Глава IX (2)

III. Доколе, о, несчастный, блогородство и честь твоей души будешь ты погружать в лишенные всякой ценности вещи?! До каких пор — сны, и когда серьезно отнесешься к Истине?!

— Беги из Египта без оглядки; беги из Содома и Гоморры; спасайся в гору, чтобы не быть захваченным вместе с другими. Но, возобладало ли тобою тщеславие и ложное богатство и изящные и разукрашенные тоги (χλανιόίακια) и прочее, на чем зиждетсяи блогополучие этого мира? — Увы, философ — с таким чуждым философу мировоззрением! — Посмотри на тех, которые прежде тебя в подобной известности почитались; завтра и сам ты сойдешь в происподнюю, все оставив на земле; но с великой строгостью будет потребован от тебя отчет в поступках твоей жизни; как и лжеименный Собор должен будет ответить за кровь убитых душ, соблазнившихся касательно таинства Веры, принявших недопустимое и непрощаемое душам кощунство на Святого Духа, и дерзнувших к двум Началам относить Его бытие, вовлеченных в незаконные и смехотворные латинские обряды, привлекших на свои головы проклятия и анафемы за новшества в вере.

IV. Но заключенная ими Уния послужит для утверждения и пользы народа? — О, “совершенно ясно”! Не видишь ли, как бегут враги Креста, и как наш один гонит тысячу, а двое – ликвидируют десять тысяч? — Но мы видим совершенно противоположное. Если не Господь созиждет государство, всуе трудишася зиждущие; если не Господь сохранит наш град, всуе бодрствовали стрегущие его на золотники Папы. Но довольно было сказано! — Всецело измени свое расположение ради Господа; оставь мертвым погребать своих мертвецев; оставь кесарево кесарю; воздай Богу сотворенную и украшенную Им душу; подумай, каких великих вещей ты являешься должником Ему: воздаждь долги. О, молю, любимейший и мудрейший, дай мне возрадоваться о тебе; дай мне вознести славу Богу, Который да сохранит тебя свыше от всякого печального обстояния!

† Смиренный Митрополит Ефесский и всей Асии Марк.

б) Ответ Георгия Схолария на послание св. Марка Ефесского.

Получив послание св. Марка, Георгий Схоларий был глубоко огорчен. Он спешит в ответном письме заверить св. Марка, что он не является сторонником Унии, но, в то же время, он не считает нужным в настоящий момент выступать против Унии и полагает, что самое правильное в настоящем положении это — хранить молчание. Если же настанет время для подвига, тогда-то он будет готов выступить в защиту Православия, а теперь, поскольку никакого гонения на Православие нет, это совершенно не нужно и только лишь осложнит положение.

Таким образом, Георгий Схоларий, не сознавая этого, шел по пути внутреннего компромисса и сделки со своей совестью. Тот официальный и внешний компромисс, который он, по своему положению, являл на Соборе во Флоренции, постепенно перошел во внутрений компромисс, становясь его мировоззрением, и главное — он не сознавал уже пагубности сего пути. — Нет теперь нужды выступать и проявлять себя; он и не сторонник Унии и не отступник от Православия; он и не выступает за Унию и не порицает, но — “хранит молчание” и находится в стороне, соблюдая нейтральность. Если же придет время, когда Православие будет явно гонимо, тогда-то он выступит за Веру. Быть может, к этому примешивалось и то чувство, что борьба с Унией, с мерами Императора, с политикой Византии, явится нелояльностью и государственным преступлением, которое он не желал совершать. Оправдывает Георгий Схоларий и принцип изыскивания компромисса (середины) и в этом не согласен со св. Марком. — Впоследствии, у смертного одра св. Марка, Георгий Схоларий объявит, что он был не прав: ибо требовалась борьба за Православие, горение, жертвование всем, отдача всего себя делу Православия, а молчание, дипломатическая нейтральность — это уже было предательством Православия. Осознает Георгий Схоларий и другие свои ошибки, именно — свою деятельность на Флорентийском Соборе, и публично осудит себя в надгробном слове св. Марку. Но в этом ответном послании его Святителю мы этого еще не находим, ибо в то время в нем был еще слишком силен дух дипломата, царедворца, секретаря Василевса, хотя последние слова его послания дышат той мужественной твердостью, которую он явит позднее, когда Георгий Схоларий станет монахом (а потом и Патриархом Константинопольским) Геннадием.

Послание это сохранилось только в нескольких рукописях: Parisinus 2135, fol. 99-105. Iberorum monasterii 388, fol. 1. Laurentiamis 13, plut. 74, fol 289-292.

Mgr. Lonis Petit опубликовал его в 17-мъ томе “Патрологиа Ориенталис”, стр. 464-70, согласно рукописи Laurentianus 13, plui 74, 13, fol. 289-292.

Мы считаем, что полностью приводить весь текст письма Георгия Схолария не представляет смысла. Оно, быть можеть, интересно для биографа Георгия Схолария, но для нашей работы ничего существенного не даст и лежит вне сферы нашей непосредственной задачи. Поэтому мы приведем его частично в изложении, частично же в непосредственных выдержках, там где это — более существенно.

Ответное послание Георгия Схолария св. Марку Ефесскому носит следующее наименование в рукописи: “Ефесскому Кир Марку Евгенику (ответ) на то послание, которое тот ему послал из Ефеса, когда тайно бежал из Константинополя в Ефес, опасаясь вражды к себе царствующих за то, что не разделял и не одобрял определений и постановлений, вынесенных на Флорентийском Соборе относительно исхождения Святого Духа”.

