Заседание 15 июля 1948 г.

Председатель архимандрит Мефодий: Разрешите начать наше заседание. Отсутствует румынский делегат. Он должен прибыть в 12 часов.

Я должен сообщить, что секретарь нашей Комиссии проф. А. И. Георгиевский, румынский делегат проф. Винтилеску и я имели еше раз беседу, на которой было достигнуто полное согласие в проекте разолюции по календарному вопросу. Эта резолюция будет оглашена как только прибудет на наше собрание румынский делегат проф. Винтилеску.

(Текст резолюции, принятый в Комиссии и одобренный на заключительном пленарном заседании, см. на стр. 432—433###).

Нашей Комиссии предстоит еше заслушать, по предложению Болгарской Церкви, доклад «О положении славянских монахов на Афоне и по предложению Сербской Церкви доклад «Об унификации богослужения и обрядов». Слово для доклада «О положении славянского монашества на Афоне» предоставляется Епископу Вениамину.

Епископ Вениамин(читает доклад): По преданию, записанному на основании греческих источников св. Димитрием Ростовским, жителей Афонского полуострова привела в христианство сама Матерь Божия, когда около 44 г. в сопровождении св. апостола и евангелиста Иоанна Богослова и при его духовном участии Она посетила Афон. Исключительная красота природы и молитвенное настроение, охватывающее душу среди чудной и ароматной зелени, которая украшает извилистые гористые хребты и покрывает как отдельные непроходимые места, так и возделываемые поляны, обратили на себя внимание Святой Девы Марии и Она вдохновенно сказала: «Этот предел будет моим уделом, который мне дарован Сыном Моим и Богом».

Верование в то, что с того времени Сама Пресвятая Богородица остается вечной защитницей и покровительницей этой молитвенной и подвижнической земли, подкрепляют различные рассказы тамошних монахов с указыванием ими тех мест, на которых являлась Матерь Божия, изливая чудесную силу благодати. Появление монахов на Афонском полуострове, сначала в виде отдельных пустынников, относится к VI в. В дальнейшем постепенно стали образовываться и умножаться малые скромные монастыри. Это обстоятельство и побудило Византийского императора Константина Пагоната (668—685) передать этот гористый и уединенный полуостров во владение монахам.

В VIII и в начале IX в., во время императоров-иконоборцев, афонское монашество увеличилось гонимыми из столицы монахами, неустрашимыми поборниками почитания икон, бежавшими на Афон из разоряемых иконоборцами монастырей. Афонская Гора была также убежищем и для ученых монахов, подвизавшихся в Малой Азии, на Синайской Святой Горе и в Египте, которые вынуждены были бежать из своих мест перед нашествием фанатиков-мусульман. Эмигрировали обычно те монахи, которые составляли передовую часть монашества, и уносили с собой классические и христианские книги, чтобы сохранить их от уничтожения. Таким образом, своим появлением и литературной деятельностью ученые монахи-беженцы способствовали развитию науки и искусства на Афоне. С другой стороны, упомянутые исторические события способствовали тому, что Афонская монашеская область стала многолюдной и превратилась в сильную опору чистого Православия и явилась главным средоточием чистого христианского учения. Характерной особенностью, обнаружившейся еще с самого начала образования монашества на Афоне, было воспрещение входа в эту монашескую область женщинам, и также запрещение держать животных женского пола. Самой области было дано внутреннее самоуправление. Она была освобождена от больших государственных налогов, а также от таможенных налогов на ввозимую провизию и на другие предметы, необходимые для жизни монахов. В конце IX в. император Василий I Македонянин официально подтвердил это монашеское самоуправление и данные привилегии. Устранивши всякую другую власть над Афонским полуостровом, он взял его монашеское население под свою непосредственную царскую защиту. Эти привилегии были впоследствии подтверждаемы уставами византийских императоров и цареградских патриархов. Первый устав дал император Иоанн Цимисхий (972). Устав этот был написан на пергаменте из козьей кожи (почему и назван «таргос»), который хранится по сие время в Протате (Киноте) — Центральном монашеском управлении. Чистота жизни и подвиги афонского монашества особенно возвысились за время жизни и после смерти великого подвижника св. Афанасия Афонского (5 июля—1000), что и побудило императора Константина Мономаха дать новый устав (1046), в котором назван Афонский полуостров Святой горой. Третий устав дал (1394) Цареградский Патриарх Антоний. И все позднейшие византийские императоры, равно как и великий покровитель Святой Горы, сербский царь Душан, благодаря завоеваниям которого территория Афонской Святой Горы вошла в его владение,— неизменно подтверждали и сохраняли самоуправление и все привилегии Святой Горы и оказывали ей свою постоянную защиту. Сербская защита этого края продолжалась до гибели деспота Иоанна Углеши Мрнячевича, в бою с турками на Марице (1345—1371). Но и турецкие султаны относились также благосклонно, когда в 1453 г. овладели Святой Афонской Горой. Отличительные и возвышенные особенности Святой Афонской Горы и ее монашества привели к тому, что Афон, как монашеская область, еще с первых веков своего существования сделался рассадником христианского благочестия и просвещения для всех православных народов. И если бы не было Святой Афонской Горы римо-католицизм со своим беззастенчивым насилием, грубыми и совершенно нехристианскими поступками совершенно уничтожил бы на Востоке Православие и стер бы даже следы настоящего христианского духа. Но мало того, Святая Афонская Гора во все времена давала целым народам просветителей, возрождавших веру и насаждавших просвещение. Так, она для Русской Церкви воспитала, а в 1013 г. отправила на родину в Россию в качестве православного миссионера преподобного Антония Печерского, отца русского монашества и основателя знаменитой Киево-Печерской Лавры, которая была центром русского древнего просвещения и вековой школой, средоточием древней литературы. Киево-Печерская Лавра являлась матерью русской историографии и одновременно твердой крепостью в деле защиты Православия от папских нападений, направляемых на Россию чрез Польшу. На Афоне Антоний Печерский подвизался, постился и жил, приготовляясь для своей миссии в пещере близ монастыря Евсигмена, на территории Сербского Хилендарского монастыря. Сербскому народу и Сербской Церкви Святая Афонская Гора дала первопросветителя и преобразователя всей народной жизни первого архиепископа Савву, его продолжателей в деле основания сербской литературы — Дементияна и Феодосия, отца сербской историографии архиепископа Даниила II и многих других. Болгарскому народу и Церкви Святая Гора дала Паисия Самоковского, первого историка, который призывал к преобразованию, Архимандрита Неофита, хилендарца Возвелию, Илариона и других патриотов и ревностных работников в деле получения собственной национальной высшей иерархии и первого Экзарха Афима. Румынии она . Дала многих церковно-просветительных деятелей, среди которых знаменитый архимандрит Паисий Величковский. Но то, что дала Святая Афонская Гора, как монашеская, в этнографическом отношении международная православная область, греческому народу во всех направлениях его жизни, нельзя вкратце и описать.

Святая Гора, как православно-паломническая область, по своему значению и почитанию, каким пользуется в православной среде, почти равна Палестине. Она со своими обителями, принадлежащими всем православным народам и тысячами паломников, притекающими сюда со всех концов мира, была вековым связующим звеном между старой Византией, а после ее падения, между греческим народом и его церковно-религиозной организацией, с одной стороны, и всем остальным православным миром, с другой. В ней, как в центре союза, который был создан не соглашениями и договорами, но естественным, органическим путем, вытекающим из души, и потому оказавшимся действенным и мощным, имели свои обители, как религиозно-культурные представительства, и как высшие школы монашеской жизни и деятельности: сербы — монастырь Хилендарь, а в старое время и Св. Павла и еще некоторые; болгары — монастырь Зограф и скит Св. Богородицы Ксилургийской; русские — монастырь Св. Пантелеймона, скиты: Св. Пророка Илии, Св. Андрея Первозванного и целый ряд келлий; румыны — скит Св. Иоанна Предтечи и несколько келлий; грузины (иверы) имели свой монастырь Ивер, из которого впоследствии были вытеснены в келлию Св. Иоанна Богослова, вблизи упомянутого монастыря. Арбанасы, пока все были православными христианами, имели свою обитель на земле, принадлежащей Хилендарю, остатки которого видны и в настоящее время и носят название Арбанасский пирг.

За время турецкого владычества Святая Гора не претерпела особых изменений. Внутреннее самоуправление, жизнь и порядок на Святой Горе продолжали определяться ее основным уставом. Турки обложили ее только государственными налогами, податями и данью. Но собирание пожертвований, метохии (недвижимое имущество) по православным землям, посещения и пожертвования богомольцев, равно как и особенная помощь, оказываемая Россией и полусвободными православными румынскими государствами Валахией и Молдавией,—все это поддерживал» Святую Гору и даже обеспечивало ей известное развитие. Помощь, оказываемая Святой Горе со стороны всего православного мира и личный труд самих монахов сделали то, что Святая Афонская Гора и до новейших времен осталась единственным и своеобразным по жизни местом монашеского населения, отделенным от мирских треволнений и суеты, где процветают мирные и тихие уголки молитвы, поста и подвига. И в настоящее время постоянные святогорские молитвенники, строго исполняя свои монашеские обеты, уделяют внимание и книге, на ней самоучкой воспитываются. Отдельные монахи, более даровитые, занимаются даже наукой, или продолжают работу предшественников, способствуя развитию искусства, пения, иконописи, а особенно занимаются резьбой по дереву, пользуясь для этой цели кипарисом или другим каким-либо подходящим деревом (выделываются кресты, иконы, посуда, рамы, различные коробки и другие мелкие деревянные предметы). Есть на Святой Горе монахи, которые и в настоящее время из местных лечебных и ароматных трав и растений выделывают для аптек далекого внешнего мира различные бальзамы, лекарства и духи. Отдельные келлии живут различными, унаследованными от предшественников, ремеслами и хозяйственными работами, при этом почти все на своем земельном участке занимаются садоводством и огородничеством (виноградники, пчеловодство, разведение орехов, каштанов и лимонных деревьев, маслины, оливковое масло, садовые деревья и пр.).

