I. Нарушение единства Церкви в древности
Наибольшей заботой Сына Божия как Творца и Главы Вселенской Церкви было сохранение Его приверженцами единства. В первоевященнической молитве Христос просил Бога Отца: „Не о них же только молю, но и о верующих в Меня по слову их, да будут все едино: как Ты, Отче, во Мне, и Я в Тебе, так и они да будут в Нас едино, – да уверует мир, что Ты послал Меня” (Ин. 17, 20-21). Святой апостол Лука свидетельствует, что в его время „У множества усе уверо вавших было одно сердце и одна душа” (Деян. 4, 32). И именно эта наиважнейшая черта Вселенской Церкви была подвергнута тяжкому испытанию уже в самом начале ее существования.
В конце II в. римский епископ Виктор I угрожал расколом, если христиане не примут как обязательную для всех установленную им дату празднования Воскресения Господня. В древние времена по различным причинам единство Церкви многократно нарушалось, поэтому II Вселенский Собор в своем Символе Веры усиленно подчеркивает вопрос о единстве христиан: ,”Верую во едину, Святую, Соборную и Апостольскую Церковь”. Разумеется и позднее силы зла старались подвергнуть испытанию единство Церкви. Чреватой последствиями угрозой для единства Церкви явилось наделение римского епископа светской властью. Этот процесс был начат королем франков Пипином Коротким, когда в 756 году он передал во владение папе Стефану II земли Равеннского экзархата1, захваченные ранее лангобардами.
Существенным фактом, подчеркивающим значение римского епископа, было то, что в Риме находилась единственная на Западе кафедра, основанная апостолом. На Востоке подобных кафедр было много (например, в Антиохии, Дамаске, Кесарии и др.). Апостольские кафедры (Sedes Apostolicae) пользовались в древние времена особым авторитетом. С окончанием I в. прекратился обычай, в соответствии с которым младшие или основанные позже Церкви обращались к Церквам старшим, особенно к основанным апостолами, с просьбой решить проблемы, возникающие в их жизни. Это была повсеместная практика, применяемая особенно в случаях догматических споров, возникавших, как правило, в результате действий еретиков.
На Востоке такая практика никогда не означала подчинения одной поместной Церкви другой. Это было тесно связано с непрерывной евхаристической памятью о том, что в каждой Церкви присутствует весь Христос. Несколько иначе строилась практика Западной Церкви ввиду того, что, как уже отмечалось, Рим был единственной „Апостольской столицей” на Западе. В связи с политическим хаосом и уничтожением государственных структур Римской империи возросло значение римского епископа не только в качестве религиозного авторитета, но и как свидетеля былого величия Рима. В результате многие римские епископы считались истинными властителями душ жителей Римской империи. Примером может служить епископ Дамасий I (понтификат в 366-384 гг.). Именно он начал называть римскую резиденцию „Апостольской столицей”, а всех остальных епископов „сыновьями”, а не „братьями”. А епископ Лев I (440-461) считал, что он „наместник св.Петра” и даже принял языческий титул некоторых римских императоров „РопШех Махшшз” (Верховный жрец), который не был свойственен даже последним языческим императорам.
В формировании на Западе образа римского епископа существенную роль сыграли фальсификации, например, „Вопайо СопзЪапит” („Дар Константина”), согласно которому император Константин Великий, перенося столицу империи из Рима в Константинополь (330г.) как бы завещал императорскую власть над Римом и всей Западной империей епископу Сильвестру I (314- 335), мотивируя этот жест тем, что якобы папский трон в Риме возносится над императорским троном. В XIX в. римско-католические историки доказали, что оба документа являются фальсифицированными, сфабрикованными в первой половине IX века в разгар борьбы с Константинополем. Историкам также известно, что за период между понтификатами епископов Мильтиада (311-314) и Григория II (715-731) в римской курии было изготовлено 35 фальсификаций, целью которых было подчеркнуть исключительную роль римских епископов как во Вселенской Церкви, так и в политической жизни всего мира.
Другой причиной, которая привела к отчуждению Западной Церкви от Церкви Вселенской, стало принятие ,,filioque”, или неканонического добавления к Символу Веры. Испанские монахи в V веке после слов „и в Духа Святого иже от Отца исходящего” стали добавлять „и от Сына” (,,filioque”, – от латинского ,,filius”, – сын, ,,que”, – и). Этот фрагмент стал звучать: „иже от Отца и Сына исходящего”.,,Filioque” при содействии римского епископа и политически зависимых от него церковных иерархов было признано каноническим Синодом западных епископов, созванным франкским королем Карлом Великим (796г.). Исповедание веры без этого добавления было безоговорочно осуждено и проклято. Но, несмотря на это, последующие римские епископы долго не соглашались употреблять,,filioque”. Только во время понтификата папы Иннокентия III (1198- 1216),,filioque” стало правилом для Римско-католической Церкви. Интересно, что в результате православно-римского диалога в 80-х годах нашего столетия римско-католические теологи согласились с мнением православных о том, что добавлений в Символе Веры не должно быть. В своем послании, посвященном 600-летию II Вселенского Собора, папа Иоанн Павел II не использовал,,filioque”, но западная литургическая практика по сей день остается без изменений.