Свое послание св. Марку Ефесскому Георгий Схоларий адресует так: “Всесвященнейшему Митрополиту Ефеса и пречестнейшему Экзарху всей Асии, и мне о Господе божественнейшему, святейшему Отцу и Владыке, самому лучшему и мудрейшему из людей”.

Во-первых, Георгий Схоларий пишет, что послание Святителя пришло к нему с большим запозданием, пройдя чрез руки многих лиц, враждебно относящихся и к нему самому и к св. Марку. Рвение о вере, которое имеет Святитель, и похвалы, которые заключались в письме по его адресу, стали предметом шутки и злой иронии для многих; посему Георгий Схоларий жалуется на наивность Номофилакса (т. е. Иоанна Евгеника, брата св. Марка Ефесского), который, принявши от Марка послание для передачи ему, не счел нужным сделать это надлежащим и тактичным образом. Далее Георгий Схоларий пишет, что не смотря на все это, письмо св. Марка принесло ему большую радость. Он говорит, что ему известны рвение о вере и ученость Святителя, перед которыми он преклоняется; единственное, что он ставит в упрек ему, это то, что он принял на веру те клеветы, которые распространяли про Георгия Схолария его недоброжелатели, хотя, как он говорит, Святитель видел много проявленного Схоларием такого, что он мог бы противоставить враждебным для него слухам.

Затем, Георгий Схоларий говорит о том, что он никогда не отступал от Истины и надеется, что и в будущем не отступит, и Господь сохранит его от заблуждения. “Если же некоторые и теперь и ранее, делая неправильный вывод из наших слов, становятся пристрастными толкователями и судьями, по невежеству ли, или по зависти, — я прощаю обиду, хотя и весьма скорблю, и молю Подателя излить все блага и ведение и добродетель в души братьев”. Далее он пишет, что при создавшемся положении единственным врачевством будет совершенно устраниться ему от публичной жизни и философских прений, которые ни к чему не приводят, согласно изречению, находящемуся у Аристофана: “Не убедишь, хотя бы и, действительно, убедил”. Попутно он говорит, что св. Марк напрасно подозревает его в жажде к богатству и славе, которой у него нет, и говорит о своих планах на будущее и о цели своего изучения философии; цель эта — не искание славы, а желание — помочь, посоветовать и наставить обращающихся к нему, а окончательное желание — оставить мир, оставив кесарю кесарево и мертвым погребать своих мертвецов. Далее он высказывает свои взгляды на свое положение и отношение свое к униатам, говоря о том компромиссе, который он считал оправданным. “Я буду идти путем мира со всеми, и этот путь приведет меня к тому, что я ни с кем не буду иметь трений, что одобрит и Бог, Который усвоил Себе наименование “Мира”. Далее, оправдываясь в своем молчании, т.е. в том, что он не ведет открыто борьбу за Православие, как это делал св. Марк, он пишет: “Если бы, действительно, были когда борьба и позорище и было бы опасно умалчивать дела Истины и умалчивающий о них подвергался бы (душевной) опасности и постыдно отвергал венцы исповедничества и был бы камнем преткновения для ближнего, то тогда бы я, отнюдь, не сидел в бездействии, не говоря ничего, но с открытым лицом и исполненный ревности и радости возвещал бы смело Истину и не предпочел бы Ей ни обещанную славу, ни подарки, или иное что подобного рода, и не обратился бы, по любви к жизни, в бегство, но оставаясь и борясь за истинные догматы, подверг бы себя тому, что пришлось бы перетерпеть, ибо тогда была бы необходимость, и молчать — постыдно, а вещать (Истину) было бы причиной венцев. Но до сих пор нет ничего такого, но, как бы играющие в игру, мы обращаемся с божественными понятиями, каждый движимый каким случится случаем, а не исследуя божественное со страхом; посему я считаю, что молчание является наилучшим из всех выводов”. Далее он говорит, что некоторые лица извращали его слова и злоумышленно выводили из них некий двойственный и различный от действительного смысл. “И знаю”, говорит он, “что я не должен давать отчет в такого рода соблазне: ибо сам я ничего не говорил дурно, но это случилось от того, что дурно истолковали”. Но этим не надо смущаться, ибо и Сам Господь сказал, что Он пришел принести меч на землю, а возносясь плотью даровал людям мир. Так что следует знать, что прежде чем наступит мир, должны иметь место война, разделение и смешение. Наконец, в последнем отделе своего письма, Георгий Схоларий повторяет, что таковы его убеждения, и он уверен, что никому – он не дал повода для соблазна; он говорит, что его молчание не должно вызывать беспокойство у св. Марка, ибо тот боялся там, где нет основания для страха. Далее он говорит о самом принципе “середины” т.е. компромисса в догматическом учении, который так решительно отвергал св. Марк. Георгий Схоларий не согласен со Святителем в этом вопросе. Но прежде чем высказаться по этому поводу, он говорит, чтобы Святитель не беспокоился о его душевном состоянии, ибо он не намерен иметь дела ни с крайностями, ни с серединами, ибо, уйдя в самого себя, он не намерен, если не явится крайней необходимости, ни с кем обсуждать сей вопрос. Однако, само по себе изыскание “середины”, отнюдь, не неправильно, так напр. по св. Григорию Богослову, истинная вера находится между Иудейством и Еллинством, т.е. между Единобожием и многобожием; или же — Православное учение является серединой между крайностями, представляемыми Савеллианством и Арианством; и, затем, говорит так: “Ибо если между Истиной и ложью, как ты говоришь, никакой нет середины (хотя и такое утверждение встречает много трудностей и оспариваний между всеми сведущими в этих вещах), однако, если два суждения, когда дело идет об утверждении Истины, были бы оба ложны и противоположны друг другу, то как истинное суждение, несомненно, справедливо должно было бы быть принято то, которое будет посередине между ними. Итак, не потому, что я бегу от (самого принципа) “середины”, но ради соблюдения молчания, я не имею дела с “серединой”. Кончает свое он письмо утверждением, что если когда либо он увидит, что пришло время разрешить закон молчания, принятый им, тогда-то он выступит, хотя бы это вызвало неудовольствие будь то самого Марка, или Папы, или иное что пришлось бы ему выстрадать за это.

