1.2. Речь католического епископа И.Ю.Штроссмайера
Папство и его борьба с православием. — М., 1993.
Архиепископ боснийско-дьяковский Иосиф Юрий Штроссмайер – выдающийся деятель Католической церкви в XIX веке. Как признание его высочайшего богословского и нравственного авторитета, Ватикан именовал его “апостолом славянских народов”.
В 1870 году он присутствовал в Риме на так называемом Ватиканском Соборе, признаваемом римской церковью за Вселенский. На Собор съехалось множество прелатов из всех католических стран (свыше 700 с безместными и итальянскими епископами). Папа Пий IX хотел с возможно большей торжественностью объявить на этом соборе свою непогрешимость. Находясь в Риме и участвуя в заседаниях Собора, Штроссмайер сильно боролся против провозглашения пап “непогрешимыми” и решительно отказался признать папскую непогрешимость.
На Соборе он произнёс речь, в которой смело и убедительно разъяснил ложность и неосновательность папских притязаний на главенство в Церкви Христовой и личную непогрешимость.
Вот что говорил Штроссмайер бывшим на соборе римо-католическим “князьям церкви” и самому папе Пию IX.
О наместничестве и непогрешимости пап
С самого начала, как я получил право заседать с вами, я внимательно следил за речами, произносимыми в этом собрании. Надеясь, с великим желанием, что со временем и на меня сойдёт свыше луч божественного света, просветит очи моего разумения и позволит мне согласиться с определением этого святого Вселенского Собора при полном уяснении дела. Проникнутый чувством ответственности, которую должен буду дать Богу, я принялся за изучение Священного Писания Ветхого и Нового Завета с самым серьёзным вниманием. И я искал в этой сокровищнице истины ответа на вопрос, действительно ли святой первосвященник, председательствующий здесь, есть преемник святого Петра, наместник Иисуса Христа и непогрешимый учитель Церкви?
Для решения этого важного вопроса я был принуждён с светочем Евангельским в руке переноситься к тем дням, когда не было ни ультрамонтанизма1, ни галликанизма, и когда учителями Церкви были святые Павел, Петр, Иаков и Иоанн, такими учителями, которым никто не может отказать в Божественном авторитете. Итак, я открыл эти священные страницы (Библии). Что же! Как осмелюсь я выразить это? Я не нашел в них ничего, что подтверждало бы мнения ультрамонтанов. Ещё более, к моему величайшему изумлению: при обозрении этих апостольских дней, я не нашёл ни малейшего намёка на папу как преемника святого Петра и наместника Иисуса Христа, точно так же, как не нашёл никакого намёка на Магомета, который в то время не существовал…
Итак, прочитавши священные книги с тем вниманием, которым наградил меня Господь, я не нашёл ни одной главы, ни одного стиха, в котором Иисус Христос давал бы святому Петру первенство над апостолами. Если Симон, сын Ионин, был тем, чем по нашему верованию в настоящее время есть его святейшество Пий IX , то удивительно, как Господь не сказал ему: “Когда Я взойду к Моему Отцу, то все апостолы должны повиноваться тебе, как повинуются Мне; Я поставлю тебя Своим наместником на земле”. И не только Иисус Христос ничего не сказал об этом, но даже, когда Он обещал престолы Своим апостолам судить двенадцать колен израилевых, Он обещал им всем одинаково, не упоминая, что между этими престолами — престол, принадлежащий святому Петру, будет выше, чем прочие (Мф. 19, 28). По всей вероятности, если бы это было благоугодно Ему, Он так и сказал бы. Что мы должны заключить из этого молчания? То, что Христос не желал сделать Петра главой апостолов. Когда Христос посылал апостолов на Евангельскую проповедь, Он всем им дал одинаковую власть вязать и решить, и всем дал обетование Святого Духа (Ин. 20, 21-23). Позвольте мне повторить: если бы Он благоволил поставить Петра Своим наместником, Он вручил бы ему главное начальство над Своим духовным воинством.
