Глава VI

Дальнейшее обсуждение догмата об Исхождении Св. Духа. Решительные шаги к заключению Унии. Трактат Св. Марка Ефесского (“Силлогические Главы”) ο том, что Св. Дух исходит только от Отеческой Ипостаси. “Исповедание Веры” Св. Марка Ефесского.

В Великий Понедельник, 30-го марта 1439 г. греки собрались у Патриарха, чтобы обсудить вопрос: можно ли до Пасхи найти некий modus unionis или же следует возвращаться в Константинополь, прекратив дальнейшие переговоры. Виссарион Никейский и Исидор Киевский немедленно высказались в пользу Унии. Между тем, один из иерархов — Досифей, митрополит Монембазийский — воскликнул, что предпочтет умереть, нежели “латинизироваться”. Исидор ответил ему: “Не менее тебя и мы не хотим “латинизироваться”, но Восточные Отцы в равной мере приписывают, что Св. Дух происходит и от Сына; вот посему нам и следует на этом вопросе сойтись с Латинской Церковью”. На это надо заметить, что митрополит Исидор, отнюдь, не был богословом, и совершенно не был прав в своем утверждении, что, по мнению Восточных Отцев, Дух Святый исходит в равной мере как от Отца, так и от Сына, и что посему латинский догмат ο Св. Духе совершенно отвечает православному святоотеческому мышлению. Св. Марк Ефесский и Антоний Ираклийский горячо возражали Исидору и считали, что Уния с латинянами не может быть заключена. Так, Св. Марк Ефесский заявил, что латиняне не только — раскольники, но и — еретики. Но об этом молчала наша Церковь по той причине, что они — многочисленны; но разве не то ли было причиной, почему Православная Церковь отмежевалась от них, что они — еретики; поэтому мы просто не можем соединиться с ними, если они не согласятся изъять прибавление в Символе и исповедывать Символ так, как мы исповедуем. — На возражение Виссариона, что если некоторые свв. Отцы учили так, как учат латиняне, то и их надо, следовательно, считать еретиками? — Св. Марк ответил: — Конечно. Но они так не учили и книги представленные латинянами вызывают сомнения в подлинности1) .

На следующий день, 31-го марта, Император снова собрал греков на совещание, и одни выражались в пользу Унии, другие были решительно против нее. Ревнители Православной Веры после сего решили массовым порядком покинуть Флоренцию и во свояси направиться в Константинополь. Этим они желали положкть конец дальнейшим переговорам и делу, начинавшему принимать опасный оборот для Православной Церкви. Но Император приставил свою стражу к вратам города, которая не выпускала греческих представителей выйти из города. Между тем, патриарх, который и до того постоянно болел, настолько разболелся, что его соборовали.

Уже после Пасхи, которую греки скорбно отпраздновали на чужбине, 10-го апреля, греки снова собрались на внутреннее совещание. Общее мнение было выражено резолюцией, которую передать папе уполномочили Виссариона, Исидора и некоторых иных лиц: “Переговоры не приводят ни к чему. Нет ли какого иного средства для реализации Унии, возвестите это нам. Мы имеем семь Соборов и этого для нас достаточно”. Папа ответил грекам так: “Я, как видите и вы, не жалел ни труда, ди тщания, ни расходов на дело Унии Церкви, а вы с самого начала небрежно относились к этому делу… Теперь мы вам предлагаем четыре вещи: 1. Вам было доказано, что Св. Дух происходит также и от Сына: если у вас в чем имеются сомнения, укажите нам, и мы продолжим исследование вопроса. 2. Если вы можете доказать из Писания противоположное нашей доктрине, сделайте это. 3. Если вы имеете некоторые тексты, взятые из Писания, доказывающие, что ваше учение лучше и блогочестивее нашего, укажите это. 4. Если вы не примете этих предложений, мы согласны собраться с Вами на заседание, на котором каждый открыто выскажется, и то, что одобрит большинство, то мы и примем”2) .