Таким образом, монахи, совершая свой .аскетический подвиг, расходуют и свои физические силы, добывая тяжелым трудом насущный хлеб как для себя и своей ближней братии, так и для бедных прохожих-богомольцев. Кто бы ни пришел в монастырь, уже не уйдет отсюда голодным и без хлеба. Поэтому афонских монахов никак нельзя назвать тунеядцами, ибо вся их организация является глубоко гуманной и проникнута чистым евангельским духом.

Святогорские монахи заслуживают полной поддержки и защиты, как самоотверженные охранители библиотек, богатых различными редкими рукописями и старыми печатными книгами, а также драгоценных архивов, где•

сохраняются старые грамоты (хрисовулы) и другие важные документы. Афонские монахи бережно сохраняют также и другие ценности, являющиеся плодом ума и рук их духовных предков. Они обогатили Святую Гору архитектурными памятниками, в которых сохранились упомянутые драгоценные древности, рукописи, грамоты, художественная и редкая стенопись (фрески, секо) и святые иконы, разнообразная и оригинальная резьба по дереву, священные одежды и сосуды. Все эти предметы, хранящиеся в каждом монастыре, в отдельных скитах и даже келлиях, составляют как бы драгоценные музеи, которые наравне с интересным и своеобразным образом жизни и устройством Святой Горы привлекают внимание как специалистов ученых, художников, так и обычных людей, стекающихся сюда со всех стран света с различными целями: и как смиренные поклонники ее святынь и как любознательные туристы для изучения и осмотра ее достопримечательностей.

Для восточно-православных народов Святая Гора является преимущественным местом паломничества, благодаря большому числу святых мощей и святых реликвий, усердному и непрерывающемуся ни днем, ни ночью богослужению, наконец, и как место для неотвлекаемой мирскими треволнениями молитвы и духовной исповеди. Кроме того, Святая Гора вызывает в душе православных людей трогательное чувство почитания и уважения как их духовная колыбель, как место, где протекала жизнь и подвижническая деятельность их великих просветителей и родоначальников православного монашества, почему Афон и был издревле для православных великой святыней, привлекающей внимание и их предков. Многие православные ревнители благочестия, побуждаемые национальной любовью к своим святым подвижникам, оставались на Святой Горе и этим увеличивали число братии в обителях отдельных православных народов. Таким образом, Святая Гора с самого начала своего существования и до настоящего времени сохранила и сохраняет всеправославный характер. Поэтому православные государства, в лице своих правителей, всегда обильно помогали Святой Афонской Горе. Областные автокефальные церкви всегда ходатайствовали пред своим народом и государственной властью, чтобы эта помощь усиливалась еще и потому, что только на Святой Афонской Горе всецело сохранились полное монастырское богослужение, все степени монашеского обета, анахоретство, настоящее постничество и затворничество в пустынных пещерах. В монастырях, скитах и келлиях и в настоящее время проводится самая строгая монашеская жизнь. Вся Святая Гора и жизнь в ней есть продолжение, или лучше сказать, живая картина средневековья, которую необходимо сохранить как редкое и исключительное явление в мире, специально для православных, наглядное и примерное наставление и обучение монашеской жизни, как источник для оживления и усиления монашества и монастырей у себя, на родине, в кругу своей областной церкви.

Из всего сказанного вытекает, как насущная потребность Православия, необходимость сохранения автономии Святой Афонской Горы и обеспечения ей привилегий в смысле освобождения от таможенных налогов с тем, чтобы было обеспечено также старое устройство в управлении и в ее жизни. А что важнее всего, так это необходимость действовать самым энергичным образом, использовав для этого все средства, чтобы Святая Гора осталась совершенно доступной всем православным народам как для паломнических целей, так и для принятия на ней монашества лицам, которые к тому имеют призвание и желали бы остаться там, отдавшись монашескому подвигу. Святая Гора со времени ее населения всегда была и остается землей полиглотской, «многоязычной», всеправославной. Правда, после нашествия турок, когда на Балканском полуострове постепенно угасали славянские государства, которые раньше помогали греческим свято-горским обителям больше, чем обителям своих соплеменников, греческие монастыри на Афоне стали притеснять ‘Славян и отнимать у них земли. С XVI в. хилендарские монахи жалуются русским царям на греческие притеснения и просят их об интервенции, вмешательстве в их дела пред турецким султаном, с целью защитить их имущество. И такого рода вмешательства были нередки. Но все-таки в дальнейших их просьбах часто повторяется мысль, что тяжело живется в Греческой земле и что их притесняют только за то, что они славянского языка. Однако это тяжелое положение славянских монахов смягчалось тем обстоятельством, что греческие святогорские монастыри имели свои метохии и собирали милостыню в славянских и румынских землях. Кроме того, надо иметь в виду посещение паломников и их щедрые пожертвования из славянских земель (особенно большое число богомольцев из России). Для привлечения паломников и получения больших доходов от них (собирались пожертвования на святые мощи, зажигание свечей, записывались имена в помянник и т. д.) каждый из греческих монастырей имел в числе своей братии какого-либо иеромонаха славянина, который исповедывал паломников-славян, был их проводником по монастырю, показывая его святыни и достопримечательности. Все это умеряло греческий шовинизм в отношении к славянам и румынам.

Когда же во второй половине XVIII в. в Европе стало пробуждаться и сильно развиваться национальное движение, местами оно вырождалось в национализм и шовинизм; это нездоровое течение проникло и в среду мирного святогорского монашества. В крайних патриотических и разбогатевших кругах «фанарского» цареградского общества ожила старая греческая мысль, что « м- ;•η Έ/.λην о ;ά fiapo; (кто не грек, тот варвар), а вместе с ней возникло стремление к восстановлению старой Византии, и это желание, как μεγά/.ηίό&α (великая идея) захватила и Вселенскую Патриархию, а через нее и Святую Афонскую Гору. Для этой цели греки воспользовались тем обстоятельством, что Святая Гора, хотя и является мозаикой православных народов, но находится в пределах Греческой земпи, где значительно большая часть монастырей принадлежит грекам. Из 20 монастырей только 3 славянских, а 17 монастырей имеют братию греческой народности. Цареградский Патриарх Самуил I (1763— 1768, вторично был от 1773 до 1774), который формально из православных побуждений, а в действительности из чисто «панэллинистических» стремлений создал из патриаршего вселенского престола в Цареграде восточный Ватикан.

Он добился того, что славянские Автокефальные Церкви, Печская и Охридская, были присоединены к Цареградской Церкви, а эту последнюю подверг известной реформе. Для ослабления влияния на Церковь со стороны великого логофета и других влиятельных нецерковных лиц он учредил при Патриархии постоянный Синод, состоящий из 12 митрополитов, из которых 4 по очереди всегда заседали в Патриархии. Он и духовную власть, честь первенства между игуменами святогорских монастырей,, власть протата заменил соборным управлением двух коллективных учреждений: Кинота (общины), состоящего из избранных на один год, от 20 монастырей представителей, называемых «антипросипами», и Еписдасии, в которую входили один протоепистасий (главный настоятель) и четыре епистата (настоятеля). Но так как греческих монастырей было 17, а славянских только три, то в обоих учреждениях достигнуто было значительное греческое преимущество; но главное то, что в большой группе людей всегда легче найти послушных сторонников и проводников своих узко-национальных стремлений. Эту реформу детально провел в жизнь последователь Самуила I Патриарх Гавриил IV (1780—1789), который в 1783 г. издал новый устав. На практике же это соборное, монашеское правящее, святогорское учреждение продолжало называться протатом. Однако в среде, проникнутой национальной нетерпимостью, проявлявшейся особенно часто в молодом поколении греческого монашества, находились всегда настоящие монахи, которые не были ослеплены национальными стремлениями и которые ясно сознавали, что Святая Гора по существу живет русскими паломниками и их щедрыми дарами и потому радовались и воодушевлялись, видя, как созидаются русскими монашескими обителями новые величественные памятники. Но кроме хорошего и разумного влияния, которое проявлялось в среде греческого монашества, увеличению славянского и румынского населения на Афоне в XIX в. особенно способствовали покровительство и вмешательство России и его дипломатических представителей в Цареграде. Общая защита православных христиан в Турции представителями великих сил в Цареграде имела своим результатом так называемый Джулханский хатишериф (неотложное распоряжение), изданный султаном Абдул-Меджидом в 1893 г. и султанский хатихумаюн (манифест) в 1856 г., каковые документы составляют собой настоящую эпоху в смысле гарантии как свободы вероисповедания, так и развития христианской церковности в Турции. Все это влияло на увеличение монашества негреческих православных наций на Афоне. По переписи перед Балканской войной в 1912 г. там было всего 7500 монахов, из которых 3600 русских, 3200 греков и 700 сербов, болгар, румын и грузин. Русские имели всего только один монастырь, св. Пантелеймона и два отдельных скита: св. пророка Илии и св. апостола Андрея Первозванного (называемого Сарай), и два скита в составе самого монастыря св. Пантелеймона,— Кромицу и Новую Фиваиду; кроме того, русские имели 66 келлий, расположенных на земле других монастырей, а всего имели 71 монашескую обитель.