Христос, так говорит Священное Писание, запретил Петру и прочим апостолам господствовать и стремится к господству, или иметь власть над верующими подобно царям язычникам (Лк. 22, 25). Если святой Петр был избран папой, то Господь Иисус не сказал бы так, потому, что по нашему преданию, папство держит в своих руках два меча — символы духовной и светской власти.
Одно чрезвычайно изумило меня. Раздумывая об этом, я сказал себе: если бы апостол Петр был избран папой, то неужели могло быть дозволено прочим апостолам послать его вместе с Иоанном в Самарию для проповедования Евангелия Сына Божия? (Деян. 8, 14). Что подумали бы вы, достопочтенные братья, если бы в эту минуту нам было дозволено послать его святейшество Пия IX и его преосвященство монсиньора Плантье к патриарху Константинопольскому просить его положить конец восточной схизме?
Но здесь есть другой, ещё более важный факт. В Иерусалиме собирается Вселенский Собор решить вопрос, разъединяющий верующих. Кто созвал бы этот собор, если бы святой Петр был папой? Святой Петр. Кто председательствовал бы на нём? Святой Петр или его легаты. Кто составлял бы и обнародовал определения собора? Святой Петр. Так; а на самом деле ничего этого не было. Апостол Петр присутствовал на Соборе, как и другие, и не он созвал Собор, но святой Иаков; и когда были обнародованы определения, то они были обнародованы от лица апостолов, старейших братьев (Деян. 15). Так ли мы поступаем в нашей Церкви? Чем более я исследую Священное Писание, достопочтенные братья, тем более я убеждён в том, что в Священном Писании сын Ионин не представляется первым. Теперь, когда мы учим, что Церковь основана на святом Петре, святой Павел, в авторитете которого нельзя сомневаться, в послании к Ефесянам говорит (Еф. 2, 20), что она основана на основании апостолов и пророков, имея Самого Иисуса Христа краеугольным камнем. И тот же самый апостол так мало верует в главенство святого Петра, что открыто порицает тех, которые говорят: мы Павловы, мы Аполлосовы (1 Кор. 12, 12); равно как и тех, которые скажут: мы Петровы. Потому, если бы этот последний апостол был наместником Господа Иисуса Христа, то святой Павел не решился бы так сильно порицать тех, которые принадлежали к его собственным приверженцам. Тот же самый апостол, перечисляя служения в Церкви, упоминает об апостолах, пророках, Евангелистах, учителях и пастырях. Неужели должно думать, достопочтенные братья, что святой Павел, великий апостол языков, забыл упомянуть о первом из этих служений, о папстве, если бы папство было Божественного установления? Он по всей вероятности, написал бы длинное послание об этом важнейшем вопросе.
Я не нашёл ни малейшего следа или намёка на папскую власть ни в одном из посланий святых Павла, Иоанна и Иакова. Святой Лука, историк миссионерских подвигов апостолов, также молчит касательно этого важнейшего вопроса. Молчание этих святых мужей всегда представлялось мне сомнительным и невозможным, если бы Петр был папой. Но что меня изумило в высшей степени, то это – молчание святого Петра. Если бы апостол был тем, чем мы называем его теперь, т.е. наместником Иисуса Христа на земле, – то он, вероятно, знал бы это; если же он знал это, то почему же он ни единожды не действовал, как папа? Он мог действовать, как в день Пятидесятницы, когда произнёс свою первую речь, — и не действовал; равно также он не выставляет себя папой ни в первом, ни во втором своём послании, написанных к Церкви.
Обратимся к началу. Я говорю: при жизни апостолов Церковь никогда не думала, что должен быть какой-либо папа. Если желаем доказать противное, то мы должны бросить в огонь все Священные Писания, или всецело их игнорировать. Но я слышу со всех сторон: не был ли святой Петр в Риме? Не был ли он распят в нём головой вниз? Не в этом ли вечном городе находится кафедра, с которой он учил, и алтари, при которых он совершал Божественную литургию?
Достопочтенные братья! Что святой Петр был в Риме — это единственно основывается на предании; но если бы он и действительно был епископом римским, то как из этого епископа вы можете заключить об его главенстве?
