Доклад профессора Московской Духовной Академии В. С. Вертоградова: «Об английской иерархии»

Святейший Патриарх Юстиниан: Слово для доклада на тему: “Об англиканской иерархии” предоставляется профессору Московской Духовной Академии В. С. Вертоградову.

Профессор В. С. Вертоградов: Ваши Святейшества, Ваши Блаженства, Ваши Высокопреосвященства, Ваши Высокопреподобия и все досточтимые участники настоящего Совещания!

Признанное господствующим в Англии вероисповедание, или, что то же, Англиканская Епископальная Церковь, в последнее время, по справедливости, приковало к себе взоры, остановила на себе внимание и заняла умы христиан всех вероисповеданий. Церковные вопросы, в ней поднятые, своим замечательным по силе и изумительным для протестантского мира ортодоксальным движением заставили и протестантов и латинян внимательно следить за каждым, сколько-нибудь выдающимся, событием в Англиканской Церкви. Но не меньшего, а даже большего, и особенного внимания и изучения, преимущественно русских православных, заслуживает Англиканская Церковь в отношении к тем церковным вопросам, которые теперь в ней подняты. Вопросы эти невольно вырастают в уме православного наблюдателя над современным состоянием и направлением Англиканской Церкви, которое вообще весьма знаменательно, а для православных отрадно, утешительно и назидательно.

Ее вероучение, по воле именно гражданской власти (при Елизавете, в XVI веке) составленное и обнародованное как символическое, в настоящее время потеряло свою силу, оставляется; и теперь там жаждут и ищут чистейшего учения христианского, “назданного на основании апостол и пророк, сущу краеугольну Самому Иисусу Христу” (Еф. 2, 20). Ее богослужение возмущает дух самих англиканцев, изучивших практику Древней Церкви. Ее административное начало (главенство светской власти), не сообразное с духом Христовым и с каноническими правилами истинной Христовой Церкви, в настоящее время не удовлетворяет англиканцев и служит предметом общественных рассуждений и общественного мнения. Наконец, жизнь большей части членов Англиканской Церкви, их направление, проникнутое индифферентизмом, в лучших благомыслящих душах усилило религиозное чувство и дало повод к достойным изумления и уважения делам, которые стали теперь известными всему образованному миру.

Таково в общих чертах, по нашему заключению, нынешнее состояние Англиканской Церкви. И мы, именно члены Православной Церкви, более всех имеем причин сочувствовать современному движению в Англиканской Церкви. Англиканцы, в течение нескольких столетий блуждавшие во мраке латинства и протестантизма, в настоящее время стремятся к свету. Они спрашивают о наследии предков своих и ищут той Святой веры, “которую Британский остров в первые века услышал и принял от восточных проповедников. И лишь только они почувствовали, что приближаются к этому святому сокровищу, как стали разыскивать его более и более; громче и громче высказывают они теперь желание возвратиться в недра Святой Православной Церкви. Раскаиваясь в прошлом, они с отрадою взирают на страну Православия; невыразимая любовь к ней и к христианской древней практике, свято сохраненной в Православной Церкви, движет их сердцами. И если когда, то именно только в настоящее время,” особенно отрадно сынам Православной Церкви следить за движением в Англиканской Епископальной Церкви; особенно после того, как и в Англии и в Америке англикане на своих съездах в последние десятилетия решили вступить в переговоры и сношение с Русскою Православною Церковью о соединении их Церкви с нашею, а в ближайшие годы уже назрел и близится, кажется, к разрешению и конечный вопрос о признании апостольского преемства англиканской иерархии и подтверждении законности ее посвящений. Данный вот вопрос и составит главный предмет дальнейших наших рассуждений.

Чтобы подойти к разрешению этого существенного и ответственного для истых чад Православной Восточной Кафолической Церкви вопроса вполне беспристрастно и научно, со всею полнотою христианской любви и братолюбия, на основах, однако, сохранения чистоты православного вероучения, догматической точности, канонической верности и исторической достоверности, необходимо при изображении современного состояния Англиканской Епископальной Церкви (каково бы ни было настоящее, все же оно есть плод прошедшего) обратить внимание на то именно прошедшее, которое являлось камнем преткновения к положительному и окончательному разрешению данного вопроса между Церквами Поэтому нам прежде всего надлежит здесь высказать свой взгляд на то, как же именно мы, православные русские чада Христовой Церкви, до сего времени мыслим себе· что же такое Англиканская Церковь?

Мы называем Англиканскою Церковью общество верующих во Христа, вероисповедание которых признается господствующим (по крайней мере по букве закона) в Англии и Ирландии (the united Church of England and Irland as by law established). Она есть общество протестантское, которое отличается от других протестантских сект тем, что признает иерархию, имеет епископальное устройство и принимает “39” членов в своем вероучении Но этим мы еще не вполне отличили собственно Англиканскую Церковь, именно современную нам, потому что есть два общества тоже англиканского протестантизма, которые также имеют епископальное устройство и в богослужении почти вполне пользуются канонизованною в/ Англии “Книгою общественных молитв” Common prayer-book), но не могут входить в понятие о современной нам Англиканской Церкви Мы разумеем в данном случае епископальные церкви в Шотландии и Америке, которые хотя и проникнуты духом англиканского протестантизма, однако принимают не все члены англиканского вероучения, как например, член вероучения о главенстве короля в церкви; не принимают также англиканской литургии, потому что в ней нет призывания Св. Духа на предложенные дары: хлеб и вино. Таким образом Англиканскою Церковью в настоящее время мы называем то англиканско-протестантское общество, которое, кроме вышеуказанных черт, имеет еще более частные особенности, отличающие ее от своих отраслей; например, учение о главенстве короля в церкви и не допускает в своей литургии призывания Св. Духа на предложенные дары.

Вот собственно в общих чертах наше традиционно- школьное понятие о современной нам Англиканской Церкви с внутренней ее стороны. Мы, конечно, знаем, что вероучение англиканское есть дело политики светской верховной власти в Англии, и касаться истории реформации в Церкви Англиканской мы здесь не будем, полагая, что все интересующиеся данным вопросом прекрасно понимают значение всех исторических событий церковной реформации в Англии при рассмотрении причин двусмысленного характера вероисповедной системы Англиканской Церкви.

