из Византии лучших мастеров и на украшения не пожалел средств. Собор этот, уцелевший после разгрома Киева татарами, попал впоследствии в руки “униатов”. Много лет после возвращения Киева России, во второй половине XIX в., случайно были обнаружены мозаики и фрески греческой работы III и IV вв., представляющие Богородицу, Тайную Вечерю и святых! Оказывается, эти чудесные произведения, уцелевшие от татар, были униатами нарочно замазаны толстым слоем извести. Так сделали турки в Св. Софии с византийской мозаикой.

При Софийском соборе Ярослав открыл библиотеку, всем доступную и приобретшую большую славу. Заботясь о народном образовании, он выстроил много новых школ и принял меры для их благосостояния; как покровитель искусства Ярослав увеличил число художественно построенных каменных зданий, а площади столицы украшал статуями греческих и римских скульпторов. В Ватикане хранятся пять икон, поднесенных Петром Великим графу Капони и писанных в Киеве в XII в.; они не уступают по технике работам итальянских примитивистов. Ярослав чеканил монету, строил новые дворцы, много читал и детей своих учил иностранным языкам; сын его Всеволод свободно говорил на пяти языках. Русская великокняжеская семья благодаря своей культуре выделялась среди современников; по примеру Ярославичей, князь Роман Ростиславич Смоленский интересовался науками, составлял ценные библиотеки, основывал училища для изучения древних языков! Ярослав бдительно относился к Церкви, заботился о ее пастырях, строил новые монастыри и всячески охранял Православие от проникающих в Киев лжеучений. Свое благочестие князь постарался передать и своим детям. Сын его Всеволод построил в Киеве в 1086 г. Андреевекий монастырь, где поселилась его дочь, княжна Янка, собравшая вскоре вокруг себя много монахинь (“Поли. собр. рус. летоп.”,т. 1,с. 88).

Благодаря Ярославу киевская культура распространилась и в другие города; так, князь Мстислав Владимирович, в свою очередь, занялся украшением Чернигова, Новгорода-Северского и т.д.

О Владимире-Волынском сохранился отзыв короля Венгерского, сказавшего, что среди немецких городов он не знал ни одного столь благоустроенного города; он особенно дивился его укреплениям.

При князе Данииле Галицком в Холме славилась огромной высоты башня, построенная на каменном фундаменте, с которой можно было стрелять по всем направлениям.

Однако города тогда славились на Руси не столько великолепием зданий, сколько числом и благоустройством церквей. При Ярославе Киевская Русь гармонически развивалась во всех отношениях: нравственно, духовно и культурно.

Продолжателем дела Ярослава Мудрого явился внук его — Владимир Всеволодович, прозванный Мономахом (1113-1125). Прозвище это он получил в честь своего деда со стороны матери — императора Константина Мономаха, причем Алексей I Комнин прислал ему в дар драгоценный венец и золотые бармы (оплечья), которыми русские цари стали венчаться на царство. Кроткий, благочестивый, в то же время храбрый и справедливый, Мономах дополнил “Русскую Правду” мудрыми законами. Летопись называет его “братолюбцем, нищелюбцем и добрым страдальцем за Русскую Землю”. Стараясь искоренить междоусобицы, происходившие от ссор удельных князей между собою, Мономах оставил детям своим знаменитое “Поучение”, свидетельствующее об его облике; в “Поучении” особенно подчеркивается необходимость соблюдать клятвы, никого не убивать, не обижать народ и всем оказывать помощь и милосердие во всех случаях жизни.

Связь Русской Церкви с Византией не прерывалась из-за ссор греков с киевскими князьями. Когда Изяслав II воспользовался самовольным отъездом в Грецию митрополита Михаила II, и некоторые русские епископы избрали его преемником Климента Смолятича, другие епископы обратились к Клименту с такой речью: “Нет того закона, чтобы ставить епископам митрополита без патриарха, а ставит патриарх митрополита; не станем мы тебе кланяться, не станем служить с тобою, потому что не взял благословения в Св. Софии и от патриарха; если же исправишься, благословишься у патриарха, тогда и мы тебе поклонимся”. Климент вместо того был поставлен “главою св. Климента”, по примеру греков, ставивших рукою св. Иоанна, но патриарх такое избрание каноническим не признал, а прислал в Киев после смерти Изяслава митрополита Константина I. Однако Константин повел себя на Руси чересчур властно и даже проклял память покойного князя. Патриарха стали просить об его удалении и в Киев был прислан тогда другой митрополит — Феодор (1161-1163). Из этого эпизода видно, насколько Византийский патриарх считался с юной Русской Церковью и старался поддерживать с ней налаженную св. Владимиром гармонию.

Что касается избрания русских епископов, греческие митрополиты всячески поощряли порядок местного выбора, не желая пользоваться своей верховной властью, кроме особых случаев, когда нельзя было утверждать выбранного кандидата. Например, в Новгороде в совещании об избрании обычно участвовали игумены обителей, белое духовенство, князья и софияне, т.е. миряне, принадлежавшие к ведомству Софийского собора; в случае разногласия, бросали жребий. Избранный не мог получить хиротонию без утверждения митрополита. Так поступали и в других случаях, согласно древним апостольским правилам и святоотеческим православным традициям. Митрополит имел право суда и расправы над епископами, а также в важных случаях, например при возникновении сект или ересей, право созывать Соборы в Киеве; ведение таковых Соборов, также следовало древним обычаям.

Разрушение Киева в 1240 г. положило конец этому исключительно блестящему периоду русской истории. Покорив северовосточные княжества, хан Батый выслал в Киев внука ЧингисХана, Менгу, дабы он воочию мог убедиться в красоте и мощи этой знаменитой столицы. Менгу был поражен Киевом, его храмами и дворцами, а также огромной каменной стеной окружавшей столицу; он послал к жителям знатного татарина, который предложил киевлянам ультиматум: “Или они безоговорочно сдадутся Батыю, или город их будет разрушен”. Киевляне единодушно постановили защищаться до последней капли крови, что и исполнили. Столица была разрушена и из всех храмов ее уцелело два: Софийский собор и церковь св. Михаила.

Современный бельгийский историк Жак Пиренн особенно подчеркнул значение Киевской Руси, он пишет: ‘ Новгородско-Киевское государство являлось в X веке самым действенным и цивилизованным центром континента “