Не нашедши никаких следов папства во времена апостольские, я сказал себе: я найду то, чего ищу, в летописях Церкви. Да, говорю откровенно, я искал папу в первые четыре столетия, и не нашёл его. Надеюсь, никто из вас не сомневается в великом авторитете святого епископа Иппонийского, великого и блаженного Августина. Этот благочестивый учитель, честь и слава католической церкви, был секретарём на Соборе Меливийском (Melive). В определениях этого достопочтенного собрания находятся следующие замечательные слова: “Кто захочет апеллировать к тем, которые находятся по ту сторону моря, тот нигде не будет принят в общение в Африке”. Африканские епископы признавали римского епископа таким незначительным, что даже наказывали отлучением тех, которые пожелали бы жаловаться ему. Те же самые епископы, на шестом Карфагенском Соборе, под председательством Аврелия, епископа этого города, писали к Целестину, римскому епископу, для предостережения его, не принимать апелляций ни от африканских епископов, ни от священников или клириков; и что он не должен более присылать своих легатов или уполномоченных, и что он не должен водворять в Церкви человеческую гордость.
Что римский патриарх с самых первых времён старался сосредоточить в себе всевозможную власть, это очевидный факт; но равно также очевидный факт, что он не имел того главенства, которое приписывают ему ультрамонтаны. Если бы он владел им, то как африканские епископы и блаженный Августин — первый в числе их, могли осмелиться воспретить апелляцию на их определения к его верховному трибуналу? Я без затруднения сознаюсь, что римский патриарх занимал первое место. В одном из законов Юстиниана говорится: “Согласно с определением четырёх Соборов мы постановляем, чтобы святой папа древнего Рима был первым из епископов, а чтобы святейший архиепископ Константинопольский, Нового Рима, был вторым”. Итак, склонись перед главенством папы — скажите вы мне. Не будьте так поспешны, достопочтенные братья, в своих умозаключениях, что будто бы закон Юстиниана был написан в пользу защищаемого вами учения. Первенство есть одно, а власть юрисдикции — другое. Представим себе, например, что во Флоренции состоялся собор всех епископов королевства, — первенство, конечно, было бы отдано примасу Флоренции, как между восточными оно было бы предоставлено Патриарху Константинопольскому, а в Англии — архиепископу Кэнтерберийскому. Но ни тот, ни другой, ни третий из занятого ими положения не могут рассчитывать на юрисдикцию касательно своих собратий. Важность римских епископов проистекала не от какой-либо Божественной силы, но от важности того города, в котором находилась их кафедра.
Я сказал, что с самых первых столетий, римский патриарх стремился к Вселенскому господству над
Церковью. К несчастью, он почти достиг этого, но не успел всецело в своих притязаниях, потому что император Феодосии II постановил законом, чтобы Константинопольский Патриарх имел одинаковую власть с Римским. Отцы Халкидонского Собора поставили епископов нового и древнего Рима в то же самое положение относительно всех дел, даже церковных (Глав. 28). Шестой Карфагенский Собор запретил всем епископам принимать на себя титул князя епископов или верховного епископа.
Что касается до титула Вселенского епископа, который приняли на себя папы позднее, то святой Григорий I, полагая, что его преемники никогда не подумают украсить себя им, написал следующие слова: “Да не пожелает ни один из моих преемников принять на себя это нечестивое имя, потому что, когда какой-либо Патриарх присваивает себе название Вселенского, то титул Патриарха не заслуживает доверия. Итак, пусть христиане чуждаются желания присваивать себе такой титул, который поселяет недоверие к их собратьям”. Эти авторитетные свидетельства, а я могу представить более сотни подобных, не доказывают ли яснее солнечного света в полдень, что первые римские епископы никогда не были признаваемы за Вселенских епископов и глав Церквей?
Кто не знает, что Вселенские Соборы созывались императорами без оповещения, а иногда помимо желания римского епископа?
Перехожу теперь к сильному доказательству, на которое вы сослались прежде для подтверждения главенства римского епископа (Прим. Ред.: Имеется ввиду известная цитата из Евангелия: “… и Я говорю тебе: ты Петр, и на сем камне Я создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют её” (Мф. 16, 14-19) — которая в католическом богословии служит главным доказательством папской власти).