3. Послание св. Марка Ефесского к некоему пресвитеру Метонскому, по имени Георгию, против обрядов Римской Церкви.

Письмо это было написано св. Марком или в 1440 г. или в 1441 г., по всей вероятности, на острове Лимносе. Повод для этого послания следующий: один пресвитер, по имени Георгий, написал св. Марку, что латиняне порицают православных за совершение Литургии на квасном хлебе, за преклонение главы перед еще неосвященными Дарами, выносимыми во время Великого Входа, и за иное. Св. Марк, который был исключительным знатоком богослужений и которому принадлежат и трактаты на литургические вопросы и литургические произведения, не замедлил дать исчерпывающий и авторитетный ответ для помощи пресвитеру. В конце своего послания, Святитель напоминает пресвитеру Георгию ни в коем случае не иметь литургического общения с униатами и не принимать никаких “новшеств профанации”.

Андрей, римо-католический архиепископ Родосский, как известно, один из главнейших оппонентов православным на Флорентийском Соборе, не замедлил написать опровержение на это послание св. Марка, послание, которое стало достоянием всех православных, а не только частным письмом к пресвитеру Георгию. Эта “Confutatio”, написанная в форме диалога и направленная к гражданам Метонским, еще не издана.

Это послание св. Марка сохранилось в ряде рукописей:

Atheniffinsis 652, fol. 8-9. Mediolanensis Ambrosiamis 653 f. 6-7.

Parisinus 1218 fol. 454-455. Ottobonianus 418 f. 219-20. Matritensi

77 fol. 326. Oxoniensi-Laudiano 73, fol. 76. Romano-Angelico 57

(A. 4. 1) fol. 133-5.

Монсиньер Луи Пти приводит текст согласно Парижской рукописи 1218 фол. 454-455, на стран. 470-4 17-го тома “Патрологиа Ориенталис”, с издания которого и делаем настоящий перевод на русский язык.

ТОГО ЖЕ (МАРКА МИТРОПОЛИТА) ЕФЕССКОГО ПОСЛАНИЕ, ПОСЛАННОЕ К НЕКОЕМУ ПРЕСВИТЕРУ В МЕТОНИИ, ПО ИМЕНИ ГЕОРГИЮ

I. Честнейший Пресвитере и нам во Христе возлюбленнейший брат, Кир Георгий, молюсь Богу, чтобы здравствовала твоя святыня и чтобы тебе во всем было хорошо; по Его милости и я достаточно здоров телом.

Получив твое письмо, я исполнился нестерпимой печалью, узнав из него, что священнодействующие по иудейски безквасную Жертву и приседящие сени Закона, дерзают порицать нас и упрекать за совершаемую нами практику в священной Литургии; они не знают, несчастные, как бы ослепленные дымом, что все то, что совершается нами и вошло в обыкновение, мы имеем в написанных свидетельствах и что мы во всем последуем священным Учителям и древним апостольским преданиям. Ибо богоносец и исповедник Максим в толковании Божественной Литургии, озаглавленном — “Что символизирует то, что положено святой Церковью совершать на Божественной Вечери” 52), в главе, озаглавленной: “Что символизирует первый Вход на святой Литургии”, так говорит: “Первый Вход архиерея в святую церковь в течение Священной Вечери само наименование учит понимать как образ и подобие Первого Пришествия в этот мир, чрез восприятие плоти, Сына Божия и Спасителя нашего Иисусa Христа, блогодаря которому порабощенное тлением и проданное по своей воле смерти, по причине греха, и тиранически владеемое диаволом человеческое естество, освободив и искупив, и весь доле за него воздав, как бы Должник, Тот, Кто непорочен и безгрешен, — Он снова возвел к древней блогодати, дав Себя Самого цену за нас и взамен за наши пагуботворные страсти дав Свою животворящую Страсть, как врачевство и спасение всего мира. После сего Пришествия, восшествие (Господа Христа) на небеса и пренебесный трон и конечное восстановление символически представляется входом архиерея в алтарь и восшествием на святительский трон” 53).

