6. Митрополит Киевский Петр Могила (1633—1647)

Став патриархом Константинопольским, Кирилл Лукарис вскоре подвергся гонениям турок, подстрекаемых иезуитами. Орден не мог простить Кириллу его самоотверженную работу в пользу истинной веры, защитником которой он проявил себя, будучи ректором Острожского училища, а затем экзархом Александрийского патриарха в Бресте. Пять раз иезуиты в союзе с французским послом Comte de Cesy низвергали Лукариса с патриаршего престола и каждый раз престиж патриарха и его ученость заставляли султана его возвращать, пока турки не прикончили его тайком на корабле, везущем патриарха в новую ссылку.

Иезуиты настолько укрепились в Константинополе, что уже в 1600 г. там открылся их великолепный колледж, тогда как до их появления в 1580г. в столице насчитывалось лишь 15 семейств, исповедавших латинство. Римское золото, расточаемое отцами, оказывало свое действие на Оттоманский двор. Благодаря усердию французского посла, действовавшего по приказанию закулисного агента кардинала Ришелье — отца Иосифа (“Eminence grise”), патриарх Кирилл был впервые смещен в апреле 1623 г. и заменен сперва другом иезуитов Григорием, затем Анфимом. После этого папа Урбан VIII отметил услуги посла следующим к нему письмом: “Дела твои — великие подвиги, совершенные тобой в Константинополе, обрадовали Церковь Римскую. Мы с удовольствием узнали о бедствиях, постигших того сына тьмы и адского борца (Кирилла), и об ударе, нанесенном ереси, когда ты постарался сделать предстателем Константинопольской Церкви почтенного отца Анфима. Мы уверены, что, пока ты находишься на Востоке, Церковь Римская будет иметь там усердного защитника”. Таковы были козни, чинимые патриарху Кириллу I в отмщение за его содействие гонимой Церкви в Польше.

Тем временем в Западном Крае готовился к своей великой миссии Петр Могила. Он был сыном молдавского господаря Симеона и, как многие сыновья знатных семей той эпохи, был послан в иезуитскую академию Львова для получения там хорошего воспитания. Петр обманул надежды своих наставников и, прослужив некоторое время в польских войсках, вместо того, чтобы стать униатом, постригся в монахи в Киево-Печерской Лавре. Пройдя суровую иноческую школу, он, как и Лукарис, воспользовался своим юношеским опытом и познанием латинского мира для того, чтобы посвятить себя борьбе за Православие. Став архимандритом Лавры в 1626 г., Могила деятельно принялся за самые неотложные реформы, чтобы укрепить Церковь одновременно для борьбы с унией и для распространения среди верующих правильного понимания Православия. Могила обратил сугубое внимание на повсеместное учреждение духовного образования, на выправление обрядов и традиций в духе древней Церкви и, наконец, на благоустройство приходов.

В 1629 г. он издал “Служебник”, приложив к нему им составленное догматическое и обрядовое пояснение литургии. Эта инициатива была встречена с большим интересом как братствами, так и приходами, нуждавшимися в таковых пособиях.

Когда лютый враг Церкви — Сигизмунд III — умер, православное население воспользовалось предстоявшими выборами нового короля для того, чтобы попытаться добиться некоторого облегчения своей участи. По выражению тогдашних писателей, “после длинной ночи открывалась заря новой жизни”. Добившись образования особой комиссии под председательством кандидата на королевский престол Владислава, православные послы выхлопотали на сейме следующее¹:

1. Дарование православным права избирать митрополита и четырех епископов (Луцкого, Львовского, Перемышльского и Мстиславского).

2. Полная свобода вероисповедания.

3. Утверждение прав братских школ и типографий.

4. Возвращение некоторых отобранных храмов и монастырей.

Владислав IV после коронационного сейма 1632 г. подтвердил своей властью эти определения, и тут же находящийся среди послов в Варшаве архимандрит Могила был выбран митрополитом Киевским, на что король дал свое согласие.

Митрополита торжественно посвятили во Львове 28 апреля 1633 г. епископы: Иеремия Львовский (Тиссаровский), Авраамий Смоленский, Исаакий Перемышльский и Паисий Холмский.

