2. Св. Александр Невский и рыцари-монахи

Иннокентий III не смутился поражением своего легата перед твердостью Романа Галицкого. Не имея еще возможности прибегнуть к насилию, папа написал в 1207 г. льстивое послание русским, призывая “дочь вернуться к матери и член к главе” (“Ut filiam reducat ad matrem et membrum ad caput”).

Папа собирался также отправить на Русь особого легата, но раздумал и ограничился посланием. Усилия его преемников убедить русских князей и духовенство признать римское главенство и отказаться от греческой юрисдикции оставались тщетными. Напрасно латиняне изощрялись всячески умалить покоренную ими, как они думали, навсегда Византию и представить ее русским в самом жалком виде, уверяя, что церковная зависимость от этой униженной нации недостойна славного русского народа. Папа Григорий IX (1227-1241) сделал последнюю попытку в таком духе в своем послании к Великому князю Владимирскому, Юрию II Всеволодовичу, незадолго до того, как князь погиб на берегах реки Сити (1238), сражаясь против войск Батыя (“Historica Russiae Monum”, III, № , XXXIII).

Повторим, что татарское иго дало надежду Риму воспользоваться ослаблением Руси для того, чтобы навязать силой оружия нежеланную русским латинскую веру.

Уже в VIII в. Карл Великий предпринял завоевания славянских народов, населявших западную часть Прибалтики. Один из его преемников — император Конрад ІІІ (1138-1152), организовал крестовый поход, чтобы покорить племенабодричей, любичей и поморян¹.Славяне отважно сражались со своими заклятыми врагами-немцами, но потерпели поражение из-за отсутствия единения между племенами, что являлось коренным недостатком вообще всех славян как восточных, так и западных. После своей победы немцы постепенно стали продвигаться дальше на Восток, где лежали русские земли. Земли эти с глубокой древности были населены языческими народностями, принадлежавшими к двум крупным разветвлениям: литовцами (ливы, куры, летты, земигола, или жмудь, и т.д.) и финнами (чудь, эсты, водь и др.). Племена, расположенные на Севере, относились к Новгородским владениям, а южные зависели от князей Полоцких.

В 1158 г., повествует Нечволодов, в устья Западной Двины бурей занесло немецкое судно. Немцы были встречены туземцами (ливами) недружелюбно и принуждены были силой добыть себе пристанище. Вскоре, однако, между ними завязались торговые сношения. Бременские торговцы стали возить товары в устья Двины и основали там два поселка-крепости—Укскуль и Дален.

Когда папа Александр III (1156-1181) узнало язычниках-ливах и о проникновении к ним немцев, он отправил в их земли монаха Мейнгарда для проповеди. Мейнгарду удалось получить разрешение от князя Полоцкого на постройку в Укскуле церкви и он начал свою работу среди ливов. Язычники отнеслись к этому крайне враждебно и стали угрожать самому миссионеру; те, кого Мейнгарду случалось крестить, погружались в Двину, желая этим “смыть” крещение и отослать его обратно немцам. Монаха Феодориха, спутника Мейнгарда, ливы чуть было не принесли в жертву богам за случившееся во время его пребывания солнечное затмение. Опасаясь печального исхода для своей миссии Мейнгард, ставши епископом, попросил папу объявить крестовый поход против строптивых язычников. Как известно, крестовые походы позже сделались весьма действенным, хотя и крутым, способом укрощения всяких внутренних расколов и неурядиц, опасных для латинства, а попутно — и методом прозелитизма; так, на юге Франции крестоносцы Иннокентия III в потоках крови потопили еретиков альбигойцев.