II. Это, вот, Святой говорит о Первом Входе. О Втором же Входе, который также называется и “Великим”, он так говорит в главе, носящей заглавие: “Что обозначает Вход Святых Таин” 54): “Вход святых и Честных Даров является введением и началом будущего на небесах нового откровения о домостроительстве Божием в отношении нас и откровением таинства нашего спасения, сущего в наиглубочайших таинницах божественной тайны. Ибо Бог и Слово говорит Своим Ученикам: “Не имам пити отныне от сего плода лозного, до дне того, егда е пию с вами ново во Царствии Отца Моего” 55). Слышишь ли, как этот Учитель и прежде освящения называет Святые и Честные Тайны Божественными Дарами? — И это — естественно! Ибо царь называется царем и до венчания на царство; и особенно же тогда — когда шествует на венчание на царство дориносимый и окруженный честыо; царем именуется и олицетворением царства и почитается и приемлет поклонение. И мы говорим, Божественные Тайны сохраняют образ и подобие, прежде чем пресуществятся в Тело и Кровь Владычни. Отсюда и Василий Великий в Священной Литургии называет их — “вместообразная”: “Предлагающе”, говорит он, “вместообразная честного Тела и Крови Христа Твоего”. Что же нелепое мы делаем, если с честью предпосылаем их, которые уже посвящены Богу и очищены и стали Жертвой и Дарами, приносимыми для совершения (освящения) чрез наитие Святого Духа? Но “оцеждающие комары, вельблуды же пожирающие” 56), быть может, станут нас порицать и относительно святых икон, что мы кланяемся им, хотя они не самые первообразы, но только изображения их, ибо и нечто такое (ставить нам в вину) было бы достойно их безумия. И кто это говорят? — Те, которые презрели все церковное предание; которые не различают святое от профанации: ибо где у них святительский трон, на который восходит архиерей? — Пусть они прочтут слова преподобного Максима и постыдятся; пусть увидят, кто больше следует ему и его словам: мы или они? И хотя этот просветитель, поборствуя за Истину и Православную Веру, прошел всю вселенную и большую часть времени провел на Западе, в Риме и Африке, однако, он говорил не иное что, как только то, что соблюдалось во всей Церкви и всеми христианами. Но эти фальсификаторы и новаторы веры испортили также и изменили церковные обычаи. Да и нисколько не удивительно, когда и само естество они испортили, вместо мужчин являя себя женщинами и лишая достопочтенный сан мужеского облика. Поэтому и при священнодействии они имеют сопредстоящих женщин, ибо и сами они имеют вид женщин; и многие из мирян, когда пожелают, садятся; и сами они после причащения, обмывая таинственную Чашу, выливают на землю, и на (священную) Трапезу их наступают, как хотят. Так они знают “почитать” свои святыни! Еще же и нас порицают! О, безумие! О, ослепление!

III. Ты достаточно уже имеешь из сказанного мудрым в божественных вещах Максимом, говорящим, что Первый Вход означает Первое Пришествие Владыки в мир, почему до сего момента и поются пророческие песнопения, а затем читаются апостольские и евангельские слова. Второй же Вход и Великий образно представляет Второе Пришествие Господа, когда Он, снова придя на землю, чтобы судить живых и мертвых, достойных возьмет с Собою в пренебесную область, где непрестанно будет с ними, открывая им более совершенные и божественные вещи, согласно реченному: “Егда е пию с вами ново во Царствии Отца Моего” 57). Быть может, кто-нибудь скажет, что имеется и иное значение, именно: “Великий Вход символизирует погребение Спасителя нашего, когда, быв мертвым, Он был несом Иосифом и Никодимом на погребение; после того, как прошло немного времени, Он воскрес и весь мир обратил к Своему познанию. Подобно сему и здесь, несомый священный Хлеб, еще не освященный и как бы мертвый, немного спустя, действием Животворящего Духа делается живым и пресуществляется в Самое Животворящее Тело.

IV. Это — малое из многого, я написал тебе ради низложения их бесстыдства. Но знай, что Соборное Определение (Акт Унии) лже-Собора, особенно же, безумное новшество, как и следовало, никем отнюдь не было принято. Но и те, которые заключили Унию и подписали — ненавидимы всеми, как находящиеся под проклятием и предатели Истины, и здесь никто еще с ними не сослужил. Бог же, вся могущий, да домостроительствует то, что — к пользе, и да исправит Церковь Свою которую искупил Своею Кровию. Сохрани добрый залог Веры, совершенно отвращаясь от новшеств профанации.

Ефесский Марк.

4. Послание св. Марка Ефесского Константинопольскому Патриарху.

Престарелый Константинопольский патриарх Иосиф умер во время Собора во Флоренции. Папа Евгений IV настаивал, чтобы новый Патриарх был выбран там же, чтобы иметь полный контроль над назначением нового Константинопольского патриарха. Но греческие иерархи, уже достаточно раздосадованные своими уступками и сделками со своей совестью, впервые решительно отклонили требование Ватикана, сославшись на обычай, что Константинопольский патриарх должен быть выбран и интронизирован в своем патриархате. По прибытии в Константинополь, однако, этот вопрос не так было легко уладить. Император предложил место патриарха сначала Антонию, Митрополиту Ираклийскому, затем св. Марку Ефесскому, но оба иерархa решительно уклонились от предлагаемой им должности, зная, что патриаршее служение, при сложившихся обстоятельствах, означает служепие Унии и проведение ее в жизнь. Это достоинство принял митрополит Кюический Митрофан, уже глубокий старец. Хотя он и принадлежал к числу подписавших Унию, однако, никогда не выделялся на Соборе во Флоренции, как сторонник Унии. Правда, его служение на посту патриарха Константинопольского омрачилось тем, что при нем в конце июня или начале июля 1440 г. происходила промульгация (торжественное обнародовавие) Унии. Вскоре, однако, он оставил престол.

Новый патриарх не оказал поддержки св. Марку и даже, можно думать, преследовал его в самом же начале своего патриаршего служения. Об этом можно судить из послания св. Марка к иеромонаху Феофану на Евбейском острове, в котором св. Марк пишет: “Пусть тебе будет известно, что сразу после того, как мы прибыли в Константинополь, когда на патриарший престол восшел один из подписавших Унию латинствующих и причинявший нам огорчения, я по нужде отправился в мою Церковь (т. е. в Ефес)”.