Мы ближе подойдем к существу дела, когда коснемся учения Англиканской Церкви о таинствах, в каковых она видит лишь “знаки благодати и Божия благоволения к на м”. Из “Членов веры” мы также знаем, что в отношении числа таинств англикане принимают их только два: крещение и причащение, называя их евангельскими. Впрочем знаем и то, что англиканские богословы не отвергают и остальных пяти, признавая их только низшими (церковными), поелику они не походят на первые два, и потому еще, что их видимый знак, или образ совершения, не установлен Самим Богом. Но эти причины решительно не имеют никакой доказательности. И здесь отнюдь не для полемики, а для обоснования своих слов мы укажем на то, что и другие пять таинств также имеют Божественное установление, и, следовательно, походят на два первые. О миропомазании находится свидетельство в Евангелии (Иоанн. 7,37—39; Деян. 8, 14—17; 19,2—6; 1 Иоанн. 2,20—27; 2 Кор. 1,21—22). О Божественном установлении и действительности таинства покаяния уверяют слова Спасителя (Иоанн. 20,21—23, ср. Матф. 16,19; 18,17—18). О действительности таинства священства, как Богом установленного таинства, говорится во многих местах посланий св. ап. Павла (1 Тим. 4,14; 2 Тим. 1,6; ср. Еф. 4,11—12; Иоанн. 14,26; Деян. 20,28). О Божественном установлении таинства брака дается немало указаний в Свящ. Писании (Мф. 19,3—12; Еф. 5,22—25,31,32: 1 Коринф. 7,39). О елеосвящении и его спасительных таинственных плодах для человека сказано у св. апостола Иакова (5,14—15). И практика древней Церкви Христианской другие пять таинств всегда признавала таинствами в том же смысле, в каком и крещение и Евхаристию, и признавала именно семь таинств, не более и не менее.

Нельзя обойти молчанием, конечно, и того факта, что Англиканская Церковь своими соборами подтверждала седмиричность таинств, совершенно равных друг другу, как это сделала она на Лондонском соборе в 1237 году (Vid. in Collect. Concilior). Однако в новейшее время вопрос о таинствах слишком занимает умы англиканцев и еще не решен окончательно в Англиканской Церкви в целом как в отношении самого понятия о них, так и касательно числа их.

Нас, конечно, в данном случае должен интересовать вопрос: признает или не признает Англиканская Церковь священство таинством в собственном смысле. Дело в том, что с точки зрения англиканской вероисповедной системы невозможно дать на указанный вопрос положительного решения, о чем свидетельствует вся история образования этой системы. Уже “десять членов веры” — первый вероисповедной акт Англиканской Церкви, изданный после ее разрыва с Римом, говорит только о трех таинствах, как о несомненно установленных в Новом Завете и необходимых для нашего спасения, умалчивая при этом об остальных, в том числе и о таинстве священства. Уже в “десяти членах” таким образом пола-” жена основа к уничтожению значения и действительности за указанным таинством. Позднейшие вероисповедные документы Англиканской Церкви представляют собою более или менее подробные выводы из этой основы. В изданной в 1537 году “епископской книге” таинство священства отнесено ко второму разряду таинств, имеющих низшее значение сравнительно с тремя таинствами — крещением, покаянием и приобщением, относимыми в указанной книге к первому разряду. С еще большею решительностью этот протестантский взгляд на таинство священства развит в известных 42 членах, изданных при Эдуарде VI в 1553 году. Указанный вероисповедной документ Англиканской Церкви признает только два таинства (крещение и вечерю Господню); все же остальные таинства отвергаются им. Касаясь в частности пастырского служения, “42 члена” говорят о нем словами лютеранских вероисповедных книг, что “никто не должен служить в церкви, если не будет призван к тому”, и только…. Наконец, и в “тридцати девяти” членах (изд. 1562 г.), так сказать основной символической книге англиканства, отвергается всякое таинственно-благодатное значение за священством.

“Таинств, установленных Господом нашим Христом,— говорится в них,— как записано в Евангелии, два: крещение и причащение. А остальные так называемые пять таинств: миропомазание, покаяние, священство, брак и елеосвящение, нельзя считать таинствами евангельскими, так как они образовались частию вследствие повреждения, происшедшего после времен апостольских, частию потому, что они суть не что иное, как состояние жизни, дозволенной в Писании; но они не одинакового свойства с таинствами— крещением и причащением”…

Из всего этого можно видеть, что “тридцать девять” членов действительно отнимают у священства всякое благодатное значение.

Всего, что было сказано нами, достаточно, кажется, для того, чтобы перейти теперь к основному вопросу о законности и апостольском преемстве иерархии Англиканской Церкви, не касаясь ни внешнего ее состояния, ни каких-либо других пунктов вероисповедной системы англикан, так как в отношении последних Православные Церкви Востока не видят уже существенных разногласий.

Переходя теперь к рассмотрению поставленного нами вопроса и выводам по нему, мы просим отнестись к нему с глубоким вниманием, искренним чувством и сознанием важности решения его, как для дела единения Церквей, завещанного Основоположником их, так и для незыблемости самих устоев церковных. Поэтому мы постараемся возможно подробнее, для пользы нашего дела, остановиться на анализе тех исторических фактов, которые до сего времени служили предметом горячей полемики между Англиканской и Римской Церквами,— полемики, приведшей в окончательном счете к тому несомненному и естественному выводу, что единение Англиканской Церкви с Римом невозможно. Мало того. Эта полемика, появившаяся на литературной арене с конца прошлого столетия, приковала к себе внимание всего христианского мира, породила целый ряд литературных откликов по затронутому вопросу, и, конечно, не оказалась бесплодной для установления истинного пути к “единению стада” с “Единым Пастырем”.

Вопрос об англиканской иерархии возник еще с самого начала ее существования, т. е. с XVI века, когда необходимо было решить вопрос об отношении ее к римскому католицизму; но, как это ни удивительно для нас, он не был удовлетворительно разрешен в течение трех веков, да и до настоящего времени, можно сказать, не решен удовлетворительно и окончательно.

Мы не имеем в виду излагать здесь подробно историю попыток к решению его, а наше намерение в данном случае должно быть сведено к тому, чтобы ознакомить слушателей сначала с самым положением, а затем уже и с постановкой этого вопроса в настоящее время.

Для всех представителей христианских вероисповеданий, заинтересованных в окончательном решении вопроса об англиканской иерархии, вопрос этот, естественно, распадается на две половины: историко-каноническую и догматическую. Первая может быть формулирована так: “Имеет ли современная англиканская иерархия непосредственную связь с иерархиею апостольскою?” Или другими словами: “Сохранилось ли в ней апостольское преемственно-непрерывное рукоположение?”