Большое увеличение русского монашества на Афоне особенно заметно после Крымской войны (1853—1856), когда демобилизованные войска, после пережитых ужасов войны, оставляли мир и наполняли собой как монастыри, находившиеся на Русской земле, так и Святую Афонскую Гору. Вмешательство в Цареграде со стороны представителей иностранных государств имело своим результатом предоставление Святой Горе международного положения.

Русская дипломатия, заинтересованная в таком большом числе своих соотечественников, находящихся на Святой Горе, старалась международными соглашениями защитить автономию Святой Горы и обеспечить существование в ней русских монахов. И на Парижской конференции (1856) решался этот вопрос, а представитель России, граф Н. П. Игнатьев, при составлении Сан-Стефанского договора (1876) внес к ст. 22-й договора дополнение о переименовании русских скитов на Афоне св. пророка Илии и св. апостола Андрея Первозванного в монастыри. Но на это остро реагировала греческая печать, а английский представитель на Берлинском конгрессе (1878) маркиз Солсбери, предусматривая в предложении Игнатьева, как и в ст. 62-й Берлинского договора, политическую тенденцию, выпустив упоминание о трех русских монастырях, предложил следующую редакцию текста Сан-Стефанского договора: «Монахи Афонской Горы в будущем сохраняют свою собственность и прежние преимущества и пользуются все без исключения одинаковыми правами и прерогативами». По предложению итальянского представителя Убри, после слов «монахи Афонской горы» добавлено: «каково бы ни было их отечество».

И турецкая власть и Цареградская Патриархия оставались толерантными в отношении старой автономии Святой Горы и считались с международными постановлениями, касающимися защиты ее и ее жителей. В 1878 г. издан закон о монастырях Святой Горы, по которому всем ее монастырям предоставлено самостоятельное внутреннее управление (ст. 4), но под надзором общины (Кинота). Иностранцы, т. е. лица, не принадлежащие к турецкому государству, но желающие остаться в одном из святогорских монастырей, должны были перейти в турецкое подданство «по особой данной им милости, предусмотренной ст. 4 Закона о подданстве» (ст 8 и 10 Закона о монастырях во Святой Горе). Это совершалось механически в самой Святой Горе. Со стороны турецких властей не чинилось никаких препятствий в вопросе прибытия на Афон как монашеских послушников, так и самих монахов иностранного происхождения, а равно как и в вопросе формального принятия турецкого подданства и принятия монашества.

Но нетерпимость негреческих, а особенно русских монахов на Святой Афонской Горе, в лице некоторых недальновидных людей, принудила даже такого светлого и возвышенного иерарха, каким был Патриарх Цареградский Иоаким III, одобрить 31 октября 1911 г. канонизм, который совершенно ясно показывает, что на Афоне правовое положение греческой народности, невзирая на численное превосходство негреческих элементов (русских, болгар, сербов и румын), во всех отношениях имеет преимущество над этими последними. Распространяемы были, в связи с увеличением числа русских на Афоне, различные интриги о якобы каких-то военно-политических планах России, о генералах в монашеских мантиях, о панславизме и т. д.

После Балканской и Первой мировой войны (1912— 1918), когда Святая Гора вошла в состав Греческого королевства, по отношению к славянам тотчас же, а по отношению к румынам несколько позже, стала применяться полная национальная нетерпимость. Русские эмигранты в то время ни под каким видом не могли прибыть на Святую Гору. Это запрещение вызвано боязнью, чтобы на Афон не был внесен большевизм. Паломники остальных православных народов с большими трудностями получали разрешение на вход на Святую Гору, а монашествующие и послушники, которые бы желали остаться на Афоне, вовсе не получали разрешения на вход туда. Это объяснялось желанием, чтобы постепенно вымерли теперешние братства негреческих обителей, а имущество их перешла бы в греческие руки,— другими словами, желанием полного эллинизирования Святой Горы. Блаженный почивший Патриарх Сербский Димитрий послал было обширное обращение Митрополиту Афинскому, блаженно почившему Хризостому, где изложены были мотивы, какими можно было бы убедить афинское правительство, чтобы оно, руководствуясь собственными национальными и государственными интересами, сняло это запрещение. Результатом этой переписки было то, что греческое посольство в Белграде некоторое время давало визы на Святую Гору тем лицам, за кого ходатайствовал Патриарх Сербский, но и эта процедура тянулась очень долго и связана была с различными трудностями. Но явилась и другая еще большая опасность. Некоторые «свободоумные» элементы в Афинах, во главе с тогдашним министром Папа Анастасиу, приготовили проект закона, по которому все свято-горские монахи должны быть собраны в несколько монастырей, где должны оставаться до своей смерти; новые же пострижения на Святой Горе должны быть запрещены и грекам, а полуостров должен быть свободным для жизни на нем и женщинам. Вообще, Афон должен быть превращен в туристическое и курортное место с мировым игорным домом в нем, т. е. Афон надо превратить во второй Монако. Вмешательством Цареградской Патриархии, а также греческих местных видных политических деятелей и настоящих афонских монахов эта опасность прошла мимо Святой Афонской Горы. Виднейшие афонские монахи обращались тогда к славянским монастырям с просьбой, чтобы они через своих представителей в Афинах или какими-либо другими путями спасали Святую Гору от полного уничтожения.

После тяжких потрясений, которые принесла миру Германия своей дикостью, поправ своим гитлеровским вандализмом все права, мораль и традицию, после потрясений, которые коснулись и Святой Горы, кто знает, что еще может случиться с ней. если новым международным договором о мире не будет обеспечено ее существование. Поэтому следует теперь же попросить областные Православные Церкви, которые имеют на Афоне свои народные монашеские обители, равно как и благорасположенную к Православию Англиканскую Церковь, оповестить правительства своих государств о том, что такое Святая Афонская Гора и чтобы они своим представителям на конгрессе, который будет решать вопрос об условиях мира, дали директивы о том, что новым соглашением о мире должны быть сохранены международная защита Афона и всеправославный, по народностям монахов, характер этой монашеской области. А именно:

1. Защитить на Святой Горе внутреннюю духовную автономию и прежние порядок и способ управления и жизни в ней;

2. Предоставить и отдельным монастырям, скитам, келлиям и пустыням внутреннее самоуправление, конечно, с правом Кинота, монашеской общины, на духовный и канонический надзор;

3. Паломники, ученые исследователи, туристы, все только мужскою пола, могут свободно посещать монашеские святогорские обители как для молитвы и поклонения святыням, так и для научных работ;

4. Монашествующих и монастырских послушников, которые выразили желание отправиться на Афон с целью вступить в число братии одного из святогорских монастырей, пропускать на Святую Гору беспрепятственно, не взирая на их народность и Прежнее подданство, если, конечно, предъявят исправные документы о своем поведении и благонадежности;

5. Если по уже существующим законам греческого государства необходимо и монахам других народностей принимать греческое подданство, тогда и эту формальность должны будут исполнить поступающие монахи. Только никакие препятствия в пополнении братства славянских и румынских обителей новыми монахами, не должны иметь места. И в политических интересах самого греческого народа, чтобы сохранялось это важное, связующее со всеми православными народами, звено;

6. Должны быть сохранены и все старые привилегии в смысле освобождения от таможенных налогов на ввозимые, в нужном количестве, продукты питания и другие предметы, необходимые для монашеской жизни. Что касается гражданского управления и судебных дел гражданской природы, Святая Гора и в дальнейшем должна быть подведомственна греческим государственной власти и судам;

7. Имея в виду всеправославный характер Святой Афонской Горы, для установления догматическо-канонического единства и поддержания авторитета Вселенской Цареградской Патриархии, которая в современной Турецкой республике принижена, необходимо какими-либо мерами и постановлениями международного характера признать традицию и правила, по которым Святая Афонская Гора и каждый из ее монастырей, в смысле духовной власти, остаются в ставропигиальной зависимости от Цареградской Вселенской Патриархии, невзирая на то, что-1 территориально находятся в пределах Автокефальной Греческой Церкви.

Архимандрит Мефодий: Мой доклад повторяет в некоторых местах то, что изложено в докладе Преосвященнейшего Вениамина, поэтому я постараюсь его несколько сократить (читает доклад от Болгарской Церкви: «О положении славянских монастырей на Афоне»).

Христианский Афонский монастырь в течение своего существования последовательно входил в состав Византии, Латинской империи, Турции и Греции. В соответствии с этим историю Афона можно разделить на 4 периода: византийский, латинский, турецкий и греческий. Вместе с тем надо иметь в виду, что Афон находился почти всегда под юрисдикцией Вселенского Константинопольского Патриарха, за исключением краткого времени, когда он представлял особую автокефальную церковную область.