Трудно сказать, когда было написано это послание св. Марка новому патриарху. Повод для написания его был следующий: до св. Марка дошла весть, что новоизбранный патриарх, который, как св. Марк знал, хотя и был из числа тех, которые подписали Унию, однако, не принадлежал к числу крайних сторонников ее, неожиданно явил свое лицо как ревнитель Прапославия и за это терпит репрессии. Был ли это слух ложный, или, действительно, новоизбранный патриарх проявил мужество, которое быстро было подавлено, — св. Марк немедленно пишет ему письмо, в котором выражает свою поддержку его исповедничеству, но не трудно видеть, что тут же заключается и элемент увещания к исповедничеству.

Во всяком случае, это должно было произойти до промульгации Унии патриархом Митрофаном (июнь-июль 1440 г.) или до того, как весть о сем событии достигла до св. Марка. Вероятно, место написания сего послания — Ефес.

Сохранилось это послание только в одной рукописи: Ииndobonensis theol. gr. 203 fol. 34-6, которую S. Lampros издал в “Παλαιоλόγεία και Πελоπоννησιακά” (АФИНЫ 1912). Mgr. L. Petit поместил текст сего послания, согласно помянутой рукописи, в 17-м томе “Patrologia Orientalis”, стр. 475-6, с издания которого и делается настоящий перевод на русский язык.

МАРК — ВСЕЛЕНСКОМУ (ПАТРИАРХУ)

Святейший мой Владыко и Вселенский Патриарх, желаю о Бозе здравствовать твоей великой святыне в радостном телесном и видимом здравии в Господе всегда; и сам я, по милости Божией, достаточно здравствую.

О том, что случилось у вас, мы услышали, и не мало опечалились; тем не менее, мы блогодарим и весьма славим человеколюбивого Бога, укрепившего тебя в настоящем исповедничестве, и еще и еще молимся, дабы Он явил тебя еще более крепким в ежедневных искушениях и непоколебимым, дабы мы все, ревнители Православной Веры, имели тебя якорем и убежищем и прибежищем. И, если бедствие пройдет, — ты будешь блаженнейшим во всем и достойным похвалы; если же допустит Бог по судам известным Ему, что зло усилится, то ты будешь еще более доблестным и мудрым по причине страдания; как раскаленное железо, водою охлажденное, так (и ты) ежедневными бедствиями закаленный. Ибо ничто до такой степени не побеждает гонителя, как ревность страждущего. Да не явимся более робкими, чем те знаменитые Седмь Отроков, я говорю о Маккавеях, которые, когда вопрос шел только о свином мясе, перенесши всевозможные страдания, восприяли венец подвига; но скажем и мы с ними: “Что это? — Если не умрем теперь: то разве вообще не умрем? Разве не воздадим должного природе? Лучше обратим в дар, что надобно уступить по необходимости: перехитрим смерть; всем общее обратим в свою еобственность, и ценою смерти купим жизнь. Ни один из нас да не будет любителем жизни и робок. Да отчается тиран в отношении других; и первый да будет путем для других, а последний — печатью подвига” 59). И если бы не было гонения, ни мученики не просияли бы, ни исповедники не восприняли бы венцов победы от Христа и своими подвигами не укрепили бы и не возвеселили бы Кафолическую и Православную Церковь”. Подобает бо и ереси быти”, согласно божественному Апостолу, “да искусни явлени бывают” (I Кор. 11, 19)60. Уразумеем это, и таким образом будем бороться, совершенно и сами будем совершать их подвиг, и унаследуем их славу и в радость Господа внидем 61), не устрашаясь ничего, ничего не постыждаясь: ни внешних врогов, ни между нами (находящихся) псевдо-христиан, ни врагов Духа. И будем исповедывать до последнего издыхания с великим дерзновением благой залог святых Отцев: исповедание, известное нам с детства, которое мы впервые произносили и с которым, в конце, отойдем отсюда, унося, если не иное что, так — Православие!

5. Послание св. Марка Ефесского к Настоятелю Ватопедского Монастыря.

Всей душею св. Марк желал закончить свои дни на св. Афонской Горе. Он чувствовал, что, окруженный ревнителями Православия, как и он, в молчании и подвиге, он бы нашел душевное успокоение после интриг при Дворе, милостей и немилостей власть имущих и упадка в церковной иерархии и церковной жизни в столице, где господствовали Униаты. И в Ефесе, где Святитель много потрудился, он не нашел душевного успокоения, терпя неприятности и напасти другого рода. Поэтому, пробыв известное время в Ефесе, он решает осуществить свое давнейшее желание и удалиться на Афон. Но, как известно, этому не суждено было случиться. На пути на Афон он был арестован на острове Лимносе, где и пробыл в самых тяжких условиях в двухлетнем заточении. После освобождения Святитель снова пытается достичь Афона, но это ему не удалось, и ему приходится вернуться в Константинополь, где он и жизнь свою закончил. Итак, телесно Святителю не было суждено быть на Афоне, но духовно он там и доныне. При жизни он был любим и почитаем афонскими монахами, и ныне он как бы с ними.

Так, запрестольный образ в Соборе св. Пантелеимоновской Обители — образ Святителя Марка Ефесского. В обителях на Афоне храняхся рукописи с творениями св. Марка, там же хранились и рукописи, в которых находится служба св. Марку.

Помещаемое ниже послание св. Марка Настоятелю Ватопедского Монастыря, как можно судить по содержанию его, написано во 2-й половине 1440 г. или в начале 1441 г. на острове Лимносе, где Святитель пребывал в изгнании. Св. Марк пишет о своем горячем желании быть на Афоне, о том, что, по ухищрению диавола, ему не удалось это осуществить; затем он пишет о том, что нашел большую поддержку от афонской братии, с которой виделся на острове Лимносе, и надеется, что все же он еще прибудет к ним на Афон; учит он нерушимо сохранять Православную Веру — “не имущую ни в чем ни малейшего недостатка”. Но и на Афоне есть своя беда, именно: при верности Православию, однако там возникает взаимное подозрение между братиями в неверности Православию и часто слишком строгое отношение к поколебавшимся. Своим посланием св. Марк врачует тамошние раны.