Вторая половина вопроса представляется в таком виде: “Имеет ли современная англиканская иерархия те необходимые свойства и качества, без которых невозможно существование иерархии по мысли ее Божественного Основателя?” или: “Такова ли современная англиканская иерархия, каковою она должна быть с точки зрения Свящ. Писания и Свящ. Предания?” Обе половины вопроса об англиканской иерархии таковы, что отрицательное решение даже одной из них ведет к отрицанию законности и действительности иерархии в англиканстве и произносит, так сказать, смертный приговор над самим англиканством, так как низводит его на степень протестантской секты¹. Такой именно приговор и произвели над англиканством представители римского католицизма, когда хотели доказать, что англиканская иерархия не имеет апостольского преемства, ибо родоначальник ее Матвей Паркер, Архиепископ Кентерберийский, сам не получил рукоположения от лиц, находившихся в непрерывной цепи епископства, ведущего свое начало от св. апостолов. Чтобы унизить как можно более значение Паркера, кaк епископа, составлена была чудовищно нелепая басня, будто весь чин его рукоположения был кощунственным” обрядом, который происходил даже не в храме, а в одном из лондонских трактиров. Таким образом римские католики с самого первого времени существования англиканской иерархии решали отрицательно историко-каноническую сторону вопроса, т. е. отрицали значение этой иерархии, как не имеющей непрерывной связи с апостольскою иерархиею, а членов ее, в случае перехода в католицизм, считали нужным снова рукополагать.

Как мы уже упомянули выше, церковные отношения особенное оживление получили в самом конце прошлого XIX столетия, в связи со стремлениями Англиканской Церкви к соединению с Римом. Мы имеем в виду пока два документа: с одной стороны папская булла Apostolicae Curae, данная 13 сентября 1896 г., с другой — “Ответ Англии Риму по вопросу об англиканском священстве” (1897 г.). Оба эти документа являются выражением церковных отношений Англии и Рима и посвящены решению одного и того же вопроса, имеющего весьма существенное значение для установления взаимных отношений между христианскими церквами,— вопроса об англиканских посвящениях.

Историческое происхождение указанных документов для нас ясно и слишком просто. Известно, что Англиканская Церковь в силу исторических условий, крайне неустойчивая в своем как внешнем, так и внутреннем существовании, издавна стремилась найти для себя точку опоры в союзе с какой-либо другой церковью. Представители Англиканской Церкви, вполне сознавая то, что Римская Церковь, несмотря на ее внутреннюю во многих отношениях несостоятельность, с внешней стороны, однако, еще до сих пор представляет из себя весьма прочное целое, давно стремились установить тесные отношения с Римом. А так как осуществление этой цели являлось возможным только с решением вопроса о действительности англиканских посвящений, с давних пор, как известно, подвергавшихся сомнению, то поборникам таких униатских стремлений в Англии давно хотелось услышать голос римского первосвященника в решении указанного вопроса, услышать голос его, несомненно, в благоприятном для себя смысле.

Вопрос о действительности англиканских посвящений долго, однако же, в Римской Церкви оставался нераскрытым. Затруднялся ли непогрешимый первосвященник решить его в каком-нибудь определенном направлении, или, может быть, он просто не хотел ставить вопрос ребром, но только лишь в сентябре 1896 г. последовала папская булла Apostolicae Curae, в которой вопрос об англиканских рукоположениях решен окончательно и бесповоротно, решен, однако же, далеко не в благоприятном смысле для англикан: папская булла решительно отвергает действительность англиканских рукоположении.

Мы не будем делать анализа мотивировкам такого решения папы Льва XIII, так как это заняло бы у нас слишком много времени, а отметим только то, что папская булла Apostolicae Curae приходит к этому решению двояким путем: историческим и догматическим; и вопрос о действительности англиканских посвящений, ввиду безусловного авторитета голоса римского епископа, можно считать, несомненно, решенным окончательно и бесповоротно для всей Западно-Римской Церкви. Поэтому, рассматриваемая с этой стороны булла папы Льва XIII имеет громадное значение: ею было положено начало новой эпохе в отношениях между Церквами Англиканской и Римской.

Но независимо от такого практического значения буллы Apostolicae Curae, она имеет несомненно важное значение теоретическое — по самой постановке в решении этого вопроса, можно сказать, новой по своему характеру. В прежнее время противники действительности англиканских посвящений обычно главное внимание свое

сосредоточивали на хиротонии Матвея Паркера, родоначальника современной англиканской иерархии, приводя при этом факты более мифического, чем исторического характера, например: сказание относительно поставления Паркера в таверне (харчевне, гостинице) и проч. Булла Apostolicae Curae оставляет подобного рода сказания, историческая действительность которых более чем сомнительна, и указывает, как видно из текста буллы, на факты более достоверные — на миссию кардинала Поля и на известное дело Гордона, в исторической действительности которых нелья сомневаться. С другой стороны, весьма важное значение в решении вопроса о действительности англиканских посвящений отводит папская булла догматическому учению Англиканской Церкви касательно таинства священства. И в этом случае настоящей буллой сделан весьма важный шаг в решении рассматриваемого нами вопроса, потому что в прежнее время как противники, так и защитники англиканских посвящений почти совершенно не касались этого учения, а между тем оно имеет весьма существенное значение в рассматриваемом нами вопросе. Таким образом булла Apostolicae Curae, можно сказать, вводит новые стороны в раскрытие вопроса о действительности англиканских посвящений, настолько существенные по своему содержанию, что игнорирование их является совершенно невозможным.

Тем не менее данная булла при этих сильных сторонах имеет, однако же, и стороны слабые, значительно умаляющие значение приводимой в ней аргументации. Главнейшей из этих слабых сторон ее является та узко-католическая точка зрения, на которой стоит булла в решении рассматриваемого нами вопроса, и в силу которой это решение может иметь безусловную непогрешимость и безусловный авторитет лишь для человека, стоящего на той же узко-католической точке зрения, т. е. для истого члена Римско-католической Церкви, для которого каждое слово римского первосвященника имеет непогрешимый авторитет. Односторонность эта легко заметна как на формулировке исторических данных, так и в той части, где булла решает вопрос об англиканских посвящениях путем догматическим, путем критического рассмотрения учения Англиканской Церкви о таинстве священства. Изложенная в булле аргументация, конечно, может иметь значение, повторяем, только для истинно верующего члена Римско-католической Церкви, но для человека, который не верит в безусловный папский авторитет, подобная аргументация бездоказательна. Такой человек может спросить: права ли сама булла, указывая на дефекты англиканского чина посвящений, как на существенные? Подтверждаются ли выставленные в ней положения какими-нибудь историческими данными и какими именно?