Под камнем (petra), на котором основана святая Церковь, вы разумеете Петра (Petra). Если бы это было истинно, то спор прекратился бы; но наши предки, — а они, конечно, что-нибудь да знали, — думали не так, как мы. Святой Кирилл (в IV кн. о Св. Троице) говорит: “Я думаю, что под камнем мы должны разуметь непоколебимую веру апостолов”. Святой Иларий, епископ Пуатьесский (во II кн. о Св. Троице), говорит: “Камень (petra) есть благословенный и единственный камень веры, исповеданной устами святого Петра; на сем камне веры исповедания веры основана Церковь”. “Бог, по слову святого Иеронима (в VI кн. на св. Матфея), — основал Свою Церковь на этом камне, и от сего камня апостол Петр получил своё название”. После него святой Златоуст (в 53 беседе на Матфея) говорит: “На сем камне Я создам Церковь Мою, т.е. на вере исповедания”. Теперь каково было исповедание апостола? Вот оно: Ты Христос, Сын Бога Живаго. Амвросий, святой архиепископ Медиоланский (в толковании II гл. к Ефесянам), святой Василий Селевкийский и отцы Собора Халкидонского учат точно так же.
Из всех учителей христианской древности святой Августин занимает одно из первых мест по учёности и святости; итак, прислушайтесь к тому, что он пишет в своём втором трактате на первое послание святого Иоанна: “Что означают слова: созижду церковь Мою на сем камне? Они означают — на сей вере, — на тех словах: Ты Христос, Сын Бога Живаго”. В 124-й его беседе на святого Иоанна мы находим следующее знаменательное выражение: “На сем камне твоего исповедания Я создам церковь Мою. Камень же был Христос”. Великий епископ так мало верил, что Церковь была основана на святом Петре, что в своей тринадцатой беседе к пасомым сказал следующее: “…ты Петр, и на сем камне (petra) твоего исповедания, на сем камне слов твоих: Ты Христос, Сын Бога Живаго, я создам церковь Мою”.
Мнение Августина об этом знаменитом месте было мнением всего христианства в его время. Посему для краткости я высказываю следующие положения:
1. Иисус Христос дал Своим апостолам ту же самую власть, какую и святому Петру.
2. Апостолы никогда не признавали в святом Петре наместника Иисуса Христа и непогрешимого учителя Церкви.
3. Святой Петр никогда не думал быть папой и никогда не действовал, как действуют папы.
4. Соборы четырёх первых столетий, признавая высокое положение, занимаемое римскими епископами в Церкви ради важности Рима, приписывали ему только первенство чести, но никогда первенство власти, или юрисдикции.
5. Святые отцы в знаменитом месте: “ты Петр, и на сем камне создам Церковь Мою”, — никогда не думали находить тот смысл, что Церковь основана на Петре (super Petrum), но на камне (super petram), т.е. на исповедании веры апостола.
Я торжественно заключаю на основании данных разума, логики, здравого смысла и христианской совести, что Иисус Христос не дал никакого главенства святому Петру, и что римские епископы сделались владыками церкви не иначе, как подавляя постепенно один за другим все права епископства. (Прим. ред.: На этом боснийский владыка в своей речи мог бы поставить точку. Но, очевидно, он мало верил, что участники “Собора” способны принимать решения на основании здравого смысла и христианской .совести. И дальше он апеллирует к элементарному человеческому чувству — чувству стыда: мол, господа, вам же придётся краснеть и оправдываться за свои решения. Увы, у “святых отцов” Ватиканского Собора не оказалось ни первого, ни второго — догмат о непогрешимости папы был принят).