Это послание сохранилось в рукоиси Scorialensis III. Υ. 7. а также было Издано S. Lamjpros В “Τ[αλαιоλόγεια καϊ ΊΙελоπоννησιακά” Афины 1912 г. Монсиньер Луи Пти поместил его в 17-м томе “Патрологиа Ориенталис”, стр. 477-9, с издания которого, как и доселе, делается настоящий перевод на русский язык.

КИР ΜΑΡΚΑ ЕФЕССКОГО ЕВГЕНИКА

I. Преподобнейший в священномонасех и игумене честной и священной Ватопедской Обители на Святой Горе, молю Бога, чтобы и телесно здравствовала твоя великая Святыня, на утверждение и подкрепление и пользу пасомых тобою душ, и на веселие и радость нашу. До сих пор и мы живем по милости Божией, ради твоих святых молитв.

Быв на пути к вам, я чувствовал себя восходящим как бы на самое небо, ожидая быть в общении с людьми, которые, находясь в теле, подражают ангельскому жительству; с людьми — являющими в мире любомудрие выше мира; с людьми — непрестанно имеющими во устах хвалы Богу, и которые, имея в испытанных руках обоюдоострые мечи — созерцате и дела — устремляются против страстей. Но ниспадший с небес Денница, который всегда завидует нам, воспрепятствовал нашему пути туда. Но ничего нет удивительного в том, если он воспрепятствовал нам, неключимым и не имущим в себе ничего доброго, когда, вот, блаженному Павлу, Солнцу Вселенной, он сделал то же самое. Ибо он говорит: “Многажды хотехом приити к вам, и единою и дважды, и возбрани нам сатана” 62). Итак, если даже ему он воспрепятствовал, то достоит с любовию принять то, что — угодно Богу; но все же в надежде мы мысленно представляем себе вас, и вверяем вашим молитвам, что, быть может, увидим ваши желанные и честные лица, а быть может, и будем обитать с вами все время, если так будет угодно Богу. Но если приключится иное что, противное нашей воле, достоит и за это блогодарить Бога. Ибо и “не у до крове стахом, против греха подвизающеся” 63). Большое же утешение мы обрели от находившихся здесь братий ваших, честнейшего екклисиарха и великого эконома и прочих, которых мы видели как одушевленные образы вашей любви и блогочестия, ибо они оказывали нам гостеприимство и успокаивали и подкрепляли. Да даст им Господь достойные награды за их труд и любовь!

II. “Молю же вы, именем Господа нашего Иисусa Христа, да тожде глаголете вси, и да не будут в вас распри” 64) — для того, чтобы истинную и преданную Отцами Веру нашу сохранить как добрый залог, ничего не прибавляя и ничего не убавляя; ибо доселе мы имели Веру ни в чем не имущую недостатка, и не нуждаемся в Соборе или Акте Унии для того, чтобы научиться чему-нибудь более новому, мы, — которые являемся сынами и учениками Вселенских Соборов и на них и после них просиявших Отцев. Это — хвала наша, Вера наша, доброе наследие Отцев наших. С нею мы надеемся Богу предстать и восприять отпущение согрешений; а без нее не знаю, какая праведность освободит нас от вечного мучения. Покушающийся же, чтобы мы отбросили ее и ввели иную, более новую веру, хотя бы он был и Ангел с небес 65), да будет анафема, и да исчезнет всякая память о нем перед Богом и пред людьми. Пусть никто не властвует в вере нашей — ни царь, ни архиерей, ни лже Собор, ни иной кто, но только — единый Бог, Который и Сам и чрез Своих Учеников передал нам ее. “Молю вы”, говорит божественный Апостол, “блюдитеся от творящих распри и раздоры, кроме учения, емуже вы научистеся, и уклонитеся от них. Таковии бо Господеви нашему Иисусу Христу не работают, но своему чреву: иже благими словесы и блогословением прельщают сердца незлобивых 66). Твердое убо основание Божие стоит, имущее печать сию” 67).

III. Итак, братие, бегите от латинских новшеств и вносителей и вкоренителей их, и любовию связанные друг с другом, единое тело и единый дух, “единодушни, единомудрствующе” 68) соберитесь в единую Главу нашу — Христа. Ибо несправедливо бы было снова по холодному подозрению безконечно иметь вражду к братиям и “ревность иметь не по разуму” 69), дабы не приключилось нам, под предлогом ревности о вере, возбуждать между собой вражду и свары; ибо без наличия любви к братиям правая вера никому не поможет. Но вы, преподобные отцы и братия, имеете и будете иметь и то и другое, и я вам немного напомнил о сем по долгу любви, и с этими добродетелями вы предстанете Владыке, сияя как солнце в Царствии Отца вашего. Молитесь и за меня, дабы остаток жизни мне провести по воле Божией, чтобы возмочь мне, сохранив твердо до конца доброе исповедание, в уделе тех людей, которые угодили Богу, обрести некое последнее место.

IV. Святым моим отцам и братиям, каждому в отдельности, творю поклон; прежде всего, особенно, преподобнейшему про-игумену и духовному отцу Кир Геннадию, которого, в частности, прошу также помолиться Богу в его святых молитвах о моей немощи. Да будут со мной ваши святые молитвы!

† Ефесский Марк.