Поэтому неудивительно, что, имея такого рода недостатки, резко бросающиеся в глаза, булла Apostolicae Curae могла вызвать и действительно вызвала против себя довольно сильные возражения. “Ответ” англиканских примасов и содержит в себе эти возражения.

Через полгода после появления буллы в свет, именно 19 февраля 1897 г., примас англиканства, Архиепископ Кентерберийский, совместно с другим англиканским Архиепископом (Йоркским), выпустил в свет “Ответ” (Responsio Answer) на папскую буллу на латинском и английском языках. Таким образом, папская булла, суждения которой по расчетам римских католиков должны были иметь непререкаемое безусловное значение, сделалась предметом серьезной критики со стороны защитников англиканской иерархии.

К чести составителей “Ответа” следует сказать, что он составлен довольно умело, так что после прочтения его приходишь к заключению, как выразился покойный проф. В. А. Керенский, “о погрешимости непогрешимого первосвященника”. Довольно веско и основательно составители “Ответа” опровергают аргумент, приводимый в булле Льва XIII против действительности англиканских посвящений, который основу для себя имеет в самом чине совершения посвящений в Англиканской Церкви. Основная точка зрения, из которой в данном случае исходят они, есть та, что как для таинства священства, так и для других таинств, исключая крещения, не установлено в Свящ. Писании и в отеческом предании (на Вселенских и Поместных Соборах) вполне определенного чина. Последний, по тому, может быть различен по своему составу. Доказывая это положение, составители “Ответа” вполне справедливо ссылаются на то, что в самой Римской

Церкви современное чинопоследование хиротоний существенно отличается от древнего. “Все, что в настоящее время,— говорят они,— существует в римском чине посвящения на епископское служение, заимствовано из позднейшего галликанского ритуала”. Отсюда, по взгляду составителей “Овета”, опущение в чине англиканских посвящений указания на полномочие епископов и пресвитеров приносить жертву истинного Тела и Крови Христовой, на что обращает особое внимание булла Apostolicae Curae, не может говорить против действительности упомянутых посвящений. Не нужно при этом, по мнению составителей “Овета”, опускать из внимания и того факта, что и “в чине Восточной Церкви нет упоминания о полномочии епископского и пресвитерского служений совершать евхаристию, а есть только упоминание о полномочии вязать и решить, и тем не менее этот чин признается действительным в Римской Церкви”.

Одним словом, “Рим изрек”, а дело оказалось неоконченным, так как в суждении папы Льва XIII нашлось не мало историко-канонических и литургических погрешностей, так что явилась опасность, что папская булла может утратить свое значение даже в глазах римских католиков и вместо пользы принести вред. Такого вреда нужно было опасаться особенно в Англии. Чтобы по возможности ослабить (если не совершенно устранить) могущие возникнуть неприятные последствия такого оборота дела и предупредить могущее произойти зло, нужно было защитить буллу Apostolicae Curae. Эту защиту и взяли на себя английские католические епископы, бывшие, по мнению многих, виновниками появления буллы в свет, с кардиналом Гербертом Воганом во главе².

В конце 1897 г. они выпустили в свет брошюру: “Защита” буллы Apostolicae Curae. Брошюра эта имеет 1 весьма важное значение в вопросе об англиканских рукоположениях, потому что в ней вопрос решается с новой стороны, едва затронутой буллою Apostolicae Curae и почти обойденой молчанием в ответной критике на буллу со стороны англиканских примасов.

Мы не будем касаться анализа “Защиты” буллы Apostolicae Curae, которая состоит из 50 отделов (включая вступительные и заключительные слова) и 8 прибавлений, необходимых для более ясного понимания текста отделов, и которой уже дал основательный разбор проф. Киевской Духовной Академии А. И. Булгаков³, мы только акцентируем внимание слушателей на таком документе, который в истории полемики по вопросу об англиканских рукоположениях имеет не меньшее значение, чем упомянутые выше, так как он дает возможность углубить самую сущность вопроса и посмотреть на него с другой, еще не затронутой стороны в булле Льва XIII и “Ответе” англиканских примасов.

Это произведение католических епископов было передано англиканским архиепископам, и они не замедлили дать на него свой ответ в виде “Краткого послания” от 12 марта 1898 года. В этом новом ответе англиканские архиепископы говорят, что они заботливо и внимательно прочитали “Защиту” папской буллы Apostolicae Curae и не нашли в этой “Защите” ничего нового. Они снова отказываются признать в этом своем “Послании” притязания папы на власть и безусловный авторитет, как это разумно делают, отвечают они, и великие Церкви Востока.

Произведению католиков они придают весьма малое полемическое значение, ибо “Защита” в главной части своей говорит не о священстве, а об отношении таинства Евхаристии к священству. Поэтому, если бы и в папской булле вопрос был поставлен таким же образом, тогда, говорят архиепископы, “наш “Ответ” (Answer) на буллу папы был бы другой. Мы не должны были отвечать на то, чего он не касался”.

Заключается “Послание” молитвой к Богу о воссоединении всех христиан и выражением искреннего сожаления о том, что главнейшим препятствием к воссоединению являются, с одной стороны, притязания папы на главенство и непогрешимость, а с другой — новые догматы, время от времени принимаемые Римской Церковью.

Такой ответ на католическую “Защиту” буллы Льва XIII в сущности являлся отказом со стороны англиканских архиепископов от продолжения официальной переписки и полемики с кардиналом Воганом и английскими католическими епископами. Последние, невидимому, так и поняли ответ англикан. А так как англикане с самого начала полемики по вопросу о рукоположениях своей Церкви старались привлечь к этому вопросу внимание православных (греческих и русских) богословов, с целью выслушать мнение авторитетных представителей церковно-богословских сфер Восточной Церкви (в чем они и успели до известной степени), то и представители римского католицизма в Англии сочли необходимым последовать примеру англиканских архиепископов. Англиканские архиепископы написали свой “Овет” на папскую буллу с целью привлечь к обсуждению ее всех епископов Вселенской Церкви, которым и разослали его непосредственно после выхода его в свет, прося их в конце “Ответа” “с терпением присоединиться (к ним) для обсуждения вопроса о том, что имел в виду совершить Христос, учреждая евангельское служение?” Кардинал Воган от лица епископов Англии сделал то же. В конце июня месяца 1898 г. он издал на английском и русском языках послание, которое вместе с экземплярами “Защиты” и кратким вышеизложенным ответом на нее англиканских архиепископов послал в Россию.