В 1193 г. на место умершего Мейнгарда папа послал к ливам епископа Бартольда и, наконец, объявил крестовый поход с отпущением грехов для всех его участников. Тем временем у эстонского берега утвердились датчане короля Канута VI и их священники стали крестить язычников. Ливы, встретив приплывший к ним немецкий корабль крестоносцев, обратились к Бартольду с такой речью: “Отпустите войско домой, а ты ступай с миром на свое епископство; кто крестился, тех можешь принудить оставаться христианами; других же убеждай словами, а не палками”.Произошла битва, Бартольд был изрублен ливами, но немцы победили. Опустошив страну, воины окрестили насильно язычников, оставив для них священников, и уехали обратно. После их отъезда ливы сразу же стали окунаться в Двину, а священников выгнали с позором (А.Нечволодов. “Сказанья о Русской Земле”. СПб, 1913, ч. II, с. 234, и др.)

Мы нарочно подробно описали эти первые шаги латинских миссионеров в Прибалтике, чтобы подчеркнуть разницу между методами прозелитизма латинского и православного приблизительно в то же время. Нам также показалось интересным рассказать, каким образом в Прибалтике обосновались немцы.

Вместо погибшего епископа Бартольда Иннокентий III прислал в Прибалтику еп. Альберта Бугсгевден, который оказался опытнее своих двух предшественников. Он основал в 1200 г. город Ригу, ставший вскоре форпостом латинства для действий против язычников и русских “схизматиков”. Альберт, еп. Ливонский и Рижский, желая окончательно закрепить Ливонию за немцами, прежде всего обнес Ригу толстой стеной, чтобы предохранить свой город от всяких случайностей, затем поехал в Германию набирать наибольшее число поселенцев. Чтобы облегчить немцам заселение этой области, Иннокентий III, кроме щедрых индульгенций и отпущения грехов для участников нового крестового похода, разрешил распределить между немцами завоеванные ими языческие земли, по мере обращения туземцев в латинство. Эта приманка, разумеется, сильно увеличила число новых колонистов и миссионеров.

Альберт также получил одобрение папы на созданный его трудами из рыцарей, прибывших в Ригу, новый орден воинов-монахов. В 1202 г. Иннокентий официально утвердил устав “меченосцев” (Gladifers), родственный по духу статуту тамплиеров (храмовников). Меченосцы носили белый плащ с нашитыми красным мечом и крестом на плече и двумя красными мечами на груди; впоследствии вместо креста, они стали носить звезду. Во главе ордена стоял магистр, находившийся в ленной зависимости от Рижского епископа.

Долгое время рыцари опасались трогать русских князей, которых Альберт уверял, что орден предназначен лишь для обращения туземцев-язычников. Немцы значительно расширили свои владения “огнем и мечом”. Вскоре слух о возможности обогатиться в балтийских краях, с легкой руки папы, стал распространяться в Германии среди рыцарей и мелкопоместных баронов. Многие давно завидовали богатствам, приобретенным на Востоке некоторыми удачливыми крестоносцами; всем известны были и сокровища, собранные тамплиерами, но вести из Св. Земли приходили неутешительные: в 1187 г. франки потеряли Иерусалим и стало ясно, что дело проиграно окончательно. Пока венецианцы, французы, фламандцы и прочие участники 4-го крестового похода наживались в захваченной ими Византии, немцы, поощряемые папами, толпами переселялись в Прибалтику, где они рассчитывали завоевать себе богатые земли у неверных, будь они язычники или “схизматики”, что для немцев было одно и то же.

В 1225 г. на Балтийском побережье между Неманом и Вислой, появились завидовавшие лаврам меченосцев тевтонские рыцари-монахи. Они носили черную тунику и белый плащ с черным крестом на левом плече. Тевтонский орден утвержден был папой в 1192 г.; согласно их уставу, близкому тэмплиерскому, но более суровому, орден состоял исключительно из немцев, принадлежавших к старинным рыцарским фамилиям. Кроме общих монашеских обетов, тевтонцы обязывались, вступая в орден, ухаживать за больными и драться против врагов латинской веры. Орден располагал в то время значительным недвижимым имуществом, подаренным государями. Хотя рыцари эти были сперва предназначены для Св. Земли, как и прочие воинские ордена, однако, вследствие неудач Рим разрешил им, как и меченосцам, двинуться на Восточную Европу. Тевтонским рыцарям принадлежит заслуга покорения литовского племени пруссов, которые издавна делали набеги на польские земли; это и дало мысль польскому князю Конраду Мазовецкому обратиться за помощью к тевтонцам. После долголетней войны прусские земли были покорены орденом и превратились в немецкое государство, вошедшее в ленную зависимость от германского императора.