I. Византийский период. Этот период обнимает время на протяжении Средних веков. В истории Афона он является самым благоприятным временем для процветания монашеской жизни на Святой Горе. В это именно время Афон получает облик всеправославного места, где находят условия для интенсивной духовной жизни отшельники всех православных народов. В это именно время возникают большие монастыри негреческой национальности: болгарский Зограф, грузинский Ивер, русский Руссик (древний) и сербский Хилендарь. В 670 г. император Константин IV Погонат возбраняет поселение мирян на полуострове, предоставляя его только для монахов. В 912 г. Константин VIII (VII) Багрянородный указом освобождает все афонские обители от гражданских и церковных налогов. Это подтверждает в 1091 г. и Алексий Комнин. Сей последний император сделал нечто гораздо большее. До тех пор Афон был подчинен Вселенскому Патриарху. Указом от 1095 г. император изъял Святую Гору из-под власти Патриарха и объявил ее неподчиненной никакому епископу. Таким образом, в продолжение почти двухсот лет Афон представлял особую монашескую автономную республику¹.

II. Латинский период. В 1204 г., когда Царьград пал под властью крестоносцев четвертого похода, Афон был захвачен латинянами и насильственно подчинен Римскому папе. Папа Иннокентий III сохранил лично за собой весь Афонский полуостров, послав туда в качестве своего наместника специального комиссара с поручением, чтобы он немедленно обратил всех монахов в католичество, а нежелающих уничтожил бы. Начался жестокий террор. К счастью, болгарский царь Калоян разбил и пленил латинского императора Балдуина под Адрианополем. Следующий болгарский царь Иван Асен II в 1218 г. очистил Афон от латинян и тем дал возможность обителям вздохнуть свободно и отдаться мирной жизни. Но это продолжалось недолго. Греки, болгары и сербы попеременно враждовали между собою. В 1267 г. византийский император Михаил VIII Палеолог, желая получить военную помощь против надвигающихся на империю османских турок, дал обязательство подчинить всю Православную Церковь Римскому папе, что и было сделано на Лионской унии 1274 г. Возмущение всего православного народа на Востоке не имело границ, и безумный император был предан анафеме. В борьбе с Михаилом первое место занимали афонские обители, почему они вызвали жестокий гнев Михаила и его союзников.

В октябре 1276 г. на Афон прибыло несколько отрядов католиков и византийцев-отступников, которые потребовали, чтобы все монастыри под страхом смерти немедленно признали папу. Великая Лавра св. Афанасия первая подчинилась требованиям. Ее руководители продались за деньги. Они считали, что остальные обители легко сдадутся по ее примеру. Однако монастыри Зограф, Ивер и Ватопед на требования врагов ответили полным отказом, за что и были разрушены до основания. 26 заграфских мучеников погибли в пламени. Ватопедские монахи были повешены. Иверские были брошены в море. Все монахи, живущие около Кореи, пошли под нож жестоких поработителей. Вслед за этим погибли от огня русский и сербский монастыри, от которых остались только каменные башни. Погибло бесчисленное множество литературных памятников и афонских святынь². Один западный современник свидетельствует, что с Балканского полуострова латинянами было вывезено на Запад 400 телег с книгами.

Афон был освобожден от латинян в 1313 г. В течение нескольких десятков лет после этого он переходил то к грекам, то к сербам, пока в 1371 г. им окончательно не овладели турки.

III. Турецкий период истории Афона является сравнительно благоприятным для развития монашеской жизни. Монастыри платили турецкому государству небольшую подать, но пользовались большой внутренней свободой, даже правом употреблять колокольный звон, что было запрещено христианам во всей остальной османской империи. Вследствие частых войн и восстаний на Балканах посещение Святой Горы паломниками было весьма затруднительно. Это обстоятельство не могло не отразиться на материальном благосостоянии афонских обителей, многолюдные братства которых рассчитывали на более постоянный вклад от благочестивых паломников.

Посему взор афонских обителей невольно устремлялся к единственной могущественной покровительнице Святого Православия в то время — России. В продолжение трех веков — XVI, XVII, XVIII — более 50 раз большие афонские монастыри посылали своих делегатов за сбором пожертвований в Россию. Здесь их встречали с исключительною любовью, часто их принимали сам царь и патриарх, и им давалось разрешение собирать пожертвования по всей Руси. Проведя таким образом здесь несколько лет, делегаты возвращались на Афон с золотом и драгоценными вещами.

Был однажды и такой случай. В мае 1625 г. приехала в Москву делегация от Ватопедского монастыря, принятая сначала царем Михаилом Федоровичем, а затем и Патриархом Филаретом Никитичем. Просьба делегатов, состоявшая в том, чтобы русское государство взяло на себя долг Ватопедского монастыря, была благосклонно услышана. Царь и патриарх уплатили весь долг. Исполнив таким образом успешно свою миссию, ватопедские монахи должны были уехать обратно. Но Литва, Польша и Молдавия были в разгаре междуусобной войны. Путь через них в Европу был закрыт. Тогда русский царь отправил греков через Архангельск специальным кораблем в Англию. Интересно по этому случаю письмо русского царя к английскому королю от 8 июля 1625 г.:

«…мы, Великий Государь, тех гречан пожаловали нашим жалованием и, дав им милостыню по достоинству, отпустили их к морской пристани, и от Архангельска ведено отпустить их морем на ваше Английское государство, длЯ того, что им на иныя государства проехать не можно: в Польской и Литовской земле неистовство многое, и не пропускают и тесноту им чинят многую. И как те греческие старцы в Английскую землю придут, и вам бы, брату нашему любительному, для нашей государской любви, велеть тех гречан отпустить в их землю не. задержав, и в путном их шествии велеть им подать руку помощи, как возможно и достойно. А мы, Великий Государь, вам, брату нашему, по тому же будем воздавать нашею государскою любовью, где будет пригоже и возможно…»³

В XVIII и особенно XIX в. отмечается все большее и большее укрепление связей между Афоном и Россией. Можно сказать, что будучи номинально под турецким политическим господством, Афон фактически находился под крепким и щедрым покровительством православного царя. Так, когда в 1821 г. вспыхнуло большое греческое восстание, в котором приняли участие и несколько афонских монахов, разъяренный султан Махмуд II хотел уничтожить все святогорские монастыри, для чего послал туда четырехтысячное войско. Только энергичное вмешательство императора Александра I спасло Афон от разорения. Но тогда как политическое вмешательство России в судьбы Афона было нужным только в редкие исключительные моменты, материальная русская помощь святогорским обителям сделалась до такой степени постоянной, что без нее теперешнее состояние афонских монастырей было бы абсолютно невозможным. Только благодаря щедрому притоку русских даяний были воздвигнуты монументальные здания теперешних больших монастырей. Почти каждый день большое число русских паломников прибывало на Святую Гору. Русское золото изобильно текло туда. Великолепные монастырские здания, дивные храмы, снабженные великолепной утварью — сосудами, драгоценными Евангелиями, иконами, книгами, ризами — все это является жертвенным приношением любящего Бога русского сердца.

К сожалению, чем более Россия была благосклонной и щедрой к нуждам Афона, тем более последний в лице своих начальных обитателей, греков, оказывался неблагосклонным к своим благодетелям. Причина этого кроется в том обстоятельстве, что параллельно с возрастанием русского культурного влияния на Святой Горе, возрастало и численное преобладание русских монахов над греческими. У греков, привыкших смотреть на себя, как на древнейших насельников Святой Горы, как на владетелей многочисленных и богатейших монастырей, естественно появлялась некоторая зависть, которая незаметно переходила в явную враждебность к русским и ко всем славянам. Возрастание русского культурного влияния на Афоне совпадает с возникновением Болгарского церковного вопроса, главные деятели которого с болгарской стороны, как известно, были воспитанниками Афона. Это обстоятельство в значительной степени способствовало увеличению неприязненного отношения греков ко всему славянскому, в частности к славянским книгам. В это, именно, время было предпринято уничтожение славянских рукописей, находящихся в большом количестве в греческих монастырях на Афоне. Я не буду описывать это явление. Оно в науке бесспорно удостоверено такими авторитетами, как Барский и Григорович, дважды посещавшие Афон.

Параллельно с численным ростом русских и вообще славянских монахов на Афоне возникал и вопрос об их участии в Общем управлении Святой Горы. Уже ко второй половине XIX в. одни только русские монахи превышали по численности греческих монахов. Для примера укажем на данные 1912 г. Число афонских монахов по национальностям распределялось так⁴:

русских	3615
греков	3207
болгар	340
румын	288
сербов	252
грузин	52
Итого	7754

Видим, русские вместе с остальными негреческими монахами превышают по численности греческих монахов более чем на 100 человек.