Благодаря содействию короля в 1633 г. Петру удалось отобрать от униатов древний Киевский Софийский собор, уцелевший от татарского разгрома, ценнейший памятник блестящей эпохи Ярослава Мудрого.

Благочестивый митрополит ревностно принялся за ремонт собора. На собранные им средства был надстроен верхний ярус, подведены каменные опоры снаружи, расширены окна, сделаны щиты и купола. Собор превратился в кафедральный монастырский храм. Под куполом, вокруг свода, была сделана следующая надпись: “Изволением Божиим нача сдатися сей Премудрости Божия храм в лето 1037, благочестивым князем и самодержцем всея Руси, Ярославом Владимировичем: совершися же в лето 1039 и освящен Феопемптом, митрополитом Киевским, и даже до лета 1596 православными митрополитами от Востока содержим бысть. В лето же то отступником Михаилом Рагозою в запустение и разорение прейде, и даже до лета 1631 в том пребысть. Благодатию же Божиею, егда царствовати нача Владислав Четвертый, великий король Польский, благочестивый Церкви Восточная сынам возврати и отдаде. В лето же 1634 тщанием и иждивением преосвященнаго архиепископа, митрополита Киевскаго, Галицкаго и всея Руси, экзарха фрону Константинопольскаго, архимандрита Печерскаго, Петра Могилы, обновлятися начат, во славу Бога в Троице славимаго, аминь” (А.Муравьев. “Киев и его святыня”. Киев, 1861, с. 71).

Софийский собор был окончательно отделан в конце XVII в. при митрополите Гедеоне (кн. Четвертинском), по возвращении Киевской митрополии в лоно Московской патриархии.

Резко восстали против своего воспитанника иезуиты, объявившие ему беспощадную войну. Могила, как мы видели, основал в Киеве, по примеру иезуитов, коллегию, снабдив ее хорошими педагогами, подбираемыми из братских школ, а также кандидатами, окончившими европейские, даже римские училища. Так выросла славная Могилянская академия, рассадник православной культуры, бастион истинной веры.

Иезуиты принялись клеветать на учителей коллегии, будто бы они все заражены ересями, занесенными из западных школ. Наконец, один из учителей — Сильвестр Коссов — вынужден был пресечь латинские выдумки в своем труде “Exegesis”, изданном в 1635 г.

Иезуиты пожаловались на нового короля в Рим и папа велел объявить незаконным все постановления Владислава IV относительно уступок православным. Король возмутился было этим вмешательством в польские дела и ответил папе, что его мероприятия имели целью достичь успокоения в государстве и явились отнюдь не церковным делом, а гражданским.

Однако под нажимом духовенства на сейме 1635 г. король обязался дать те же права униатам, которые объявили, что захваченные ими православные земли и храмы, а также кафедры возврату не подлежат.

Тем временем самоуправство панов в области “патроната” достигло невероятных размеров: в некоторых местах арендаторы-евреи требовали себе платы за совершение православных богослужений! Приднепровские казаки искали убежище в русских землях, т.к. польская шляхта всемерно старалась их закрепостить. Так, около 1638 г. в Малороссии Московской образовались “слободы”: Острожек, Чугуев и др. Впоследствии весь этот край стал называться “слободско-украинской областью”.

Царь Михаил Феодорович, как было сказано, еще не обладал достаточной мощью, чтобы помочь гонимым. Зато в Москве всячески содействовали несчастным беженцам от латинского террора.

В 1640 г. митрополит Петр Могила попросил царя выстроить в Москве монастырь, где старцы Киевского Братского монастыря могли бы учить детей грамоте греческой и славянской (С.Соловьев, т. X, гл. I, с. 1490).

По Поляновскому миру, к Польше отошел Черниговско-Северский край, куда немедленно приехали иезуиты, и там начались также притеснения православных.

Могила неусыпно заботился о церковном благоустройстве: украшал храмы, строил новые, улучшал братские училища и т.д. Против унии он выпустил свой известный труд “Камень”, получивший большое распространение.