После того как немцы укрепились в устьях Зап. Двины, Вислы и Немана, между рыцарями-монахами началась рознь. Ливонский епископ Альберт Буксгевден умер в 1229 г., так и не дерзнувши напасть на русские владения.

Напав на земли князей Полоцких, немцы, рассчитывая на поддержку императора, наконец сбросили маску и, пользуясь своим числом, захватили некоторые русские владения: по Двине — Кукейнос и Герсик, а в Новгородской области — Юрьев, который они переименовали в Дерпт.

Теснимые со всех сторон немцами, литовские племена, тем временем, объединились и, воспользовавшись нападением рыцарей на Полоцкое княжество, литовский князь Миндовг, в свою очередь, захватил некоторые русские области. Любопытно, но немецкое нашествие явилось толчком к образованию Литвы из разноплеменных вышеупомянутых нами народностей. Князь Владимир Полоцкий, учитывая угрозу для своих владений со стороны Запада, попытался воспротивиться натиску меченосцев, но потерпел неудачу при осаде Кирхгольма, а кроме того, флот, высланный Вальдемаром королем Датским, доказал ему численное превосходство врагов-латинян. Пользуясь княжескими междоусобицами, рыцари и литовцы стали продвигаться, каждые со своей стороны, вперед, несмотря на ожесточенное сопротивление русских. Татарское нашествие с Востока, латинское — с Запада, казалось, должны были раздавить совместными действиями разрозненное русское государство.

К счастью, в Новгороде княжил в это время Ярослав Всеволодович, умный и энергичный государь. Заботясь о распространении Православия во всех краях обширного Новгородского государства, он в 1227 г. отправил проповедников в Карельскую землю. Когда он увидел грозную опасность для Новгорода и для Православия со стороны наступающих меченосцев, он принялся за тщательную реорганизацию своего войска. В 1234 г. новгородская рать ударила на меченосцев с такой силой, что немцы, не ожидавшие подобной удали от русских, потерпели полное поражение. Лучшие ливонские рыцари погибли и магистр ордена — Волквин — приписал эту катастрофу отказу тевтонцев соединиться с меченосцами, что заставило этих последних сражаться с русскими без поддержки. Как бы то ни было, победа новгородцев была полной и немцы запросили мира под Юрьевом. Ярослав обложил этот город данью, с условием выплачивать оную даже его преемникам. Как отметил С.Соловьев, договор этот, впоследствии нарушенный орденом, дал повод Иоанну Грозному начать действия против Ливонии в XVI в., обвинив ее в неуплате дани.

Победа Ярослава лишь временно приостановила наступление папских воинов на Русскую землю. Вскоре старший брат Ярослава, Великий князь Владимирский Юрий II, погиб в битве при Сити. Батыевы полчища, опустошив Рязань, Суздаль и другие земли, устремились к Новгороду и не доходя ста верст до города, неожиданно повернули на юго-восток. Новгород чудом спасся от ига. Ярослав унаследовал в 1238 г. Владимирский стол и, понимая неминуемую гибель для Руси, от одновременных нападений татар и латинян, решился обеспечить свой тыл с Востока. Он изъявил покорность Батыю, к которому поехал в Золотую Орду, и получил от хана ”ярлык” (грамоту) на великое княжение во Владимире.