6. Послание к иеромонаху Феофану на Евбейском острове.

Из всех посланий св. Марка это послание больше всего представляет автобиографических данных. Св. Марк пишет о том, почему он отбыл в Ефес, о том, что случилось с ним там, как он был на пути на Афон и как был арестован на острове Лимносе. Имя униатского митрополита, о κотором говорит св. Марк, остается невыясненным. Св. Марк пишет, чтобы православные ни в коем случае не служили с принявшими Унию, и предсказывает, что, судя по всему тому, что происходит, Уния скоро совершенно исчезнет. Слова Святителя, как известно, оправдались. Написано это послание, когда Святитель еще был в изгнании. Датировано оно 16-м июня; по всей вероятности, его надо относить к 1441 г.

Послание это сохранилось в рукописи Monacensis 256, fol. 279-280. Напечатано оно J. Hergenroether’ом y Миня, 160 т. греч. сер. кол. 1096-1100. Монсиньер Луи Пти помещает это послание, согласно вышепомянутой рукопиеи, в 17-м томе “Патрологиа Ориенталис” стр. 480-2, с издания которого сделан наш перевод.

ПРЕПОДОБНЙШЕМУ В ИЕРОМОНАСЕХ И ДУХОВНЫХ ОТЦАХ И МНЕ О ХРИСТЕ ВОЗЛЮБЛЕННЕЙШЕМУ И ЧЕСТНЙШЕМУ ВЛАДЫК И БРАТУ, КИР ФЕОФАНУ В ЕВРИП

I. Преподобнейший в священномонасех и духовных отцех, и мне о Христе возлюбленнейший и достопочтеннейший Владыко и Брате, молю Бога, дабы и телесно здравствовала твоя великая Святыня, молитвами которой, по милости Божией, и я достаточно здравствую телесно.

Пусть тебе будет известно, что сразу после того, как мы прибыли в Константинополь, когда на патриарший престол восшел один из подписавших Унию латинствующих и причинявший нам огорчения, я по нужде отправился в мою Церковь (т. е. Ефес). Но там я не нашел никакого успокоения и тяжко переболел, и бедствуя от нечестивых и подвергаясь напастям по той причине, что я не имел мандата от властей, я ушел оттуда с намерением отправиться на Святую Гору. Итак, пересекши море на Галлиполь и проходя мимо Лимноса, я был арестован там и задержан по повелению Императора. Но слово Божие и сила Истины не могут быть связаны, но еще сильнее текут и процветают, и многие из братий, ободрившись моим изгнанием, поражают порицаниями беззаконников и насильников Православной Веры и отеческих порядков и изгоняют их отовсюду как сор, ни сослужить им не допускают, ни вообще поминать их как христиан.

II. Я узнал, что был рукоположен латинствующими в митрополита Афинского некий монах из Монемвасии, который там служит вмеете с латинянами и незаконно рукополагает кого бы только ни нашел. Поэтому прошу твою Святыню, чтобы, восприяв ревность о Бозе, как человек Божий и друг Истины и святого Исидора подлинный ученик, ты советовал священникам Божиим — всеми способами избегать общения с ним, и не сослужить ему, ни вообще поминать его, и считать его не архиереем, но волком и наемником, и вообще не служить в латинских церквах, дабы но пришел и на нас гнев Божий, пришедший на Константинополь, по причине совершающихся там беззаконий.

III. Знай же, что псевдо-Уния, благодатью и силою Божией, вот-вот уже рассыпется и догмат латинян вместо того, чтобы укрепиться блогодаря лже-Собору, чего они всегда пытались достигнуть, еще больше опровержен и совершенно отвергнут и везде объявляется как кощунство и нечестие; и те, которые его санкционировали, не смеют о сем и уст открыть. Инока же вашего, наемника, а но пастыря, Монемвасийского безумца, получившего от Императора настоятельство Продромом, его монахи и не поминают (на богослужениях) вообще, и при каждении не кадят на него, как кадят на христиан, но имеют его только для дел, как некоего консула, и Император, зная об этом, ни одного слова не говорит, но и открыто говорит, что кается в совершившемся и слагает вину на покорившихся и подписавших Унию. Итак, бегите и вы, братие, от общения с теми, с кем не должно его иметь, и поминовения тех, кого не достоит (литургически) поминать. Вот — я, грешный Марк, говорю вам, что тот, кто поминает папу как православного архиерея обязан также и исполнять все латинское, вплоть до бритья бороды, и латинствующий будет осужден вместе с латинянами, и будет считаться нарушителем Веры.

Да будут твои святые молитвы с нами! † Благословенному князю Кир Константину Контопетре и всем властям, оказавшим нам гостеприимство — поклон и благословение от Бога.

† Ефесский Марк. Июня 16-го.

1. Послание св. Марка Ефесского к иеромонаху Феофану на Имврийском острове.

В предисловии этого послания указаны повод и место его написания. Один ученый иеромонах с Имврийского острова, по имени Феофан, написал сочинение против латинских воззрений — “Синтагму” (которая сохранилась в двух рукописях), которую направил св. Марку на просмотр с просьбой передать ее Императору, если св. Марк найдет это нужным. Св. Марк, находившийся в то время в Константинополе, одобрил его сочинение и порадовался ревности о вере ее автора, но не представил “Синтагмы” Императору, так как считал, что, во-первых, теперь не время подвергать автора этого анти-латинского сочинения явной опасности, а само сочинение подвергнуть издевательству, а во-вторых, — по той причине, что, как он пишет: “Теперь уже настала борьба не в словах, а в самых вещах; время не слов и доказательств… но долженствует любящим Бога самыми делами доблестно противиться и быть готовым перенести все опасности за Благочестие и не марать себя общением с нечестивыми”. Т. е. иными словами, св. Марк не хотел подвергать помянутого иеромонаха Феофана ненужной опасности; жертвовать своим воином без пользы для Церкви; а кроме того, на опыте убедившись, что диспуты с латинянами ни к чему не ведут, он не хотел подвергать автора “Синтагмы” горькому разочарованию.