В препроводительном послании кардинал указывает причины появления “Защиты” и отправления ее в Россию так: “Мы слышали, что вопрос об англиканских рукоположениях вызывает значительный интерес в России”, и “так как Вам было препровождено послание англиканских архиепископов, то мы пришли к мысли, что Вам, быть может, желательно также иметь и нашу “Защиту” (“Оборону”) папской буллы… посылаем (ее) с тем большею готовностию, что к утешению нашему знаем, что Вы одинаково с нами печетесь о сохранении не только апостольского преемства рукоположения, но и католических учений о священстве, о пресуществлении, о действительном присутствии и жертвоприношении на мессе, таким образом Вы в состоянии оценить с ясностию и точностию силу доказательств, служащих основанием для правильного понимания сих учений”. Затем следует краткая характеристика последнего англиканского возражения (Reply) и делается замечание, что “Защита” в порядке доказательств во всех отношениях следует направлению, указанному папскою буллою. Послание свое кардинал Воган заключает пожеланием, чтобы истина была познаваема, хранима и защищаема, и чтобы в познании истины “все мы теснее и теснее сближались друг с другом”.— Послание подписано самим кардиналом Воганом (“Herbert Cardinal Vaughan Archbishop of Westminster”) в праздник святых апостолов Петра и Павла, т. е. 12/29 июня 1898 г., в лондонском архиепископском доме.

Этим документом, можно сказать, заканчивается этап оживленной официальной полемики по вопросу об англиканских рукоположениях конца 19-го столетия, на которой мы не могли не задержаться, и не обойти последнего, ввиду его важности и уже прямому непосредственному подходу и желанию слышать компетентный голос Восточной Церкви и в частности Русской Православной Церкви⁴.

Следствием таких попыток англикан к привлечению русской богословской науки был ряд статей в русских духовных журналах и отдельная монография проф. Московской Духовной Академии В. А. Соколова, которые посвящены вопросу об англиканских рукоположениях.

Таким образом, подойдя вплотную к нашей русской православной богословской мысли, отразившейся в нашей отечественной богословской литературе по вопросу об англиканской иерархии, мы должны сказать, что вопрос этот разработан у нас достаточно подробно. Его касались не только вскользь в мелких статьях, или мимоходом брошенных замечаниях в различных духовных журналах, по поводу возникавших сомнений или каких-либо возражений, но за этим вопросом признавалась и серьезная значимость, и ему уделили внимание в плане научного исследования профессора всех четырех наших Духовных Академий, из коих двумя учеными исследователями: проф. Московской Духовной Академии В. А. Соколовым в его монографии: “Иерархия Англиканской Епископальной Церкви” (Сергиев Посад, 1897) и проф. Киевской Духовной Академии А. И. Булгаковым в его монографии: “О законности и действительности англиканской иерархии, с точки зрения Православной Церкви” (Киев, 1906). Ими была принята на себя задача проверить все факты, относящиеся к вопросу англиканских рукоположений, раскрыть с надлежащею полнотою и оценить по достоинству те возражения, которые выставлялись и выставляются доселе против англиканской иерархии с исторической, канонической и догматической точек зрения. Поэтому, прежде чем приступить к изложению своего заключения по данному вопросу в настоящем докладе, мы постараемся заняться координацией выводов наших ортодоксов, учитывая позднейшие факты движения Англиканской Церкви с церквами Востока, а также современную ситуацию наших церковных отношений. Нам необходимо будет заострить внимание на таких вопросах, которые всегда стояли на пути к признанию англиканской иерархии законной и действительной, давали повод к возникновению всякого рода сомнений, порождали целый ряд различных возражений,— словом, мы должны включить сюда все те моменты в рассматриваемом вопросе, которые помогли бы нам развязать этот гордиев узел.

Прежде всего мы обратим внимание на то, как стоял I вопрос о законности и действительности англиканской иерархии в нашей Русской Православной Церкви? Какие и когда он вызывал сомнения и возражения? И здесь мы, конечно, не можем не напомнить того призыва, который еще в шестидесятых годах прошлого столетия обращен был к людям русской богословской науки приснопамятным Филаретом, Митрополитом Московским. В феврале 1862 г. по делу некоего г. Ричардсона, бывшего англиканского священника, присоединившегося к Православной Церкви, Митрополит Филарет писал: “Если бы он просил признать его священником: это был бы трудный вопрос… Разрешение оного должно зависеть от другого вопроса: сохранила ли Англиканская Церковь преемство епископского рукоположения непрерывно? Это подлежит сомнению”⁵.

Через четыре года Высокопреосвященный Филарет нашел нужным коснуться этого спорного вопроса в печати. В январской книжке “Православного Обозрения” 1866 г. появилась его небольшая статья под заглавием “О непрерывности епископского рукоположения в Английской Церкви”, написанная по поводу письма Уилльяма Стоббса “Об Апостольском преемстве в Английской Церкви”. В этой статье мы, между прочим, читаем: “…то, чего член Английской Церкви, в пользу ее, достиг трудом исследования, член Православной Церкви не обязан принять страдательно и бездознательно. Напротив последний имеет не только право, но и обязанность, воззрения первого проверить собственными воззрениями, и утвердиться не на чужом, а на собственном убеждении”. Высокопреосвященный автор сам не имел возможности и досуга проверить по первоисточникам сообщаемые Стоббсом сведения и, вообще, подвергать всестороннему обследованию поставленный вопрос. В своей статье он излагает лишь сущность возражений, выставлявшихся в то время против англиканской иерархии, и высказывает свои критические замечания по поводу того, что приводилось в ее защиту, ограничиваясь лишь тем материалом, который дается самим Стоббсом в его письме. Вывод, к какому приходит автор в конце своих замечаний, выражен у него в форме следующего ряда вопросов: “По сим сведениям и соображениям, какое мнение сын Православной Церкви может иметь о непрерывности Апостольского Епископского рукоположения в Английской Церкви? Судя строго, не примет ли отрицательной стороны вопроса? Даже умеряя по возможности строгость суждения желанием удовлетворить любви к миру и единению церквей, может ли достигнуть утвердительной стороны вопроса? Не будет ли принужден остановиться между отрицанием и утверждением, в неразрешенном сомнении?” Итак, вопрос, по его мнению, остается вопросом; но ввиду практической потребности установить какой-либо определенный способ отношения к членам англиканской иерархии в случае их присоединения к Православной Церкви, Митрополит Филарет прибегает к аналогии и указывает в церковных правилах пример, могущий, по его мнению, служить в данном случае руководством. “От неразрешенного сомнения,— спрашивает он,— какой может быть путь английскому епископству к общению с Православною Церковью? При невозможности разрешить сомнение, действительно ли совершилось крещение кого-либо, правило церковное повелевает совершить крещение условно, аще не крещен есть. С сим сообразно было бы, при невозможности разрешить сомнение, действительно ли совершилось посвящение епископа, совершить посвящение в епископа условно, аще не посвящен есть”. При этом владыка впрочем прибавляет: “нетрудно понять, что на сие трудно согласиться епископу Английской Церкви”. Заключает свою статью Митрополит Филарет призывом: “Кто может, кому дарует Бог, да откроет более удобный путь желаемого общения и единения Церквей”.