Ответ Папы вызвал недоумение греков, которые сочли, что вопросы веры отнюдь не могут решаться голосованием. Они были готовы составить ответ Папе, но поскольку мнения не согласовались, Император счел за наилучшее послать Папе следующее заявление: “Все переговоры не приводят ни к чему: так как вы не желаете ничего изъять из Символа, а мы не желаем ничего прибавлять. Какая же нужда в диспутах и исследованиях и приведении свидетельств? Но пусть Твое Блаженство обдумает, нет ли какого-нибудь иного способа примирения, и если нет, мы с миром возвратимся к себе”. Таким образом, греки поставили вопрос ребром, и Ватикан был поставлен в несколько затруднительное положение, ибо отбытие греков в данный период, несомненно, было бы ударом для престижа Папы. Политика непреклонного нажима в отношении греков, оставаясь в сущности той же, должна была теперь пойти по иному руслу. Получив изаявление греков, Папа ответил, что посылает к ним кардиналов для выяснения вопроса. Но кардиналы явились только через четыре дня. Между тем сторонники Унии среди греков не теряли времени. Так, Виссарион Никейский прочел свои: знаменитые речи в пользу Унии, которых содержание следующее: некогда церковный мир и единство, которые столь дороги нам, были нарушены тем фактом, что латиняне внесли в свой Символ прибавление “Filioque”; этого делать они не имели права, потому что только Вселенский Собор мог бы так распоряжаться с Символом Веры; греки часто ставили это латинянам в упрек. Но теперь дело обстоит иначе — поскольку мы сейчас составляем Вселенский Собор, который уполномочен рассмотреть вопрос “Filioque”. Если греки не заключат с латинянами Унию, они будут иметь тяжкую вину. Не должно говорить: — “Мы не хотим Унии”, — но следует рассмотреть утверждения латинян — правильны ли они или ошибочны, и вссмерно искать средств для достижения Унии (гл. 1) . Отцы Церкви, будучи просвещены Св. Духом, не могли противоречить друг другу; это было выразительно сказано Отцами Седьмого Вселенского Собора. Следует согласовать изречения свв. Отцев друг с другом (гл. 2) . Далее (гл. 3-9) Виссарион говорит ο том, что латинское учение об исхождении Св. Духа “и от Сына” — совершенно приемлемо и догматически оправдано. Последняя часть речи (гл. 10) посвящена призыву к грекам заключить Унию: ибо только Уния может спасти Византийскую Империю от гибели; но эта Уния является не только политической необходимостию, но также и — моральной, ибо, в действительности, единство Веры между православными и латинянами существует.

Когда Виссарион кончил двухдневную речь, Георгий Схоларий подал Императору в письменном виде три свои речи в пользу Унии. Речь его начиналась политическим аспектом пользы от Унии; только Уния и помощь, которую Византия получит от Запада, может спасти Родину, до такой степени стесненную турками. Для Греческой Церкви гораздо более выгоден тесный союз с Западом, нежели союз с народами варварскими и некультурными. Уния должна быть истинной, а не только проформой. Что касается “Filioque”, το поскольку невозможно требовать от латинян изъятия сего прибавления из символа, то удобнее грекам ввести это прибавление и в свой Символ, которое догматически оправдано, ибо оно уже фактически заключается в словах Символа об исхождении Св. Духа от Отца. Наконец, Георгий Схоларий предлагает известную формулу, блогодаря которой можно было бы заключить Унию с латинянами.

Между тем, прибыли от Папа три кардинала, и Иулиан Цезарини от лица Западной Церкви призывал греков продолжать переговоры, которые по вине греков, как он сказал, не привели до сих пор ни к какому результату в продолжении 14 месяцев. В ответ на это, император настойчиво указывал на бесполезность дальнейших дискуссий и предложил, чтобы от обеих Церквей была выбрана комиссия (по десяти от каждой партии) для изыскания иных путей к заключению Унии. В этот же день Император отправился к папе, чтобы познакомить его с своим планом.

Итак, была выбрана комиссия: со стороны греков — 10 митрополитов (имена их не указаны в Деяниях) ; со стороны латинян: 2 кардинала, 2 митрополита, 2 игумена, 2 философа и 2 священника. На первом заседании комиссии греки просили латинян высказаться касательно фразы в письме св. Максима Исповедника (о котором мы говорили в 5-й гл. нашего труда) : “Они (Латинские Отцы) не делают Сына Виновником Св. Духа”. Греки просили латинян высказаться: принимают ли они то, что сказал св. Максим, за свое учение. Латиняне на это ответили: “Мы отнюдь не делаем Сына первичным Виновником Духа; также мы возвещаем, что Отец есть единственная Вина Сына и Св. Духа — Одного через рождение, Другого — через исхождение. Чтобы явить единосущие и тождественность естества (Божества) , мы также говорим, что Святый Дух происходит “через” Сына, но мы также признаем, что существо Божественных Ипостасей — неразделимо. По естеству Сын есть Сын Отца, и Св. Дух по естеству есть Дух Отца и Сына. Так как невозможно отделить естество от ипостаси, то следует, что Дух (так как Он — от существа Сына) также — и от Его Ипостаси. Впрочем, те Латинские Отцы, которых приводит св. Максим, именно: Августин, Иероним и Амвросий, ясно утверждали, что Св. Дух происходит от Отца и Сына”3) . На этом закончилось первое заседание комиссии.