Видя, что митрополит Петр своими талантливыми сочинениями и твердостью завоевал себе огромный престиж, униаты вздумали воздействовать на его честолюбие. В январе 1642 г. они предложили митрополиту и братствам проект учреждения в Киеве отдельного патриархата, причем кандидатом намечался Могила. Взамен этого правительство сулило некоторые уступки. Когда же православные ответили, что будущий патриарх никаким образом не может быть в общении с папами, униаты поняли, что проект провалился. Могиле были слишком хорошо известны латинские приемы, чтобы попасться на такую удочку!

Митрополит Петр придавал особое значение епископскому служению, преемственному от апостольского. От архиереев он требовал наиболее ревностное исполнение своих обязанностей. “Св. Писание, — писал он в предисловии к “Служебнику”, — усвояет иерархам высокие назначения; оно именует их “светом мира” (Матф. 5,13), “ангелами Господа Вседержителя” (Малах. 2,7). Всеми этими уподоблениями знаменуется не только особенное превосходство этих ‘ предложенных ‘ и присвоенные им почести, но нераздельно с этим указывается и на великие обязанности и труды архиерейские. Служение епископов — тяжелый труд: они, по слову Спасителя, должны пасти порученных им овец, т.е. всегда иметь о них попечение, бодрствовать, соприсутствовать овцам, ходить пред ними. Что же касается паствы, то она обязана оказывать епископам послушание и внимать их наставлениям: “Архиереи повинны овца приводити прикладным житием и наукою, а не овцы архиереев””.

Митрополит глубоко сознавал ответственность своей власти как главы гонимой Западно-Русской Церкви, и требовал от паствы послушания своим распоряжениям, вводя повсюду строгую дисциплину. Он ограничивал своеволие некоторых львовских братьев, вмешавшихся в монастырские дела без достаточно веских на это причин.

Мы уже говорили о попечении Кирилла Лукариса о благочестии западнорусской паствы. Как только Могила получил Киевскую кафедру, патриарх написал ему грамоту, давшую Киеву почти полную автономию, уничтожив “много-экзахшество” и некоторые чрезвычайные привилегии ставропигиальных братств, ненужные при наличии митрополичьей власти в Киеве. Митрополит стал, таким образом, единым патриаршим экзархом.

С укреплением и улучшением епархиальной жизни ставропигиальные обители и братства, поминавшие до этого за богослужением одного лишь патриарха Константинопольского, теперь должны были поминать и своих местных архиереев. Преемник Могилы Сильвестр (Коссов) объявил, что ставропигиальные храмы имели право не поминать своих архиереев только в том случае, если таковые оказались бы отступниками, вроде Поцея.

Для усиления дисциплины Петр также запретил непосредственные обращения к патриарху, помимо митрополита.

В периоды вынужденных у султана смещений Кирилла Лукариса лже-патриархи пытались, под влиянием латинян, подорвать власть Могилы, но безуспешно: он слишком хорошо знал методы Рима и иезуитского ордена и умел отличать истинных пастырей от волков в овечьей шкуре. Так, он грозно восстал против одного Константинопольского послания, призывающего Перемышльскую паству признать кандидатуру в архиереи Попеля, вопреки запрету Могилы. Обличительное обращение митрополита подействовало на перемышльцев и в архиереи был выбран Гулевич, которого он считал достойным.

Несмотря на расширение своей митрополичьей власти патриархом Кириллом, Могила никогда не пытался отдаляться от Византии, вопреки столь явным признакам злоумышленного нажима Рима на некоторых патриархов. Одновременно, Могила старался повсюду пресекать вопиющие злоупотребления правом “патроната” над храмами и монастырями, пользуясь своими связями среди польской аристократии.

В области церковной морали он беспощадно боролся с распущенностью и двоеженством, смещая недостойных или не канонично поставленных пастырей, назначаемых врагами для дискредитирования Православной Церкви. Для надзора над клиром Петр учредил “протопопов”-благочинных, а над ними “визитаторов” из числа ученых монахов. Высшими должностными лицами стали его “наместники”: один для “земель короны Польской”, другой —для Литвы. В каждой епархии Петр учредил ежегодные “епархиальные съезды”, или “соборы духовенства”, для регулярного рассмотрения всех дел. Снова стали собираться “поместные соборы” Западной Церкви. В них принимали участие архиереи, а кроме того, приглашались представители духовенства и братств, когда дело касалось защиты веры. Светские делегаты на этих соборах не имели права решать и располагали только совещательным голосом, как полагалось по канонам.