Мы уже выше имели возможность остановиться на том, как в западной литературе полемизировался этот вопрос. Нам важно теперь извлечь из этого материла все существенное и с православной точки зрения дать свои суждения. И одним из первых вопросов, на котором мы должны остановить свое внимание, пусть будет такой: можно ли признать доказанным исторический факт рукоположения Паркера?

В этом вопросе доминирующее значение имела, конечно, та пресловутая легенда о рукоположении Паркера в гостинице “Лошадиная Голова”, появившаяся в первые годы семнадцатого века, о которой мы уже упоминали выше. Эта легенда, встретившая среди врагов

англиканства весьма радушный прием и услаждавшая в течение двух с половиной столетий умы всех, неприязненно настроенных против англикан католиков, в позднейшее время настолько утратила свой кредит, что серьезные исследователи, даже из числа римских католиков (напр. Ленгард и Тэрни), уже не придают ей никакого значения. Мы не будем, конечно, излагать эту легенду. Проф. В. А. Соколов в своей монографии приводит ее во всех вариантах и основательно разбирает ее со всеми научными выкладками, чтобы дать своим православным русским читателям возможно полное понятие о предмете. Мы только, посильно проверив его выкладки, можем лишний еще раз подтвердить, что указанные им в легенде противоречия, анахронизмы и несообразности дают полное основание признать ее не заслуживающим доверия и не искусно составленным вымыслом. Более того, легенда о гостинице есть не только, по самому существу своему, не заслуживающей доверия и неискусный вымысел, но и позднейшее, как утверждает проф. В. А. Соколов, изобретение, шестнадцатому столетию неизвестное и появившееся после рукоположения Паркера лишь почти полвека спустя. Профессор же А. И. Булгаков, указывая на обойденные отношения к вопросу о посвящении Паркера в официальных документах (Apostolicae Curae— “Защита”), авторитетно заявляет, что церковно-историческая наука может в настоящее время устранить из обсуждения этот вопрос окончательно и заниматься только второю, догматическою, стороною вопроса о действительности англиканских рукоположении⁶.

Вымысел легенды решительно опровергается, а вместе с тем и факт посвящения Паркера столь же решительно подтверждается несколькими современными событию документами и свидетельствами. Исследователь проф. В А. Соколов уделил очень большое внимание им, учел все возражения, например, при исследовании “регистра” Μ Паркера, Арх. Кентерберийского, и пришел к такому заключению, что все возражения настолько слабы, что никак не в состоянии подорвать историческое значение “регистра”, тем более, что документ этот обладает такими

свойствами и признаками, которые всякого непредубежденного исследователя решительно убеждают в его подлинности⁷.

Помимо “регистра” проф. Соколов приводит целый ряд других современных событию свидетельств, которые, конечно, не могут соперничать с “регистром” по своей полноте и ясности, но сопоставление всех их в совокупности и независимо от “регистра”, доказывает, по его словам, факт рукоположения Паркера с достаточною убедительностью⁸.

Мы не считаем нужным перечислять все эти свидетельства, так как весь запас их не считал нужным исчерпывать и сам автор исследования, ограничившись для достаточной убедительности лишь приведенными им; мы только сообщим, что проф. Соколов, подводя итог всем своим изысканиям в разбираемом историческом факте, приходит к тому заключению, что факт архиепископского рукоположения М. Паркера 17 декабря 1559 года четырьмя рукополагателями, в Ламбетской капелле по чину, установленному при Эдуарде VI, можно в настоящее время считать вполне доказанным⁹.

Присоединяясь к такому заключению профессора, мы отметим, что это заключение составляет лишь первый шаг на пути к разъяснению интересующего нас вопроса. В непосредственной связи с решением этого вопроса стоит еще более сложный и важный вопрос о том: законно ли было рукоположение Паркера и можно ли признать его действительным? Перейдем к рассмотрению этого вопроса и постараемся посильно разрешить его; но предупреждаем, что по самому своему характеру вопрос этот, от входящих в него элементов канонического и догматического свойства, приобретает актуальное для нас значение и потому нам придется на нем несколько задержаться и привести некоторые документальные выкладки из правил Вселенских и Поместных Соборов, а равно и учения Православной Церкви. Вопросом этим интересовалась православно богословствующая мысль, отразившаяся в печати со стороны многих авторов, но специально занимавшимися этим вопросом научно-исследовательски остаются у нас те же профессора В. А. Соколов и А. И. Булгаков, которые при всех затруднениях с канонической и догматической точек зрения намечали, однако, путь к решению его, но не дожили до результатов своих соображений. Мы постараемся внести в доклад самые основные положения православной точки зрения на данный вопрос, указать его остроту и найти критерий, удовлетворяющий умы и сердца членов Русской Православной и Англиканской Церквей.