Сравним теперь их участие в Общем управлении Афона. Как известно, с XVII в. и до нашего времени вся территория Афонского полуострова поделена между 20 монастырями, называемыми царскими или патриаршими. Из них 17 монастырей греческие, 1 русский, 1 болгарский и 1 сербский. Каждый из этих монастырей в Общем управлении (Иера Кинотис) имеет своего представителя — антипросопа. Кроме этих больших 20 монастырей на Афоне есть еще несколько сот монашеских обителей, называемых скитами, пустынями и келлиями. Они не имеют своей территории, а существуют на территории какого-нибудь монастыря по договору на известный срок и за определенную плату. Келлии, пустыни и скиты находятся в известной зависимости от монастыря, на территории которого существуют, и не имеют права участвовать в Общем управлении. Таким образом, греческий элемент, составляющий меньше половины всех обитателей Афона, в Общем управлении имеет 17 представителей, а остальные национальности, превышающие греков по числу, имеют только три представителя! Получается такой курьез. Русский скит «Св. ап. Андрея Первозванного», или называемый также «Серай», с братством из 800 человек, не имеет права на участие в Общем управлении, а господствующий над ним греческий монастырь «Ватопед» с братством из 200 человек имеет это право. Или: русский Ильинский скит, имеющий братию из 400 человек, не может иметь представителя в Общем управлении, а стоящий над ним греческий монастырь Пантократор, имеющий сотню монахов, имеет это право. Есть даже целый ряд русских келлий с братством, превышающим численно братства соответствующих монастырей, но при таком соотношении представителей в Общем управлении решения его всегда выносятся в пользу греков. Для примера укажем на следующий факт.

Есть на Афоне русская келлия «Воздвижение Креста Господня», называемая «Крестовоздвиженской», на восточном склоне Святой Горы, в 35 км южнее Кореи, в очень красивой местности. В древнее время эта келлия была греческой. 150 лет назад она пришла в полное запустение. Тогда русские монахи купили это место у греческого монастыря Каракалл. С большими трудами русские воздвигли на месте руин целую лавру: трехэтажное здание с великолепной церковью. Братство ее достигло 130 человек, приобретает собственное подворье в Константинополе, покупает недалеко от Иерусалима Фаранскую Лавру, основанную преп. Харитоном, также недалеко от Бейрута монастырь Св. Илии, в которые выделяет чело-Век 50 от своего братства. Каракаллский монастырь не разрешил Крестовской обители иметь свою пристань, хотя эта обитель находится недалеко от морского берега.

И, вот, однажды в Крестовскую обитель был пожертвован и послан из России большой колокол. Прибыл колокол на пристань Каракалла. Каракаллские монахи конфисковали колокол и отвезли его в свой монастырь, так как будто бы такой колокол прилично иметь монастырю, а не келлии. Напрасно русские обращались к Общему управлению за правдой. Они ее не получили. Колокол, на котором есть надпись, что он пожертвован русской Крестовской келлии, и доселе находится на Каракаллской колокольне. Всякий раз, когда он загудит и оглашает юго-восточные долины Афона, крестовские монахи, число которых в настоящее время дошло до 15, испытывают скорбь и страдания от небратского к ним отношения греков…⁵

Но это не все. Напугавшись внушительным возрастанием русского влияния на Афоне, некоторые греческие шовинисты дошли до такой дерзости, что затеяли настоящий судебный процесс об отнятии русского Пантелеймонова монастыря от русских, утверждая, будто бы он «незаконно захвачен» русскими «колонистами». Это кажется невероятным, однако это факт. Эта печальная история закончилась посрамлением ее инициаторов в 1878 г., при заключении предварительного мирного договора в Сен-Стефано между Россией и Турцией. По требованию русского правительства Вселенский Патриарх Ан-фим специальным указом (Сигиллион) в 1878 г. объявил, что возводит русские скиты Андреевский и Ильинский в монастыри, равноправные с остальными 20-ю с правом на участие в Общем управлении. На основании этого указа в 22-й статье Сан-Стефанского договора была предусмотрена соответствующая статья в том же смысле.

Но греческие шовинисты не остались спокойными и решились действовать в дальнейшем, вопреки воле Вселенского Патриарха. Для того, чтобы подорвать значение Сан-Стефанского договора, греки послали делегатов во все европейские страны с целью пропаганды против России. Опираясь на информацию, полученную от этих делегатов, английский лорд Солисбери стал убеждать европейское общественное мнение, что Россия имеет «стратегические цели» на Афоне. Исходя из факта, что два русских офицера приняли монашество на Афоне, Солисбери уверял, что под прикрытием рясы эти офицеры формируют на Афоне «русские гарнизоны». В результате, как мы знаем, на Берлинском конгрессе Сан-Стефанской договор был аннулирован, русское требование о возведении Андреевского и Ильинского скитов в монастыри не было признано. Вместо того в Берлинском трактате появилась специальная статья 62-я, которая гласила:

«Афонские монахи, каково бы ни было их происхождение, сохраняют свои владения и пользуются, без всякого исключения, полным равенством в правах и преимуществах».

Этим было узаконено фактическое старое положение бесправия для многих славян на Афоне.

Таково было положение Афона до 1912 г., когда балканские государства Болгария, Сербия, Греция и Черная Гора объявили войну своему исконному врагу Турции. Вскоре после этого, как победоносные союзные армии освободили всю Македонию и Фракию, освобождена была и Святая Гора от турецкого владычества. Естественно, возникал вопрос о ее будущем. По одному проекту России, одобренному посланниками воюющих держав в Петербурге, будущее управление Святой Горы должно было находиться под покровительством шести православных государств: России, Греции, Румынии, Болгарии, Сербии и Черной Горы, для чего должна была быть учреждена комиссия из представителей этих государств. Конечно, этот проект стал известен и так как он не был угоден греческим шовинистам, они снова начали свою пропаганду. Делегация греческих афонцев явилась в Афины с требованием о присоединении Афонского полуострова к греческому королевству, а также изъять Святую Гору из юрисдикции Вселенского Патриарха и передать в юрисдикцию Синода Элладской Церкви. Началась печатная кампания в газете «Екклисиастикос Кирикс», в которой писалось открыто против России. Вследствие этого Россия приняла репрессивные меры против интересов греческих афонских монастырей, имения которых в Бессарабии были отняты и им запрещалось приезжать в Россию за пожертвованиями. Посоветовавшись между собою, греческий премьер-министр Венизелос и Вселенский Патриарх дали русскому посланнику в Константинополе следующий ответ:

«Патриархия присоединяется вполне к проекту, по которому полуостров Афон должен сохранить свое автономное положение под руководством шести держав. Патриархия всеми силами будет против того, если какое-нибудь государство, будь это даже Греция, будет домогаться захватить себе Святую Гору, которая является одинаково священной для всех православных государств»⁶.

IV. Но как раз в это время, когда казалось, что по этому вопросу достигнуто желанное согласие, обстоятельства неожиданно изменились. 2 ноября 1912 г. эскадра греческих торпильоров под командой адмирала Павлос Кундуриотис высадила на афонский берег отряд солдат и офицеров, которые заняли Афон. С этого дня начинается греческое владычество на Святой Горе. В присутствии делегатов от Кинотиса адмирал Кундуриотис прочитал декрет от имени греческого короля, по которому владычество турок объявляется конченным и Афон присоединяется к землям Греческого королевства. Декрет гарантировал монахам внутреннюю свободу, требуя от них, чтобы они продолжали платить новому правительству такую же подать, какую платили туркам. «Всякий акт,— заканчивался декрет,— направленный против общественной безопасности полуострова, против королевского флота и его экипажа или против интересов Греции, подлежит суду военного трибунала, который может вынести и исполнить в 24 часа смертный приговор»⁷.

Таким образом, усилия России приобрести права для славянского элемента на Афоне не увенчались успехом вследствие противодействия Греции. Как известно, Балканская война кончилась Бухарестским договором 28 июля 1913 г., в котором совершенно отсутствует упоминание о Святой Горе.

Вскоре после этого вспыхнула европейская война, из которой Греция вышла победительницей, но честолюбие некоторых ее политических мужей привело ее к катастрофе в несчастной для нее войне с Турцией. Эта неудачная война имела важные последствия для афонских монастырей, ибо их имущество, находящееся вне Афона, было отнято и роздано греческим беженцам из Малой Азии. 123-я статья Севрского договора, заключенного 10 августа 1920 г., говорит об Афоне: «Греция обязывается признавать и хранить традиционные права и свободы, которыми пользуются негреческие монашеские общины на Афоне, согласно 62-й статье Берлинского трактата от 13 июля 1878 г.»

Севрский договор исполнение выше прочитанного текста ставил под контроль Совета Лиги Наций, каждый член которого мог вносить в Совет предложение о принятии некоторых мер против Греции за нарушение с ее стороны этого пункта.