Ливонский магистр Волквин настолько поражен был победой русских, что стал опасаться за немецкие земли, принадлежавшие ордену. Он принялся взывать к тевтонцам о помощи и в 1235 г. попросил еще раз магистра Германа фон Зальц согласиться на слияние их орденов. Тевтонцы не стремились к этому, будучи сами чересчур заняты колонизацией захваченных земель, а кроме того, меченосцы пользовались у них плохой репутацией. Все-таки в ответ на призыв Волквина Герман, наконец, отправил в Ливонию двух своих командоров, дабы произвести следствие о поведении меченосцев и проверить слухи об их безнравственности. Командоры, вернувшись, заявили перед орденским капитулом, собранным в Магдебурге наместником магистра в Пруссии Людвигом фон Оттинген, что меченосцы насильники, воры и корыстолюбцы. Тогда капитул признал слияние с ними невозможным.

В 1236 г. на меченосцев напали литовцы, разбили их, и в этой битве погиб сам Волквин. Уцелевшие от этого поражения меченосцы отправили на этот раз послов прямо в Рим, умоляя папу Григория IX ускорить, его властью, слияние с тевтонским орденом. Папа, поняв безвыходность положения ливонских рыцарей- монахов и слабость их, а также учитывая грозящую им опасность со стороны русских, которых до тех пор считал парализованными татарами, поспешил принять необходимые меры. В 1237 г. папа совершил объединение меченосцев с тевтонами² и провинциальным магистром в Ливонии был им назначен Герман Балк, прославившийся при покорении прусских земель. Папа принужден был также убедиться в недостойном поведении меченосцев в Прибалтике: оказалось, что, помимо весьма безнравственного поведения, рыцари-монахи превращали жителей завоеванных областей в своих рабов и позволяли себе крайне грубо с ними обращаться. Григорий приказал своему легату в Риме епископу Моденскому обращенных в христианство жителей впредь не порабощать и дозволять им ходить в церковь!

Насколько меченосцы послушались этих папских требований можно судить по новым порицаниям, высказанным в 1318 г. Авиньонским папой Иоанном XXII: он резко осуждал бесчинства и насилия, которые продолжали творить в Прибалтике ливонские рыцари.

Объединив немецких рыцарей-монахов, папа опубликовал в 1237 г. буллу, объявляя новый крестовый поход для обращения в латинство северных областей, обещая отпущение грехов всем участникам. Король Швеции, Ерик Картавый, завидуя датчанам, а особенно немцам, давно хлопотал о подобной булле и, в свою очередь, напал на Новгородские земли и на Карелию

Рассчитывая на скорое падение Руси вследствие татарского нашествия, западные враги, одно время озадаченные поражением меченосцев, снова стали теснить русских, стараясь до татар захватить независимые области. Рим, как было сказано, поспешил завязать дипломатические сношения с Ордой, закрывая глаза на только что совершенные татарами разрушения церквей и на христианскую кровь, ими пролитую.

Наконец, татарским нашествием воспользовались литовцы для того, чтобы подвинуться по направлению к Смоленску. Великий князь Ярослав, укрепив дипломатические сношения с Ордой, в 1239 г. напал на литовское войско, разгромил его и захватил много пленных. Следующие военные операции он уже предоставил вести своему сыну Александру Ярославичу, заменившему его на Новгородском княжеском столе. Ярослав получил предписание от татар отправиться в Монголию к великому хану и умер в Азии в 1246 г., не успев вернуться на Русь.

Итак, в 1240 г. на Новгородские земли напали почти одновременно немецкие рыцари, шведы и литовцы. Князь Александр не растерялся и, не дожидаясь подмоги со стороны владимирских полков, с небольшой дружиной двинулся сперва навстречу шведам. Ими командовал знатный вельможа Биргер, основатель столицы Стокгольма и один из наиболее воодушевленных папской буллой шведских полководцев. Шведы находились уже на Неве при впадении в нее Ижоры и приготовлялись идти на Ладогу. Неожиданно 15 июля 1240 г. на них напал Александр Ярославович и после жестокой битвы разбил на голову шведских крестоносцев. По преданию, накануне битвы русскому воину Пелгусию явились святые князья-мученики Борис и Глеб, плывшие на ладье, и сказали, что идут на помощь их сородичу князю Александру. Победа эта особо отмечена в летописях как победа Православия над латинством, причем шведы в них прозваны римлянами. После этого блестящего дела князь Александр получил прозвище “Невский”.