Если мы признаем Пия IX непогрешимым, то обязаны признавать непогрешимыми всех его предшественников. Хорошо! Но здесь, достопочтенные братья, история возвышает свой авторитетный голос в доказательство, что некоторые папы погрешали. Вы можете протестовать против этого, или отрицать это, как вам угодно, но я докажу это. Папа Виктор (192) сначала одобрил монтанизм (ересь II в.), а потом осудил его. Марцеллин (296-303) был идолопоклонником: он вошел в храм Весты и принёс жертву богине. Вы скажете, что это было дело слабости, но я отвечаю: наместник Иисуса Христа умирает, но не делается отступником. Либерии (358) согласился на осуждение Афанасия и решился принять арианство, для того чтобы его освободили из ссылки и возвратили прежнюю кафедру. Гонорий (625) придерживался монофелитизма, отец Гратри основательно доказал это. Григорий I (578-90) называет того антихристом, кто берёт на себя титул Вселенского епископа, и несмотря на то, Бонифаций III (607-608) понудил отцеубийцу императора Фоку дать себе означенный титул. Пасхалий II (1088-1099) и Евгений III (1145) одобряли дуэли; Юлий II (1609) и Пий IV (1560) воспрещали оные. Евгений IV (1431-1439) признавал Базельский Собор и восстановление употребления святыя чаши в церкви богемской. Пий II (1458) уничтожил эту привилегию, Адриан II (867-872) объявил гражданские браки действительными; Пий VII (1800-1823) осуждал их, Сикст V (1585-1590) обнародовал издание Библии и известной буллой одобрил чтение оной. Пий VII осуждал читающих оную. Климент XIV (1769-1774) уничтожил орден иезуитов, дозволенный Павлом III; Пий VII восстановил оный.
Но к чему обращаться к столь отдалённым доказательствам? Святейший отец наш, присутствующий здесь, в своей булле, заключающей в себе правила для настоящего собора, не уничтожил ли, на случай своей смерти во время заседаний оного, то, что в прошлом могло противоречить ему, — даже решения своих предшественников? Я никогда не кончил бы, достопочтенные братья, если бы хотел предложить вашему вниманию все противоречия пап в их учении. Итак, если вы провозглашаете непогрешимость теперешнего папы, то вы должны доказать невозможное, то есть, что папы никогда не противоречили один другому, или, иначе, заявить, что по откровению Святого Духа, непогрешимость папства имеет своё начало только с 1870 г. Осмелитесь ли вы сделать это?
Простой народ весьма легко может относится безразлично и пропускать без внимания те богословские вопросы, которых не понимает и которые считает маловажными; но как бы безразлично не относился он к религиозным вопросам, касательно фактов он держит себя иначе. Теперь не обольщайте себя. Если вы подпишите догмат папской непогрешимости, то наши враги — протестанты тем смелее войдут в протест, что имеют на своей стороне историю, тогда как мы имеем против них только наше собственное отрицание. Что мы скажем им, когда они выставят перед нами всех римских епископов — до его святейшества Пия IX ?
Папа Вигилий (538) купил папство у Велизария, полководца императора Юстиниана. Конечно, верно и то, что он нарушил своё обещание и ничего не заплатил за него. Согласно ли с постановлениями апостольскими покупать тиару? Второй Халкидонский Собор положительно запретил это. В одном из постановлений мы читаем следующее: “Епископ, получающий свой сан за деньги, да лишится оного и да отлучится”. Папа Евгений III (1145) подражал Вигилию. Святой Бернард, блестящая звезда своего века, порицал папу следующими словами: “Можешь ли ты показать мне в этом великом городе Риме какое-либо лицо, знающее тебя за папу, если только оно не было подкуплено золотом и серебром?”
Достопочтеннейшие братья? Будет ли вдохновенен Святым Духом тот папа, который производит куплю при вратах храма? Имеет ли он какое-либо право учить Церковь непогрешимо?
Вы очень хорошо знаете историю Формоза, чтобы прибавлять к ней что-либо. Папа Стефан приказал вырыть его тело, одеть в папское облачение, персты, которые он слагал для благословения, отсечь; и потом бросил его в Тибр, объявивши клятвопреступником и беззаконным. За это Стефан был впоследствии заключён в темницу, отравлен и удавлен. Но смотрите, как велось дело впоследствии. Роман, преемник Стефана, и после него Иоанн X , восстановили память Формоза.