На втором заседании комиссии греки просили латинян согласиться на выражение св. Тарасия Константинопольского, говорящего, что “Святый Дух происходит от Отца через Сына”. Но латиняне не пожелали согласиться на это, не желая принимать ” через ” (δω, per) вместо “и”, говоря, что “через” может означать, что в происхождении Св. Духа Сын есть не иное что, как только “канал” или “орудие”, и что этим вводится два отдельных действия в исхождении Духа (одно — от Отца, другое — от Сына) , между тем, как следует держаться того мнения, что Дух происходит от Отца и Сына, как от ο д н ο г ο Начала и ο д н и м действием”. По поводу утверждения латинян, что хотя они и говорят, что Св. Дух происходит от Отца и от Сына, однако — как от одного Начала и ο д н и м действием, св. Марк написал целый обширный трактат (приводимый ниже) , в котором доказал полный абсурд такого утверждения: ибо при утверждении латинян, что Св. Дух имеет бытие от Отца и от Сына, неизбежно вытекают два Начала, два Виновника и два действия.

Грекам было ясно, что дальнейшие дискуссии ни к чему не приведут и они, как ранее и св. Марк Ефесский, желали прекратеть их, но, по настоянию латинян, они продолжали обсуждение этого вопроса еще на нескольких заседаниях. За сим, латиняне предлагают грекам заявление, в котором они сказали, что признают ο д н ο Начало, именно — действие (энергию) изводительной силы Отца и Сына; далее они утверждают, что “Filioque” в свое время было додано против еретиков для утверждения веры, что Сын всегда был с Отцем, и не было такого времени, когда Его не было. Заканчивается это заявление словами: “Но если скажут, что Дух происходит только от Лица Отца, этим — отделят Лице от существа, а это — абсурд”.

Имея это заявление латинян, греки собрались у Императора 29 апреля, для обсуждения дальнейших действий; между тем, латиняне два дня спустя направили грекам еще одно заявление, в котором заключались следующие слова: “Credimus in unum Deum Patrem, et in unum Filium unigenitum ex Patre natum, et in unum Spiritum sanctum, habentem quidem ex Patre suam subsistentiam sicut et Filius, sed etiam ex Filio procedentem. Unum quippe dicimus Filii et Spiritus causam, nempe Patrem, illius quidem per generationem, hujus vero per processionem. Sed ne identitatem unitatemque (substantie separemus et ut substantiam) ab hipoatasibus non re differentem, sed ratione tantum et actu intelligendi asseverenms, et nulla suspicio sit, Spiritum sanctum esse ex solo Patre, triumque substantia, que unica est, in tres partes dissecta cuipiam videatur, vocem illam “ex Filio” pronunciamus in symbolo, et propterea dicimus, Spiritum sanctum procedere ex Patre et Filio, ut ab unico principio” 4) .

Этот докумене не требует комментариев.

Греки в течение двух дней обсуждали вопрос понимания двух выражений: “от Сына” и “через Сына”. Исидор Киевский в своей речи приводил тексты в пользу принятия “Filioque”.

Греки долго не могли составить заявления, которого от них требовали латиняне в связи с своим заявлением. Наконец, вопреки оппозиции св. Марка Ефесского, ими была составлена формула, на основании которой они были готовы заключить с латинянами Унию. Эта формула была не только отступлением от православного понимания догмата ο Св. Духе, и не только компромиссом в деле веры, но даже была выражена в сильно латинском духе. Она гласила так: “Поскольку латиняне исповедуют, что Отец — единое Начало Сына и Духа, и просят нас, чтобы и мы известили их ο нашем учении, то мы также говорим, что исповедуем, что Отец — Источник и Корень Сына и Духа; и Сын и Дух являются Цветами и Прозябениями Отца, согласно выражению Кирилла (Александрийского) и Первого (Вселенского) Собора и Василия Великого. И мы возвещаем, что Сын посылает и изводит (sic!) от Себя проистекающего Духа, и что Дух Святый посылается, проистекает и происходит (sic!) от Сына”5) .

Но латиняне, которых отнюдь не удовлетворило компромисное разрешение вопроса, не удовлетворились этой формулой и потребовали более точной формулировки; именно — они указывали на то, что выражения в греческой формуле об исхождеНИИ Св. Духа от Сына могут быть поняты в том смысле, что греки говорят об исхождении Св. Духа во времени, ο послании Его Сыном, но — не ο вечном исхождети Св. Духа от Сына, в понятии бытия Св. Духа. Но греки отказались дать более точную, более угодную латинянам формулу, говоря, что и это заявление, которое они сделали, было сделано ими вопреки оппозиции св. Марка Ефесского, двух митрополитов и двух иных членов высокого духовного сана.