Воспользовавшись отсутствием князя, немецкие рыцари-монахи взяли город Изборск, затем, путем измены — Псков (некстати находившийся в то время в ссоре с Великим Новгородом) и прошли в Водскую Пятину. Когда, наконец, враги приблизились меньше чем на 30 верст, новгородцы отрядили во Владимир своего Владыку с посольством, прося срочного возвращения к ним Александра Ярославича. Князь поспешил им на выручку, в 1241 г. отнял у немцев все взятые ими города, а в 1242 г. отобрал и Псков.

Чтобы очистить окончательно русские земли от латинян, Александр Невский, призвав благословение Божие на свое правое дело, сумел так воодушевить войско, что всюду русские сражались блестяще и по пятам рыцарей вошли в земли самого ордена. На льду Чудского озера 5 апреля 1242 г. произошло знаменитое Ледовое побоище, закончившееся полным поражением рыцарей- монахов, или “божьих дворян”, как звал их народ. Потери рыцарей убитыми и попавшими в плен были настолько значительны, что крестоносцы не посмели больше касаться русских областей. Интересно, что в рыцарском стане находились, кроме немцев, крестоносцы-французы, итальянцы и англичане, наживы ради и в угоду Риму напавшие на Русь.

Покончив с немцами и шведами, Александр Невский устремил свои войска против литовцев, упорно осаждавших полоцкие и новгородские окраины. Русские одержали над ними ряд побед и окончательно разбили их в 1245 г. у озера Жизца. Освободив Русь от страшного западного врага, коварно рассчитывавшего воспользоваться ее ослаблением для латинизации западных областей, Александр Невский, после кончины Ярослава, в 1246 г. стал Великим князем Владимирским.

Политически Александр последовал примеру Ярослава и старался всегда изъявлять покорность хану, видя в этом единственное средство для спасения Руси. Несколько раз он ездил в Орду, чтобы выхлопотать прощение для провинившихся князей и горожан.

Слава о его чудесных победах над немцами, шведами и литовцами распространилась во всем мире; хан Батый пожелал даже устроить в честь победителя крестоносцев прием в Орде и милостиво отнесся к Александру; такое же уважение сумел снискать он и у брата Батыя, хана Берке.

По поводу сношения Александра Невского с Ордой, куда он ездил как ходатай за Русь, подобно св. Алексию, митрополиту Московскому, следует отметить, что он никогда не делал татарам уступок в вопросах веры. Никогда Александр не позволил себе и другим князьям идейно общаться с ханами. Эта твердость, как и описанная нами мученическая кончина св. князя Михаила Черниговского, только возвысила престиж Православной Церкви в глазах монголов. Благодаря этому, как мы видели (см. гл. I, § 4), с 1261 г. ханы разрешили открытие архиерейской кафедры в столице Сарае. О татарской веротерпимости свидетельствуют интереснейшие записки, оставленные уже упомянутым нами Плано Карпини.

Францисканский монах Карпини был послан папой Иннокентием IV³ легатом к монголам, чтобы изучить их нравы и заручиться на всякий случай их союзом. Легат после торжеств при выборе в Монголии великого хана Гаюка прожил два года в Золотой Орде (1246-1247). Он писал, что свобода вероисповеданий была татарами введена законом. Действительно, даже среди родственников хана впоследствии появились крещеные, а сами ханы стали выплачивать содержание духовенству, находившемуся в Орде. Услышав о святости митрополита Алексия, хан Чанибек испросил его молитв за ханшу Тайдулу и она исцелилась⁴. В 1313 г. хан Узбек даровал св. митрополиту Петру особый ярлык, гласивший: “Кто дерзнет порицать Веру Русскую, кто обидит церковь, монастырь, часовню, да умрет!” Историк Елпатьевский насчитал двести монастырей, выстроенных на Руси во вторую половину татарского ига.