Реформа, проведенная Могилой в тяжелый XVII в., оказалась спасительной для Западной Церкви, выведя ее из хаоса и беспорядков, посеянных в ней латинянами².

Следует отметить, что в начале XVII в. в Киеве, благодаря восстановлению тайно от Сигизмунда III и иезуитов православной митрополичьей кафедры, снова воскресла и соборная деятельность. Поставленный Иерусалимским патриархом Феофаном IV митрополит Иов Борецкий (1620-1631), явившийся ревностным архипастырем, подготовившим реформу Могиле, в 1621 г. созвал в Киеве Собор. На нем было подробно изложено трагическое положение церковных дел в Польше и приняты всевозможные меры для защиты веры от гонений и коварств властей. После всестороннего обсуждения, Собор составил “Сетование о благочестии”, состоявшее из 24 правил, о котором мы писали в § 5.

Когда архиепископ Полоцкий Мелетий Смотрицкий под нажимом латинян впал в унию, митрополит Иов созвал новый Собор в Киеве в 1628 г. Мелитий был торжественно отлучен, равно как и сочинение его против Церкви — “Апология”. Обвинительный акт составлен был с участием двух высокоученых протоиереев, Лаврентия Зизания (автора известного катехизиса) и Андрея Мужиловского из Слуцка, и под наблюдением Иова и архимандрита Петра Могилы. Этот акт заключал в себе 105 пунктов, разрушающих антиправославные доводы Смотрицкого. Боясь мести казаков за принятие им унии, Мелетий отрекся от “Апологии” и принес перед Собором покаяние, но оно, разумеется, было неискренним. Собором была составлена окружная грамота ко всей пастве, призывающая к твердости в исповедании веры³.

Киевский Собор 1640 г. был созван Могилой из делегатов всей митрополии. Целью его было искоренение беспорядков церковной жизни и повсеместное восстановление прежнего благолепия. Решения касались вероучения, чина богослужения, управления, поведения белого и черного духовенства, братств и т.д. Собор выработал некоторые руководства относительно совершения таинств и обрядов. Особенно подробно рассмотрено было Собором сочинение ректора Киевской коллегии И.Трофимовича “Православное исповедание веры”.

В том же 1640 г. Молдавский господарь Василий Лупула, известный ревнитель Церкви, обратился в Константинополь и в Киев, прося прислать в Молдавию проповедников греческих и русских для борьбы с кальвинизмом. Повторим, что иезуиты и там постарались оклеветать патриарха Кирилла I Лукариса, приписав ему некое сочинение в духе кальвинизма на самом деле ими самими тайно составленное, дабы погубить патриарха в глазах православных. На Собор, созываемый в Яссах, прибыли из Константинополя: Порфирий, митрополит Никейский, Мелетий Сириг, ученый иеромонах и 10 греческих епископов, митрополит Варлаам Сочавский и всей Молдавии с тремя своими епископами. Из Киева приехали: игумены Никольский Исайя Трофимович, Иосиф Кононович, ректор Киевской коллегии и игумен Богоявленского монастыря и известный проповедник Игнатий Оксенович.

Рассмотрев это подложное иезуитское сочинение, Собор признал бездоказательными доводы, провокационно сообщенные, о приверженности Кирилла к кальвинизму, объявленному Собором исповеданием еретическим и вредным. Соборная грамота против кальвинизма, подписанная всеми иерархами, была издана Лупулой в своей типографии в 1640 г.

Затем Собор занялся изучением книги Петра Могилы “Катехизис”, присланной для этого из Киева в Яссы. Предварительно рассмотрел этот “Катехизис” Мелетий Сириг, протосинкел Константинопольского патриарха, который в октябре 1640 г. представил его сперва своему патриарху Парфению I (1639-1644), а затем Собор послал его и другим патриархам: Иоанникию Александрийскому, Макарию Антиохийскому и Паисию Иерусалимскому. Как Собор, так и патриархи нашли эту книгу вполне православной, что и было подтверждено соответствующими подписями 11 мая 1643 г. Напечатать же “Катехизис” удалось лишь в 1672 г. Православной пастве было дано Могилой лишнее оружие для борьбы с еретиками и для защиты догматов Церкви.