В 10-м члене “Послания Патриархов Восточно-Кафолическия Церкви о православной вере” мы читаем: “Звание Епиcкопа так необходимо в Церкви, что без него ни Цеρковь Цеρковию, ни” христианин христианином, не только быть, но и называться не может. Ибо Епископ, как преемник Апостольский, возложением рук и призыванием Святаго Духа, получив преемственно данную ему от Бога власть решить и вязать, есть живой образ Бога на земли и, по священнодействующей силе Духа Святаго, обильный источник всех таинств Вселенской Церкви, которыми приобретается спасение”. В этом члене высказана ортодоксальная самая драгоценная для истинного и верного сына Православной Церкви точка зрения. Но нам для большей ясности по рассматриваемому вопросу необходимо расшифровать эту формулировку применительно к понятию законности и действительности иерархии. И здесь уместным мы считаем коснуться тех рассуждений, которые небезынтересно развивает в своей монографии проф. В. А. Соколов. “Святая Церковь,— пишет он,— получившая власть от Господа и руководимая Духом Святым, установила свои законы и правила, которыми с точностью определяется как вообще порядок ее жизни, так в частности и те условия, при соблюдении которых церковная иерархия должна считаться вполне удовлетворяющею своему высокому назначению, а потому если в какой-либо стране при епископских рукоположениях всегда неизменно соблюдались и соблюдаются установленные на этот предмет Вселенскою Церковью законы, то иерархия этой страны должна быть признана законною и с несомненностью можно утверждать, что она действительна, т. е. обладает свойственными истинной иерархии спасительными дарами Божественной благодати. Если так, то значит между законностью иерархии и ее действительностью не оказывается, повидимому, никакого существенного различия, ибо первая служит лишь внешним выражением последней? Не совсем так. Эти два понятия хотя и очень близки одно к другому, однако не совпадают. Понятие законности принадлежит к области канонической, к области права, и когда мы называем иерархию законною, то выражаем этим лишь ту мысль, что она по своему происхождению и по условиям своего существования вполне соответствует установленным Церковью законам. Понятие ж© действительности относится уже к области догматической и, называя иерархию действительной, мы указываем на то, что ей присуща Божественная благодать. Правда, эти понятия так сродны между собою, что как будто предполагают одно другое, но не всегда и не вполне. Если иерархия законна, то несомненно она вместе с тем и действительна, ибо соблюдение при рукоположении всех установленных Церковью законов представляет полное ручательство того, что здесь преподаются и дары Божественной благодати; но, с другой стороны, иерархия может иногда быть действительною и без соблюдения некоторых церковных законов, установленных относительно рукоположения. Ввиду какой- либо крайней необходимости и особо уважительных обстоятельств, Церковь и при рукоположениях допускала и допускает иногда некоторые отступления от установленных законов, признавая все-таки совершенные при таких отступлениях рукоположения вполне действительными. Церковный закон требует, например, чтобы епископское рукоположение совершалось не иначе как тремя или, в крайнем случае, двумя епископами; но и единоличное рукоположение, хотя не согласное с требованием закона, Церковь признавала действительным и в особо уважительных случаях допускала. Это показывает, что; в установленных Церковью условиях законности рукоположения не всё представляет одинаковую важность. Церковные законы имели в этом случае своею задачей не только обеспечить при рукоположении сообщение даров Божественной благодати, но вместе с тем и установить известный порядок в церковной жизни, определяя, например, взаимные отношения епископов и устраняя возможность каких-либо правонарушений в этом смысле и споров из-за них. Вот почему, имея дело с этими законами, необходимо различать те из них, которые касаются самого существа дела, так что их соблюдение обусловливает и действительность иерархии, и те, которые имеют значение второстепенное, будучи установлены лишь для обеспечения церковного порядка. Обращаясь теперь к исследованию вопроса об иерархии Англиканской Епископальной Церкви,— заканчивает свои рассуждения проф. Соколов,— мы должны, очевидно, остановить свое внимание на церковных законах лишь первого рода, ибо нам нужно разъяснить: благодатна ли эта иерархия, т. е. сохранено ли в ней апостольское преемство и соблюдены ли те существенные условия законности, без которых иерархия не может быть действительной?”¹⁰.

Предпослав столь важные и интересные рассуждения, проф. Соколов подвергает далее своему исследованию те стороны затронутого нами вопроса, которые именно подают повод противникам англиканской иерархии для возражений. Он с необыкновенной беспристрастностью объективно подходит к целому ряду свидетельств и соображений, на которых утверждается “тяжкое обвинение” противников англиканской иерархии в том, что рукоположение архиепископа Паркера не действительно, ибо получено от такого лица, которое совершать его не имел права. Главным же совершителем священнодействия при посвящении Паркера был Уилльям Барлоу, нареченный епископ Чичестерский, а этот Барлоу, хотя и назывался епископом, на самом деле никогда не получал епископского рукоположения, а следовательно, от него и Паркер никакой иерархической благодати получить не мог. Таким образом подобным обвинением вскрывается в истории Англиканской Церкви такой криминальный факт, который вызывает такого рода недоумение: будто бы церковная иерархия целой христианской страны ведет свое начало от какого-то самозванца, святотатственно присвоившего себе власть, которая совсем ему не принадлежала. Конечно, такой вопрос не мог оставить без ответа исследователь проф. Соколов, и он действительно уделил ему достаточно места в своей монографии, попутно рассматривая всякие возражения и разоблачая ложные свидетельства, касающиеся не только Барлоу, но и других участников рукоположения Паркера.

Однако ценность его изысканий касается в основном исторической части, где он с научной достоверностью устанавливает факт рукоположения Паркера четырьмя епископами. Что же касается вопроса о праве совершать рукоположение и в частности о том, кто не имеет этого права, то проф. В. А. Соколов не углубился, по нашему мнению, с достаточной строгостью в церковные законы Православной Восточной Церкви в применении их к рукополагателям Паркера. Он даже “не счел нужным, как сам говорит, останавливаться теперь с подробностью на раскрытии и доказательстве этой мысли (т. е. законности и действительности), потому что, по нашему мнению,— говорит он,— рукополагатели Паркера должны быть признаны и вполне компетентными к тому делу, которое они совершили, а следовательно, преподанное ими рукоположение было не только действительно, но и законно”¹¹.

Вот вывод В. А. Соколова. Нам думается, что уважаемый профессор слишком поспешно пришел к такому решительному выводу, быть может, потому, что не имел у себя нужных материалов, которые могли бы сократить размах его пера. Обойти же этот вопрос мы не можем, так как, по нашему мнению, в нем заключается основная острота предмета, а потому разрешите на нем более подробно задержаться.