Конечно, все это осталось писанным только на бумаге. По смыслу всех международных и канонических постановлений о Св. Горе, ее монахи, безразлично какой они национальности, никогда не рассматривались как обыкновенные жители или подданные того государства, в пределах которого находился Афон. Они всегда составляли отдельную самостоятельную монашескую республику, вполне автономную в своей внутренней жизни. Но в 1926 г. греческое правительство издало закон, в силу которого все афонские монахи, независимо от их национальности, считаются подданными греческого государства⁸. В силу этого закона в афонские монастыри не может быть принято лицо, не имеющее греческого подданства. А для того, чтобы лицо негреческой национальности могло получить право на греческое подданство, оно должно прожить в Греции не меньше 10 лет, причем сведения о нем в полиции должны быть благоприятными. Этим законом Греция фактически запретила въезд и поселение славян в славянских монастырях на Афоне, чем грубо нарушены все вековечные свободы этого Всеправославного края и все международные постановления о нем. Приложение этого закона дало пагубные последствия для славянских монастырей на Афоне, ибо за период от 1912 г. до сегодня славянский элемент там уменьшился на 80% —от 4300 монахов славян в 1912 г. сейчас там осталось не более 500 человек, и все они преимущественно дряхлые старики. Скрытая цель этой политики состоит в том, чтобы дать грекам завладеть славянскими монастырями, после того, как славянские монахи вымрут. Не имея терпения ждать этого момента, греческие шовинисты пробовали снова поднять вопрос о русском Пантелеймоновом монастыре. Как мы сказали выше, первый шаг в этом отношении был сделан в прошлом столетии, но тогда этот слух, что монаcтырь св. Пантелеймона «захвачен» русскими незаконно и что его следовало возвратить грекам, исходил из неавторитетных кругов и не имел общественного значения. Теперь же, в 1926 г., этот вопрос был официально поднят греческим министерством иностранных дел; министерство разрешение этого вопроса возложило на специальную комиссию из греческих ученых, профессоров и специалистов. Эта комиссия имела следующий состав: проф. Гамилькар Аливизатос, проф. Дм. Петракакос, проф. Стефанидис, проф. Папандопуло и Грекас. Казалось бы, что в этом нет ничего особенного: комиссия из компетентных специалистов занимается вопросом, поднятым некоторыми неумеренными патриотами-шовинистами, чтобы доказать им, что «напрасно они ищут теленка под волом», как говорит наша болгарская пословица. Но вышло не так. К большому прискорбию и стыду, эта ученая комиссия успела найти теленка под волом. В специальном докладе, напечатанном под заглавием: «Внимание к Святой Горе» (Ιΐροαοκή εις το Άγιον “Ορο;) (‘εν Αθήναις, 1926) комиссия утверждает, что монастырь «Св. Пантелеймон» в древнее время был назван монастырем россов, так как будто бы был основан группой монахов из далматинского города Росса. В первый раз будто бы русские монахи были допущены в этот монастырь в 1834 г. как гости; но будто бы этим гостям пришла в голову мысль использовать случайное совпадение в названии «Ή μονή των Ρόσσων» — монастырь руссов (россов) и постепенно утверждать мнение, что этот монастырь из древности был русским. Таким образом, о далматинских россах будто бы совершенно было забыто и русские к 1875 г. взяли власть в монастыре в свои руки и присвоили его себе. Следовательно, заключает комиссия, этот монастырь, который был греческим и неправильно и незаконно захвачен русскими, следует возвратить грекам.

В ответ на эти выводы ученых греков русский профессор в Белграде А. В. Соловьев издал специальную книгу: «История русского монашества на Афоне»⁹.

Известно,— пишет он,— что греческие ученые недостаточно осведомлены о всем, что касается славянства. Но в данном случае не надо удивляться их невежеству, а скорее надо притти в ужас от их пристрастия. Конечно, такие ученые, как Петрокакос и Аливизатос, не могли не знать, если не о книге «Акты русского на Св. Афоне монастыря Св. Великомученика и Целителя Пантелеймона», изд. в 1873 г., в которой напечатаны все греческие и славянские акты в оригинале, то хотя бы о книге Филоматиса о том же монастыре на греческом языке; переведенной и на французский язык: Opuscule sur la question du couvent de 1 St.-Panteleimon au Mont-Athos par un ami de la verite; (traduit du grec), Constantinople, 1874, написанной по поводу первого обвинения русских в незаконном присвоении монастыря Св. Пантелеймона, в которой содержатся подробные выдержки из этих актов. «Но любопытно,— продолжает Соловьев,— что тогда, в 1872 г., никому и не приходило в голову о каких-то далматинских россах. Честь этой гипотезы принадлежит ученой комиссии 1926 года».

Проф. Соловьев, на основании бесспорных исторических данных, доказывает, что далматинский город Росса был в 841 г. уничтожен сарацинами и с того времени история ничего о нем не знает, так что абсолютно исключено, чтобы 300 лет спустя этот несуществующий город мог дать имя новооснованному монастырю Св. Пантелеймона. Этот абсурд опровергается еще и следующими фактами.

В XI в. русские имеют свою обитель на Афоне. Это — обитель «Святыя Богородицы-Ксилургу» — существующая как русская и до сего дня. В ней, по преданию, жил после пострижения преп. Антоний Печерский и оттуда он принес «благословение Святой Горы» в Киев. В 1169 г. братство русских монахов в этой обители было так многочисленно, что монастырь стал тесен. Тогда, по решению Общего управления, русским уступили второй монастырь, а именно запустевший и дошедший до разорения монастырь Св. Пантелеймона, основанный когда-то каким-то выходцем из Солуни. В официальном акте сказано, что этот монастырь дается русским с тем, «чтобы они его восстановили и воздвигли в подобие крепости, и да будет населен многими людьми, работающими Богу». В этом же акте сказано, что эта обитель передается русскому игумену Лаврентию и его братии на все последующие времена, чтобы они владели ею подлинно и по существу (άί)ι)3ντ!*ώ;καί έξονσιαστιχω;). Взамен этого русские обязывались уплатить долг Центрального Управления в 30 золотых перперах, что и было исполнено. Такое приобретение монастыря Св. Пантелеймона русскими было абсолютно законно. Этот монастырь находился недалеко от обители Святыя Богородицы-Ксилургу. В нем был пострижен первосвятитель Сербской Церкви св. Савва. Этот монастырь существует и днесь под названием старый или древний Руссик.

В 1814 г. русские купили, с согласия Общего управления и благословения Вселенского Патриарха место нового Русика или теперешнего монастыря Св. Пантелеймона на юго-западном берегу моря и в течение нескольких десятков лет воздвигли здесь величественную лавру, которая и колет глаза грекам. Кроме этого великого монастыря русские имеют на Святой Горе 3 больших скита: Андреевский, Ильинский и Богородичный Ксилургу и около 36 келлий. Болгары имеют 1 монастырь и 10 келлий, сербы также 1 монастырь и 10—12 келлий, румыны имеют большой скит Св. Иоанна Предтечи и несколько келяий. Славянское монашество на Афоне существует, по бесспорным данным, (еще с IX в. Афон безусловно обязан многим славянскому и в особенности русскому влиянию)¹⁰. Вот почему создавшееся теперешнее положение, при котором славянам закрыт на Афон доступ, а также лишение славянского элемента права участвовать в Общем управлении пропорционально его числу является для него тяжелым притеснением со стороны греческой власти. Великую заслугу будет иметь перед Афонским монашеством и перед Богом тот, кто сможет гарантировать для славянских афонских насельников ту свободу и те права, какие отвечали бы евангельскому духу братской любви.

Голос с места: Какие есть практические возможности оказать помощь?

Архимандрит Мефодий: Я имел разговор с Митрополитом Николаем, который дал мне следующий совет: мы могли бы по-братски попросить Вселенского Патриарха и Эллинский Синод, чтобы они сделали все зависящее для того, чтобы, во-первых, всем негреческим православным, желающим поступить в Афонский монастырь, была дана эта возможность без ограничения. Если нужно соблюдать формальность, например, принять греческое подданство, чтобы это делалось без затруднений. Во-вторых, можно высказать братскую просьбу перед Вселенским Патриархом и Эллинским Синодом, чтобы реформировать порядок управления на Афоне, согласно современным демократическим принципам, и чтобы дать возможность афонским монахам участвовать в Общем управлении пропорционально их численности по происхождению. И таким образом, чтобы прошлое положение, по которому в управлении участвуют только 20 монастырей, было изменено. Многие монахи не греческого происхождения по существующему порядку не могут участвовать в Общем управлении, что является неправильным.

Митрополит Скоплянский Иосиф: Насколько мне известно, Патриарх Московский и всея Руси Алексий отправил письмо Афинскому Митрополиту, в котором просил обратить внимание на принципы справедливости, которые должны существовать на Афоне. С этим письмом надо было бы обратиться к Цареградскому Патриарху, потому что Афинская Церковь не имеет тех прав, которые принадлежат Цареградскому Патриарху. Получен ли ответ на это письмо, мне неизвестно.

Мы в своем докладе поставили семь вопросов, если желательно, можно поговорить отдельно по каждому. Мы исходим из того, что надо действовать не только через греков, а и через другие Афтокефальные Церкви и правительства, чтобы обеспечить хотя бы то, что имело место в древности. Если бы этого добились, было бы хорошо.

Другое дело, будет это демократично или недомократично. Монахи должны в основу устройства жизни поставить вселенские предписания, как было в древности на Святой Горе.

Может быть, об этом рано говорить, но все-таки кажется, что кто-нибудь должен гарантировать, чтобы Святая Гора была в своей внутренней жизни самостоятельна, чтобы монастыри имели внутреннюю свободную жизнь.

Здесь есть албанский представитель. У вас на Святой Горе есть маленький монастырь около Котловуша и вы должны что-нибудь предпринять. Грузины имеют также там свой монастырь, но их выгнали и дело на этом кончилось. Сейчас оттуда выгоняют нас славян и в особенности русских.