Место написания этого послания — Константинополь, как это можно видеть и из предисловия и из самого содержания этого документа.

Что касается времени написания, т.е. было ли оно написано в мае 1440 г., во время пребывания св. Марка в Константинополе до отбытия в Ефес, или же во время последних двух лет жизни в Константинополе в 1443-4 гг. — не возможно установить. Ибо тщательное исследование содержания может привести и к тому и к другому периоду пребывания св. Марка в Константинополе. Так что, подвергнув тщательному исследованию “pro” и “contra” обоих предположений, мы принуждены признать, что вопрос времени написания этого послания остается открытым, хотя, как будто бы, больше вероятия, что оно принадлежит ко второму периоду пребывания св. Марка в Константинополе, когда Константинопольским Патриархом был уже Григорий Мамма, страстный униат и оппонент св. Марка Ефесского.

Это послание сохранилось в рукописи Monacensis 256, fol. 155-156, а также было напечатано в некоторых греческих изданиях. Монсиньер Л. Пти, с издания которого мы делаем наш перевод, поместил это послание св. Марка, в 17-м томе “Патрологиа Ориенталис”, стр. 482-3.

(ΜΑΡΚΑ) ЕФЕССКОГО — К ФЕОФАНУ

Это сочинение (“Синтагма”) было послано честнейшим в иеромонахах Кир Феофаном, жившим на Имврийском острове, на Монависской горе, в то время, когда святитель Ефесский был в Константинополе, дабы он, если найдет сочинение православным, представил его Императору. Получив это сочинение, святой не только похвалил, но и ответил ему следующее:

I. Честнейший во иеромонасех и мне о Господе возлюбленнейший и достопочтеннейший Отче и Брате, молю Бога, дабы и телесно здравствовала твоя Святыня, молитвами которой и я, по милости Божией, достаточно здравствую телом.

Получив сочинение твоей Святыни, я возимел не малое утешение в подавляющих нас печалях: ибо те, которые были почтены и возвеличены Церковью паче достоинства, обесчестили ее и сделали беспомощной, смешав ее с теми, которые с давних пор отсекли себя и истлели и подлежат бесчисленным анафемам, и общением с ними опорочили непорочную Невесту Христову. Ибо, не удовлетворившись тем, что заполучили ранее, они для того, чтобы утвердить внесенное ими новшество, выбрали себе Предстоятеля, лучше же сказать, — наемника, а не пастыря, волка, а не печальника о стаде, — которого бы могли водить и направлять, и чрез него думают внедрить в души всех дурной догмат латинствования, а может быть, и подвигнуть к гонениям на тех, которые боятся Господа, ибо никоим образом не допускают общения с ними.

II. Когда мы были в таком состоянии, нам было доставлено писание твоей Святыни, которое доставило нам большое утешение кристаллической ясностью твоего мировоззрения, чистотою и искренностью твоего духа и общностью (с нами) воззрения, которые подняли мою опустившую крылья душу. Но уже — борьба не в словах, а в самых вещах; время не слов и доказательств (ибо как это можно сделать, когда судьи настолько испорчены?!), но любящим Бога долженствует самыми делами доблестно противиться и быть готовыми перенести все опасности за Православие (“Благочестие”) и не марать себя общением с нечестивыми. По этой-то причине я счел несоответствующим передать Державному “Синтагму” твоей Святыни, и вообще — не безопасным, могущим привести в настоящее время не к иному чему, кроме как подвергнуть насмешкам и издевательству со стороны немудро мудрых и носимых куда попало беспорядочным и мрачным духом. Ибо ныне, по причине грехов наших, исполнилось написанное: “Поставлю юноши князи их, и ругатели господствовати будут ими” 70). Но Единый вся Могущий да исправит Церковь Свою и да утишит настоящую бурю, умилостившись твоими молитвами, которые да будут всегда с нами!

† Ефеса и всей Асии Марк.

Честнейшему в священномонасех и мне о Господе возлюбленнейшему и достопочтеннейшему Отцу и Брату, Кир Феофану.

8. Отрывок из письма св. Марка Императору Иоанну Палеологу.

Этот отрывок из письма св. Марка Императору Иоанну Палеологу слишком краток, чтобы можно было заключить, когда, где и по какому поводу оно было написано Императору.

Помещено оно у Миня: Migne. Patrologiae Cursus Completus. Series Graeca. Tom. 160, col. 1104. с издания которого и делаем настоящий перевод сего послания на русский язык.

Возможно, что оно написано уже в последнее время жизни Святителя, когда он уже ясно чувствовал то небесное наслаждение “будущих благ”, которые он уготовал себе своим исповедничеством и общей святостью жизни.

“Цветы имеют в себе очарование, но скорее слова проходят и увядают, дабы, познав присущую им немощь и мимотечность, мы искали истинное и присное наслаждение — блаженное, непрестающее, ненарушимое, — которое в этом мире душа испытывает в Божественных Словах, вскормляемая ими и всегда услаждающаяся в размышлениях о Господе, радующаяся же надеждою будущих благ, а после настоящей жизни улучающая желанное, радуясь во веки. Ибо говорится: “Глас радования и спасения в скиниях праведных”.