Обо всех этих событиях так нам рассказывает св. Марк Ефесский: “Затем начались речи ο примирении и компромиссе, и некто из наших сказал, что хорошо облобызать мир и достичь святого согласия между нами, так чтобы и не являлось, что Западные Отцы находятся в противоречии с Восточными; и уже некто начал философствовать ο том, что “через” у наших Учителей является равнозначащим “от”‘ (“из”) , и что оно (“через”) делает Сына Виновником Духа. Таким образом, постепенно возникло латинствование (ό λατινισμός) , а затем начали работать над способом заключения Унии и начали вырабатывать некоторые формулы, блогодаря которым соединились бы с ними, представляющие изестный компромисс, и могущие быть воспринятыми согласно и тому и другому учению (т.е. и латинскому и православному) , как бы некий сапог, и на ту и на другую ногу. И по той причине им это казалось весьма соответствующим той цели, что таким образом и наши легче были бы привлечены (к Унии) и можно было надеяться, что это беспрекословно будет принято противной стороной. И составив известную грамату, содержащую это, а также ясно излагающую их суждение, они направили ее им, чтобы блогодаря сему заключить Унию. Но те никоим образом не желали принять эту грамату беспрекословно, но илк вызывали тех на защиту и разрешение того, что было в грамате и относившегося к предмету спора, или же требовали принятия своего, что они предварительно послали, а это было полное соглашение в отношении учения латинян и греков и исповедание, что Дух Святый исходит также и от Сына”6) .

При таком положении вещей, большинство греков желало прекратить все дальнейшие переговоры и вернуться в Константинополь, ο чем и открылись Императору. Но Император запретил им, действуя уже не столько увещаниями, сколько угрозами. Между тем, он вошел в тайные переговоры с Виссарионом, Исидором и протосингелом Григорием Маммой (впоследствии ярым униатом и униатским Константинопольским патриархом, большим противником св. Марка Ефесского) ; Император поручил им заняться нахождением путей к заключению Унии. В то же самое время, в двух беседах с Папой он просил его не требовать от греков более точной формулеровки учения об исхождении Св. Духа, а удовлетвориться той, которую греки направили латинянам ранее. Но Ватикан был непреклонен. От имени Папы кардинал Цезарини заявил Императору следующее: “Мы искали дискуссии ради того, чтобы вывести истину на свет, а вы этого не желали; мы вам послали в письменном виде наше исповедание веры, а вы отнюдь не удовлетворились. Теперь вы нам послали со своей стороны ваше исповедание веры, сопровожденное выдержками из Свв. Отцев, а мы вас просим дать более точное объяснение (вашего верования) . Но вы не желаете его дать, и посему нам не ο чем больше говорить”. Император ответил: “Я — не хозяин Собора… Формула, которую мы вам направили, довлеет, и нет никакой необходимости в разъяснении… Что вы хотите более сего? — Вы признаете Сына Виновником Духа; далеко от того, чтобы противоречить сему, мы с вами соглашаемся в этом выражении; и именно как знак нашего согласия должно быть принято то, что мы вам не возражаем”. Кардинал Цезарини ответил на это: “Употребляя слова “проистекает” и под., ваши имеют в виду то второе “происхождение” Св. Духа, именно — происходящее во времени; а то, что мы желаем, это — заявление, согласующееся со Свв. Отцами, которые возвещают Сына в отношении Св. Духа, как “una cum Patre, causalitatem substantie” 7) .

17-го мая греки собрались в жилище Патриарха для обсуждения вопроса об Унии, но не пришли ни к какому результату.

21-го мая Император снова обратился к Папе с прежней просьбой не принуждать греков к более точной формулировке своей формулы. Но Папа послал к грекам трех кардиналов, которые еще раз категорически затребовали от греков дать ту формулировку заявления об исхождении Св. Духа, которая им, латинянам, была угодна. Греки отказались это сделать. Тогда папа вызвал к себе Императора и: выразил ему неудовольствие на то, что столько денег, затраченных им на Собор, явились потерянными по вине греков, не хотящих придти к соглашению с латинянами. Император ответил, что, по мнению греков, формулировка, данная ими латинянам, не нуждается в пояснении, и большинство греков отказывается дать иную; кроме того, он заявил, что не может принуждать своих иерархов.

27-го мая Папа пригласил к себе греков и через переводчика обратился к ним с увещанием. Он говорил им ο своем рвении достичь Унии, ο том рвении, которое вначале проявляли также и греки; затем он стал порицать их за то, что они, противно уговору, отказываются вести новые дискуссии и принять исповедание веры латинян, без уточнения своего собственного исповедания. Если будет заключена Уния, помощь Западных государей Византии не заставит себя ждать. Закончил Папа свою речь призывом к грекам заключить Унию.

На речь Папы ответил Исидор Киевский: “То, что сказал Папа — справедливо. Но и греки не оставались бездейственными, и дело такой важности требует значительного времени”.