Председатель: В настоящее время 13 афонских монахов — 6 русских и 7 болгар — сидят в тюрьме. Их судили за сотрудничество с германцами. Между тем это сотрудничество выражалось в следующем. Когда Греция была оккупирована германцами, монахи имели возможность приезжать в Болгарию за продуктами. Они получали помощь от нашего Синода, от Красного Креста и от правительства. Они на эту помощь покупали провизию и возвращались на Афон. В этом и все их «сотрудничество» с германцами. Один из болгарских монахов убит, остальные осуждены на 2—3—5 лет. Игумен Заградского монастыря сидит в тюрьме. Сам Заградский монастырь обворован. Греки забрали все золотые кресты.

Я это говорю для того, чтобы было яснее положение наших монахов. Словом, используются всякие обвинения, чтобы не допускать славян на Афон.

Я вполне разделяю предложение Сербской Церкви, что нужно действовать через Автокефальные Церкви и правительства православных стран. Но вместе с этим главное надо действовать на Эллинскую Церковь, которая может оказать влияние на греческое правительство, в руках которого находится Афон.

Архиепископ Астраханский Филипп: Мы должны обратиться с деликатной просьбой в Константинополь.

Митрополит Ефрем: Полезно послать письмо Архиепископу Кентерберийскому и также попросить его содействовать в этом вопросе.

Митрополит Скоплянский Иосиф: Я просил бы присутствующих высказаться по каждому из семи наших предложений.

Читаются предложения по пунктам. Шесть предложений принимаются единогласно, а седьмой отклоняется.

Председатель: Предлагаю образовать комиссию в составе архимандрита Мефодия, епископа Вениамина, архиепископа Филиппа, чтобы сформулировать эти предложения в виде резолюции.

Возражений нет? Принимается.

Архиепископ Филипп: Необходимо высказать пожелание от лица нашего Совещания обратиться по этому вопросу к Главам Церквей, чтобы они через свои правительства оказали соответствующую помощь Афону, а также обратиться к Архиепископу Кентерберийскому.

Проф.-протоиерей Петр Винтилеску: Вопрос о внутренней жизни монашествующих на Афоне был представлен исключительно славянскими Церквами. Поэтому мы не понимаем, почему не сообщили о том, что этот вопрос стоит на повестке, и не пригласили нас принять участие в его обсуждении. В заключение должен сказать, что я согласен со всеми предложениями, которые выставила Сербская делегация.

Председатель: В программе, выработанной Русской Церковью и посланной другим Церквам, этого вопроса не было, но было указано, что братские Церкви могут сами предлагать вопросы для обсуждения на Совещании. Наша Церковь сообщила о том, что предлагает поставить этот дополнительный доклад.

Митрополит Скоплянский Иосиф: Предлагает просить Румынскую делегацию принять участие в окончательной выработке резолюции по этому вопросу.

Проф.-протоиерей Петр Винтилеску: Наша делегация изъявляет желание принять участие в работе комиссии.

Председатель: Как я уже сказал, в начале Совещания, вчера мы имели возможность достигнуть согласия по вопросу о календаре. Проект резолюции по этому вопросу сейчас огласит секретарь нашей комиссии.

Доцент А. И. Георгиевский (Оглашает резолюцию по вопросу «О церковном календаре»).

Архиепископ Филипп: По последнему пункту надо учитывать, что в некоторых Церквах есть православные приходы, в которых празднуются праздники и совершается богослужение по старому стилю.

Митрополит Серафим: В Африке в двух местах в пределах Александрийского Патриархата есть два русских прихода, которые не могут праздновать по новому стилю. Им нужно обеспечить свободу в этом отношении. Александрийский Патриарх держится несочувственно к ним, покушается забрать храмы, хотя они построены на русские деньги. При таком положении будут конфликты.

ПредседательПредседатель: По этому вопросу я был вызван к Высокопреосвященнейшему Николаю, Митрополиту Крутицкому, у которого просил совета. Он сказал, что Святейшим Патриархом дано было распоряжение в том виде, как это сказано в резолюции.

Архиепископ Филипп: Я предлагаю слово «обязательно» заменить словом «желательно».

Проф.-протоиерей Петр Винтилеску: Мы не можем, конечно, думать, что наше Совещание имеет универсальный характер. Все то, что мы принимаем, имеет рекомендательный характер. Применение этого постановления будет производиться в зависимости от местного собора. Но это пункт, к которому мы должны стремиться для православного объединения.

Председатель: Наша резолюция будет приниматься и обсуждаться на пленарном заседании, которое может внести изменения.

Нашему собранию предлагается резолюция в таком виде. Если будет угодно, прошу поднять руки «За».

Принимается единогласно.

Третьим вопросом нашей повестки является доклад «Об унификации в служении и в обрядах». Слово для доклада «О различиях в служении и обрядах в разных Автокефальных Церквах» предоставляется епископу Вениамину.

Епископ Вениамин (читает доклад «О различиях в служении и обрядах в разных Автокефальных Церквах»):

В Православной Церкви, особенно в церквах греческой и восточных, существует много разнообразных архиерейских служебников, изданных в течение последних полутораста лет. Так как эти издания отличаются большими разногласиями и нарушают единообразие в совершении разных богослужебных чинов и священных обрядов, то делегация Сербской Православной Церкви, в целях установления единообразия в богослужении, имеет честь представить настоящему Священнейшему Собранию отцов Православной Церкви, на рассмотрение и вынесение своего суждения, нижеследующие вопросы:

1. На основании греческого чина хиротонии во епископа, а также и южнорусских чинов, которые однообразны с практикой Сербской и Болгарской Церквей, считаем необходимым для хиротонии архиерея сохранить существующую до сего времени практику, а именно: при пении установленных тропарей совершать с рукополагаемым троекратное обхождение вокруг святого престола, имеющее свой символический смысл. Если обхождение вокруг святого престола совершается при хиротонии во диакона и пресвитера, то мы не видим никаких оснований для его опущения при хиротонии в высшую степень священной иерархии, тем более, что такого рода опущение произвело бы как в среде верующих сербов, так и среди болгар и греков впечатление, что такого рода чину архиерейской хиротонии не хватает чего-то важного.

2. Во время пения «Иже Херувимы» предписывается возлагать малый омофор, который архиерей имеет на плечах и во время вынимания частиц на проскомидии. Существующая ныне практика в Православных Церквах различна. Так, например, у греков и болгар архиерей по совершении вынимания частиц перед великим выходом отдает омофор одному из диаконов или сослужащих ему иереев на руки; последний идет с омофором впереди всех и подходит к царским дверям и возлагает омофор на плечи архиерею, который с омофором принимает от сослужащих Святые Дары и произносит возгласы, предписанные чином святой Литургии; омофор же снимается по переносе на святой престол Святых Даров. У нас сербов архиерей вообще не снимает омофора после вынимания частиц и в нем подходит к царским дверям, принимая в омофоре приготовленные Святые Дары. Омофор же снимается по переносе Святых Даров на святой престол и после каждения.

По архиерейскому служебнику «Чиновнику», русско-славянского издания, а также и по архиерейскому «Служебнику», называемому «Србульским», XVII столетия, архиерей снимает омофор после вынимания частиц и без него принимает в царских дверях Святые Дары, а одевает омофор только перед освящением Святых Даров. Такой порядок указывается и прот. К. Никольским в его «Пособии к изучению церковного устава» (стр. 62).

Насколько нам известно, а особенно, мне иподиаконствовавшему в течение 4 лет в Кишиневе, где я учился в семинарии и постоянно прислуживал во время архиерейских служб, этот порядок соблюдался при архиерейских литургических богослужениях в Кишиневе и во всей Южной России.

Исидор Пелусиот в своем толковании объясняет, что архиерей принимает святой дискос и святую чашу, которые изображают собой Самого Господа нашего Иисуса Христа. Поэтому архиерей, принимая их в свои руки, должен иметь на себе омофор.

Для установления единообразия в православном богослужении надлежало бы установить и в этом случае какое-либо общее решение.

3. Молитва, произносимая на Литургии архиереем: «Господи, Господи…» в русско-славянском «Служебнике» начинается словами: «Призри с небесе Боже и виждь…», В практике Сербской, Болгарской и Греческой Церквей установился обычай произносить ее трижды, при том в следующей редакции:

Первый раз: «Господи, Господи, призри с небесе и виждь…»

Второй раз: «Призри с небес Боже и виждь и посети…» Третий раз: «Господи, Господи…» (как и в первый раз).

Установившийся обычай читать эту молитву в приведенных двух редакциях, по нашему мнению, следовало бы сохранить и в будущем.

В связи с произношением упомянутой молитвы, на практике существует расхождение, а именно: у нас, сербов, как и у греков, при возглашении названной молитвы архиерей держит в левой руке дикирий, а в правой трикирий. Такова же практика была и в Южной России, и Кишиневе и, кажется, в Болгарии. Однако в архиерейском «Служебнике» архиерею предписывается держать в левой руке крест, а в правой дикирий. Такое положение архиерея нашло отражение и в древней русской иконографии и в разъяснении прот. К. Никольского (см. его «Пособие к изучению церковного устава», стр. 402).