С течением времени количество подобных отступлений и различий увеличивалось. Особенности природных, культурных и политических условий жизни, а также амбициозные претензии римских епископов привели к разделению Восточной и Западной Церквей. Утвердилось в них также и совершенно различное понимание единства. Если на Востоке Церкви действовали, „стараясь сохранять единство духа в -“союзе мира” (Еф 4,3), и понимали единство Вселенской Церкви как объединение поместных Церквей в вере, обрядах, братском общении, то на Западе это единство понимали как единство церковной структуры, единство духовного авторитета и власти, т.е. подчинение всех Церквей авторитарной власти епископа Рима – „непогрешимого главы Вселенской Церкви, наместника Христа на Земле, наследника апостола Петра”.
Ярким примером отрицательных последствий деятельности созданного в IX веке папства является судьба христианства восточного образца, или Православия, в Польше. В свете археологических данных и результатов архивных исследований римско-католических историков (Владислав Уминьский и Каролина Ланцкороньска) неопровержимо доказано, что первая Церковь на территории Польши появилась благодаря деятельности св. братьев Кирилла и Мефодия в Великоморавской державе. Победа пронемецкой ориентации в Риме привела к ликвидации православного течения в польском христианстве. Последний центр кирилло-мефодиевской Церкви на польских землях был уничтожен в 1135г.
Римские епископы, естественно, достаточно рано начали рассматривать восточных славян как объект своих домогательств. Уже приблизительно в 979г. папа Бенедикт VII прислал своих послов к склоняющемуся от язычества к христианству киевскому князю Ярополку. Однако скоро князь погиб в борьбе со своим братом Владимиром, а результаты этого посольства остались невыясненными. Из Никоновской летописи известно, что в период принятия христианства князем Владимиром, во время пребывания его в Корсуни (Херсоне) „прибыли послы из Рима и принесли святые дары”. Без сомнения целью папской акции было подчинение киевского князя духовной власти Рима. И эта миссия также окончилась ничем2.
В дальнейшем полемика с римо-католиками занимала значительное место в древнерусской литературе. Следует отметить „Стязание с латиной” митрополита Киевского – Георгия (ок. 1062г.) и „Слово святого Феодосия, игумена Печерского монастыря о вере христианской и о латинской” (ок. 1069г.). Владимир, как известно, принял „греческую веру” и окрестил своих подданных, однако поддерживал с папством оживленную дипломатическую связь. Ничем закончилась и миссия католического епископа Рейнберна, который, будучи капелланом польской княгини, жены князя Святополка Владимировича, оказался в 1013г. в Турове (Полесье), где, очевидно, пробовал пропагандировать католичество, за что был схвачен воинами Владимира, отвезен в Киев и там в заточении вскоре умер.
Эти и многие другие начинания папской курии не могли не привести к разрушению Вселенской Церкви в 1054г. Неслучайно епископ Рима – папа Григорий VII (1073-1083) – огласил, что „папы являются святыми” якобы по воле св. Петра. Таким образом, Западная Церковь, Церковь Римско-католическая, порвала со многими принципами Церкви Христовой. Процесс отдаления от истинной Церкви, зазнайство католических иерархов, внушение верующим презрения и враждебности к остальным христианам – все это привело к жестокостям по отношению к восточным христианам во время инициированных и благословленных папами крестовых походов, целью которых было не только освобождение Святой Земли из-под власти неверных, но и грабеж и разрушение православного Константинополя.
На протяжении почти тысячелетия Восточная империя и ее столица Константинополь являлись сердцем, мозгом, защитой христианства перед лицом ислама. И вот 12 апреля 1204г., в Страстную Пятницу, вооруженные до зубов орды крестоносцев из Германии, Венгрии, Франции, Англии, Италии и других католических стран ворвались в Константинополь, разрушили великие памятники культуры – то, что было написано, создано, сохранено, накоплено в качестве сокровищ христианской культуры. Сгорели библиотеки, заполненные произведениями церковного и светского искусства, превратились в руины жемчужины церковного зодчества. Во имя Бога крестоносцы убивали православное духовенство, монахов и монахинь, насиловали женщин, убивали стариков и детей – город истекал слезами и кровью. Пьяные крестоносцы с блудницами предавались разврату в разграбленном Соборе Святой Софии. Святые иконы с изображением Христа, Богородицы служили им столами, сосуды для богослужения – кубками для вина, алтарь – ложем разврата. В церковь приводили коней, мулов и нагружали их драгоценностями, содранными со святынь. Летописец этого крестового похода писал: „Никогда от сотворения мира ни из одного города не было взято столько награбленного богатства”.
Папа Иннокентий III (1198-1216) счел захват территорий Византийской империи прекрасной возможностью окончательной расправы с православием, полной латинизации оккупированных византийских земель, а также их полного духовного и административного подчинения Риму. От каждого из православных иерархов папа потребовал подтвердить безусловную верность и послушание ему лично и его преемникам. Фактически это была первая уния в понимании папской курии, следующие отличались лишь незначительными особенностями. Православные иерархи предпочли, однако, удалиться в эмиграцию в свободные от угнетения византийские провинции, создав там Никейскую империю. На всей территории, оккупированной приверженцами латинской веры, возрастала враждебность к захватчикам. В отместку папский легат приказал закрыть все церкви и бросить в темницы православных священников и монахов. Таким образом, православные бывшей Византии были вынуждены начать продолжавшуюся почти полвека борьбу не только против унии, но и за свободу своей отчизны.