Все это свидетельствует, прежде всего, о крепости и жизненности русского Православия, сумевшего не только в столь краткий исторический период создать своеобразную русскую культуру, но и предохранить ее от татар. В этом главная заслуга и признак достоинства православных архипастырей и пастырей, а также доказательство их примерной жизни и благочестия: будь русское духовенство порочным или бесчестным — погибло бы навсегда дело св. Владимира, а с ним и мечта о национальном возрождении Руси.

Вернемся к Александру Невскому. Когда в Риме узнали об окончательном провале крестового похода и о жестоких потерях, понесенных немецкими рыцарями-монахами, после гнева, охватившего папский двор против “схизматиков”, пробудилось невольное уважение к князю-полководцу. В XIII в. в Европе больше всего уважали храбрость и силу, и хотя в пятилетний срок Александр разрушил долголетнюю подготовительную работу Рима, все же папа не смог не подивиться этом подвигом, совершенным, несмотря на татарское иго. Следовательно, папа Иннокентий IV (1243—1254) решил круто изменить свою политику в отношении русских и попытаться иным путем воздействовать на Александра. В 1248 г. папа отправил в Россию чрезвычайное посольство во главе со знатными кардиналами Гальдом и Гемонтом.

Прибыв во Владимир, послы вручили Великому князю папское послание, помеченное 8 февралем 1248 г. Иннокентий IV предлагал Александру перейти в латинскую веру со всем русским народом, утверждая, что покойный отец его — Ярослав высказывал это желание перед смертью в Орде папскому легату Плано Карпини; Ярослав будто бы соглашался признать главенство папы, только смерть помешала ему перейти в латинство и, наконец, он обещал легату перевести и всю Русь в его веру. В послании усердно превозносились достоинства Александра и, между прочим, говорилось следующее: “Слышали мы о тебе, князь, что ты честен и дивен и велика земля твоя; поэтому прислали мы к тебе от 12 кардиналов двоих хитрейших, Гальда и Ремонта, да послушаешь учения нашего” (“Historica Russ. Monum.”l,#LXXVIII).

Это был чистейший вымысел, в дошедших до нас записках Карпини говорится о смерти Ярослава, но нет и намека на то. что писал Иннокентий IV.

Возмущенный этим, Великий князь обвинил папу и кардиналов в коварной лжи. Тогда послы стали хвалить латинскую веру и убеждать Александра принять ее. уверяя, что этим путем он не только получит дружбу и союз всех западных государей, но и найдет среди них союзников, чтобы победить татар! Кардиналы наивно предложили в качестве таких помощников… только что разбитых Александром рыцарей-монахов.

Выслушав все это и с трудом сдерживая справедливый гнев на клевету, возводимую папой на его покойного отца, Александр грозно ответил: “Слышите, посланцы панежетни и прелестницы преокаянные: от Адама и до потопа и от потопа и до разделения язык и от разделения язык и до начала Авраамля и от Авраамля до приития Израилева сквозь Чермное море, а от начала царства Соломона до Августа царя, а от начала Августа до Рождества Христова и до страсти и до Воскресения Его, а от Воскресения Его и на небеса Восшествия и до царствования Великаго Константина и до Перваго Собора и до Седьмого Собора — сия вся сведаем добре, а от вас учения не принимаем”.

Посрамленным послам пришлось уехать ни с чем…

Александр Невский умер, возвращаясь из Орды, в 1263 г. Вся Русь оплакивала его как доброго “страдальца” за Русскую Землю. Церковь причислила его к лику святых.