Кроме того, при пении: «Святый Боже», у нас, сербов, установилась следующая практика. Хор поет два раза «Святый Боже», третий раз «Святый Боже» поют служащие в алтаре, когда архиерей творит дикирием крест над свитым Евангелием, затем хор в третий раз поет «Святый Боже», после чего служащие в алтаре снова повторяют «Святый Боже». Во время последнего пения архиерей творит трикирием крест по углам св. Евангелия, начиная с левого верхнего угла и переходит на правый нижний, затем на правый верхний и заканчивает крест на св. Евангелии левым нижним углом. После этого хор поет: «Слава Отцу и Сыну и Св. Духу… и во веки веков. Аминь». Затем служащие в алтаре поют с перерывом: «Святый Боже»…, а архиерей произносит вышеприведенную молитву в первый раз после чего служащие поют: «Святый Крепкий», а архиерей произносит сию же молитву вторично и т. д. Когда же архиерей возвращается в алтарь, хор поет в последний раз «Святый Боже»…

Указанные разногласия в чтении этой архиерейской молитвы требуют выработки и установления единообразия в православном богослужении.

4. Во время каждения, после малого выхода, в архиерейском «Служебнике» и в руководстве К. Никольского (стр. 397) дается указание, что архиерей держит в левой руке дикирий, а трикирий отдает диакону. У нас, в Сербской Церкви, как и у греков, практикуется следующее. Архиерей передает трикирий и дикирий диаконам, которые становятся по правую и левую стороны св. престола, а архиерей принимает жезл в левую руку и совершает каждение вокруг престола и жертвенника вместе с диаконами, после чего диаконы выходят чрез Царские врата на солею и здесь стоят, пока архиерей совершает каждение святых икон и верных.

Ввиду того, что жезл символизирует собою власть архиерея над пасомыми, архиерей не входит во «Святая Святых» с жезлом в руках, а держит его только перед пасомыми. Полагаем, что и здесь необходимо установить целесообразную и для всей Православной Церкви единообразную практику.

5. Нет нигде определенных указаний относительно употребления архиерейской «мантии» при хиростазии. У нас, в Сербской Церкви, архиерей, стоя на своем архиерейском месте с правой стороны солеи, во время богослужения, благословляет верных со своего места, произнося: «Мир всем», а во время св. Лигургии: «Спаси Боже люди Твоя», а также «Благословление Господне на вас»…, независимо от того, в мантии он или без нее. Этот, существующий в Сербской Церкви обычай следует сохранить и на будущее время, тем более, что такого рода практика наблюдается у греков и в Болгарской Церкви. В Русской Церкви этого обычая нет, потому что отсутствует в церквах особое архиерейское место с правой стороны солеи.

6. Нет определенных правил, указывающих, в какие одежды облачается архиерей, когда принимает участие во всенощном бдении на литии при освящении хлеба и на утрени. У нас, в Сербской Церкви, как и в Русской, архиерей облачается в епитрахиль, мантию, малый омофор, митру и берет жезл. В Греческой же Церкви архиерей вместо митры имеет камилавку с панакамилавкой.

В нашей сербской церковной практике, при совершении панихиды или отпевания, архиерей имеет митру или пана-камилавку и малое облачение.

Ношение митры вместо панакамилавки, в этих случаях, вошло в обычай, вероятно, для большего благолепия и не противоречит никакому каноническому постановлению. Вследствие этого мы полагаем, что во всех приведенных случаях архиерей должен иметь митру вместо панакамилавки.

7. При сокращении Литургии оглашенных существует различие в практике Греческой и Русской Церкви. В некоторых местах Греции и в Македонии выпускаются «Блаженны», а также ектения об оглашенных, так что сразу после второго антифона поют воскресный или праздничный тропарь, после чего совершается «малый вход», а после сугубой ектений читается сразу малая ектения перед «Иже Херувимы». В Русской же Церкви «Блаженны» не выпускаются, а поются стихи блаженства без прибавления тропарей из канона и, как нам известно, поется только один тропарь без кондака. Что касается этих сокращений, Сербская Церковь полагает, что ектению об оглашенных, имевшую в древнее время свой смысл и значение, можно теперь выпустить, введя это сокращение совместно с представителями других Православных Церквей, сохраняя таким образом единообразие в совершении православной Литургии.

8. Законодательный орган, назначенный Священным Архиерейским Собором Сербской Православной Церкви, на одном из своих заседаний в этом году, имея в виду, с одной стороны, крайнюю нужду в богослужебных книгах, а с другой, важность и целесообразность осуществления единообразия в богослужении, считал своим долгом внести следующее предложение:

1) Издать при первой возможности «Служебник» и «Требник», напечатав к нему объяснения на сербском языке, с точным указанием тех молитв, которые должны читаться.

2) Подготовить к изданию хорошую литургику, которая содержала бы в себе все нужные объяснения из «Типикона».

3) Допустить в некоторые праздничные дни чтения св. Евангелия, Апостола и Паремий на сербском языке, хотя церковно-славянский язык и впредь должен оставаться богослужебным языком.

4) Составить Комиссию для перевода Св. Писания с церковно-славянского на сербский язык.

5) Напечатать труд епископа Платона Атанацковича: «Воскресные и праздничные Евангелия и Апостолы» по предварительному просмотру и исправлению этой книги.

В заключении нашего доклада мы имеем честь предложить на обсуждение Священного Собрания нижеследующие вопросы:

1. О практике, существующей в некоторых Православных Церквах совершать таинство крещения детей путем «обливания» вместо погружения;

2. О церковном календаре;

3. О втором браке священника и

4. О ношении духовенством вне богослужения платья особого покроя.

Председатель: Вопрос, который поднят в этом докладе, имеет большое значение. Для примера я укажу на один факт. В некоторых греческих службах в Литургии Св. Василия Великого в момент пресуществления Святых Даров выпущены тайносовершительные слова «Преложив Духом Твоим Святым»… Наш Болгарский Синод дважды печатал «Служебник». В первом издании как и в русском «Служебнике» эта тайносовершительная формула есть. Во втором издании «Служебника», который составлялся редактором с греческим уклоном, эти слова выпущены. Я должен был присутствовать при совершении одним молодым священником Литургии Василия Великого Я придерживался взгляда, что нельзя выпускать эти слова, так как без этого несовершенна Литургия. Архиерей же сказал, что есть предписание служить Литургию по «Служебнику» последнего издания. Я считаю это большим упущением.

Поэтому полагаю, что комиссия из специалистов должна рассмотреть вопрос не только о различиях в архиерейском служении, но вообще о различиях в богослужении в церквах вообще.

Архиепископ Филипп: Все эти вопросы настолько сложны, что мы на этом совещании вряд ли сможем, как следует, разобраться. Мы должны признать желательным единообразие в богослужении и предложить всем Церквам к будущему совещанию подготовить свои предложения о единстве богослужения. Такой же вопрос, как выпуск ектений об оглашенных может быть решен только на поместных соборах.

Митрополит Ефрем: Несмотря на единообразие, каждая Церковь будет иметь свои национальные особенности в богослужении, что очень украшает богослужение.

Председатель: Есть предложение, в целях установления единообразия в богослужении, просить каждую Церковь к следующему совещанию выработать свои предложения для обсуждения.

Принимается.

Председатель читает резолюцию.РЕЗОЛЮЦИЯКомиссии по докладам о положении святой горы Афонской

Московское Совещание считает своим долгом привлечь внимание Святейших и Блаженнейших Предстоятелей всех Автокефальных Православных Церквей на судьбу афонсксго монашества в настоящее время, и в особенности на трудное положение монахов негреческой национальности: русских, болгарских, сербских, румынских, грузинских, албанских и других, от древности имеющих там свои обители, но лишенные в данное время тех прав, которыми они пользовались до недавнего времени в силу канонических и международных законодательных положений о Святой Горе Афонской, например, право свободного вступления в свои имеющиеся там обители, право свободного допуска паломников и ученых исследователей и т. д.

Поэтому Совещание просит всех православных Предстоятелей обратиться к своим правительствам за содействием об улучшении положения афонских монахов негреческой национальности путем переговоров с правительством Греции.

Совещание считает, что на основании ст. 62-й Берлинского трактата от 13 июля 1878 г. и ст. 123-й Севрского договора от 10 августа 1920 г. и в силу освященной веками традиции, необходимо восстановить и гарантировать следующие права афонского монашества:

1. Разрешить свободный доступ на Святую Афонскую Гору для всех желающих православных мужского пола вступить в число братии одного из афонских монастырей, не взирая на их народность и прежнее подданство, если, конечно, предъявлены будут исправные документы об их поведении и благонадежности.

2. Если по существующим законам Греческого государства необходимо и монахам других народностей принимать греческое подданство, то эта формальность должна быть выполнена в самый кратчайший срок.

3. Разрешить свободный доступ на Святую Афонскую Гору благочестивым паломникам и ученым исследователям мужского пола от всех православных народов.

4. Необходимо восстановить также и все старые привилегии в смысле освобождения от таможенных налогов на ввозимые в нужном количестве продукты питания и другие предметы, необходимые для монашеской и церковно-богослужебной жизни.

Резолюция принимается.

Председатель: На этом разрешите поблагодарить участников и объявить работу комиссии законченной.

Заседание закрывается.