Но вы скажете мне, — это басни, а не история. Басни! Ступайте, монсиньоры, в Ватиканскую библиотеку и прочитайте Платина, историка папства, и летописи Барония (897). Это такие факты, которые, для чести папского престола, не следовало бы обнародовать; но когда идёт дело о нововведении такого догмата, который может произвести в нашей среде великий раскол, то ужели любовь к святой Церкви, кафолической, апостольской, и Римской, должна наложить на наши уста молчание? Я продолжаю. Учёный кардинал Бароний, говоря о папском дворе, замечает (обратите особенное внимание на эти слова), чем явилась Римская Церковь в эти дни. Как она бесславна, в Риме управляют ею всесильные придворные. Они продают, променивают и покупают епископство, и, страшно сказать, — они осмеливаются возводить на престол святого Петра своих любимцев, лжепап (Бароний, 912 г.).
Скажете ли вы, что эти лжепапы не истинны? Пусть так; но в таком случае, если в продолжении пятидесяти лет римский престол был занят антипапами, то как вы сохраните связь епископского преемства? Могла ли Церковь, по крайней мере в продолжении полутора столетия, существовать без главы и оставаться без вождя? Теперь смотрите: большая часть этих антипап занимают место в генеалогическом древе папства, и вероятно, те самые, которых описал Бароний. Можно понять, как должен был краснеть знаменитый Бароний, передавая потомству деяния этих римских епископов.2 Говоря об Иоанне XI (936), законном сыне папы Сергия и Мароции, он записал в своих летописях следующие слова: святая Церковь, т.е. римская, была дерзко попрана таким чудовищем; Иоанн XII, (955),избранный папой в восемнадцатилетнем возрасте, по влиянию придворных был нисколько не лучше своего предшественника. Мне совестно, достопочтенные братья, осквернять ваш слух такими мерзостями.3 Я умалчиваю об Александре VI, отце и любовнике Лукреции; я отвращаюсь от Иоанна XII, (1316), который отвергал бессмертие души и был низложен святым Собором Констанцким.4
Я не говорю о волнениях и расколах, которые бесчестили тогда церковь. В эти несчастные дни Римский престол был занимаем двумя, а иногда и тремя соперниками. Кто из них был истинный папа? Повторяю ещё раз: если вы определяете непогрешимость теперешнего римского епископа, то должны признать непогрешимость всех его предшественников, без всякого исключения. Но можете ли вы сделать это, когда история с ясностью солнечного света подтверждает, что папы заблуждались в своём учении? Можете ли вы сделать это и доказать, что корыстолюбивые, кровосмесители, убийцы, святокупцы — папы были наместниками Иисуса Христа?
Монсиньоры! Истинно верующие обращают к нам свои взоры, ожидая от нас хоть какого-нибудь врачевства для излечения бесчисленных зол, бесчестящих Церковь; неужели вы обманете их надежды? Какова будет наша ответственность перед Богом, если мы оставим без всякого внимания этот торжественный случай, посланный нам Богом для уврачевания истинной веры? Воспользуемся им, мои братья; вооружимся святой храбростью — сделаем сильное и благородное усилие: возвратимся к учению Апостольскому, потому что без него мы имеем только заблуждения, тьму и ложные предания. Воспользуемся нашим разумом и умственными силами для того, чтобы признавать единственно непогрешимыми учителями в деле нашего спасения апостолов и пророков.
Твёрдые и непоколебимые на камне Боговдохновенного Священного Писания, мы с полной верой пойдём перед лицом мира, и, подобно апостолу Павлу, в присутствии вольнодумцев, будем знать единого Иисуса Христа, и Сего распята (1, Кор. 2, 2). Мы одержим победу проповедью безумия Креста, как Павел победил учёных людей Греции и Рима, — и Римская Церковь будет иметь свой славный год”.
Нет надобности что-либо прибавлять к правдивому и мужественному слову авторитетного католического епископа о папстве — главнейшей ереси латинства. Только с отвержением этой ереси и возможно будет христианам католического вероисповедания возвращение в лоно единой, соборной и апостольской Церкви, которая свято хранит постановление семи Вселенских Соборов, и от которой отпала римская Церковь по вине своих “непогрешимых” пап.