Мы вплотную подошли к такому пункту нашего доклада, где мы должны будем прямо и открыто сказать: законна или не законна англиканская иерархия с точки зрения канонов Восточной Православной Церкви? Этот вопрос научно углублен проф. А. И. Булгаковым в его монографии “О законности и действительности англиканской иерархии, с точки зрения Православной Церкви”, где он, как ортодокс, рассматривает его с исторической объективностью и канонической верностью, а главным образом с полным беспристрастием, так что отрицательные его выводы становятся еще более авторитетными для нас, когда сам автор, с чувством необыкновенного расположения и братской любви к англиканским христианам, ищет пути к восстановлению общения между Церквами. Его ученые выкладки являются нашим credo, а потому мы считаем необходимым, для пользы дела и для внесения в данный вопрос полной ясности, ознакомить с ними слушателей, хотя бы в конспективном нашем изложении.

Прежде всего мы должны сказать несколько слов о канонических основах, на которых утверждается законность англиканской иерархии. Нечего и говорить о том, что эта иерархия незаконна с точки зрения римско-католической каноники, потому что ни избрание (electio), ни утверждение (corifirmatio), ни посвящение (consecratio), ни введение в пастырство (inthronizatio) тех лиц, от которых англиканская иерархия ведет свое начало, не были совершены по римско-католическим канонам. Не будем перечислять всех памятников, к которым необходимо обратиться для решения этого вопроса, а назовем только, говорит проф. Булгаков, архиепископский регистр Кентерберийского архива и любую систему римско-католического церковного права. Сравнение хода избрания, утверждения и рукоположения Паркера, как они описаны в названном регистре с главами, относящимися к избранию, утверждению и посвящению епископов по римско-католическим церковным правилам, показывает, что для римо-католиков М. Паркер, первый Кентерберийский Архиепископ, после окончательного разрыва Англии с Римом не может быть (по смыслу римских канонов) признан законным: он не был архиепископом Apostolicae sedis gratia, т. е. милостию апостольского престола, что безусловно необходимо с римско-католической точки зрения. Но защитники англиканства говорят, что современная англиканская иерархия не должна считаться происходящею только от М. Паркера, потому что она связана с Ирландским и Далматским епископатом. Проф. Булгаков отвечает, что можно сделать им уступку и согласиться с ними. Но в то же время мы имеем право сказать, что с римско-католической точки зрения эта связь набрасывает тень на тех представителей Ирландского и Далматского епископата, которые вступили в общение с англиканами в XVII в., и не проливает света на англиканскую иерархию. В таком именно духе выразился и Высокопреосвященный Филарет, Митрополит Московский, о лицах, рукополагавших Паркера. Хотя мы раньше говорили, что римско-католическая точка зрения для нас необязательна, тем не менее мы должны ее иметь в виду потому, что римско-католическое духовенство мы признаем действительным, и при воссоединении с Церковью принимаем его “в сущем сане” т. е. не повторяя над ним рукоположении.

Но как же в таком случае мы должны смотреть теперь на англиканскую иерархию с точки зрения канонов Вселенской Церкви? Первый вопрос, являющийся при этом, состоит в том: имеем ли мы право предъявлять к англиканству требования с точки зрения древнецерковного законодательства, или судить о нем на основании древних канонов?

Проф. Булгаков говорит, что это право дает нам само англиканство своею историей. Просматривая содержание документов, относящихся к первым временам реформации в Англии, легко заметить, что мысль, руководившая реформаторами во время отпадения от Рима, была та, что Англия, как вполне самостоятельное государство, не зависит от иностранных владык ни в каком отношении. Что касается Англиканской Церкви, римский папа имеет в ней так же мало власти, как и всякий другой епископ чужих стран, т. е. не имеет никакой власти. Вселенский Собор выше папы. Ввиду этого провинциальные соборы (конвокации) признали Архиепископа Кентерберийского Примасом и Митрополитом всей Англии. Таким образом на первых порах церковный переворот в Англии был ничем иным, как восстановлением в Англии митрополитанского образа управления с двумя архиепископами во главе. Признавая власть Вселенского Собора высшею властью в Церкви, реформаторы Англии выражают (в принципе) мысль о подчинении этой власти всех поместных церквей, следовательно, о подчинении ей и Церкви Англиканской¹².

Королева Елизавета восстановила в Англии статуты отца своего касательно отношения Англии к Риму, а поэтому все эти статуты имеют значение и в настоящее время. При этом необходимо иметь в виду, что англикане смотрят на себя, как на часть Вселенской Церкви, и хотя отказывают Вселенским Соборам в её непогрешимости в одном из членов своего исповедания веры (XI член), но в принципе не отрицают тех соборных постановлений, которые не противоречат слову Божию¹³.

Итак посмотрим, насколько порядок восстановления в Англии самостоятельной иерархии соответствует древнецерковным канонам.

Со вступлением на престол королевы Елизаветы в Англии окончилось господство католицизма: все религиозные преобразования, произведенные при Генрихе VIII и Эдуарде VI, были королевою восстановлены. Бывшие в то время на кафедрах епископы (римо-католики по своим воззрениям), хотя и восстали против нового религиозного переворота, но их противодействие не имело никакого успеха: от них потребовали принесения присяги на верность королеве, как верховной правительнице церковных и гражданских сословий, т. е. верховной правительнице Церкви и государства. Что им оставалось делать? Они, за исключением одного епископа, отказались принести предложенную им присягу и остались верными папскому престолу, а потому постепенно были низложены с кафедр. Таким образом страна осталась только с одним законным и полноправным епископом. Это был епископ Ландафский Антони Кигчип.

Чтобы предупредить возможность перерыва в Англии преемственного рукоположения, идущего от времен апостольских, необходимо было умножить число епископов, и прежде всего необходимо было восстановить архиепископат, потому что без этого по законам английским (в которых по этому вопросу отражается древнецерковное законодательство), невозможно было существование самостоятельного церковного управления. Но для этого в свою очередь было необходимо наличное присутствие не менее, как четырех епископов. Вот тот, по словам проф. Булгакова, как бы заколдованный круг, в котором оказалась королева Елизавета на первых же порах своего верховного управления церковными делами. Законного исхода из этого круга у нее не было. Чтобы выйти из такого затруднительного положения вещей, королева, по сознанию даже защитников англиканской иерархии, допустила злоупотребление¹⁴ своею властию: низложив одних епископов, сторонников римо-католицизма, она решилась дать права епископства другим лицам, которые согласились бы приспособиться к новому порядку церковного управления.

Надо заметить, что в Англии в то время кроме епископов законных и полноправных, которых королева низложила (кроме одного), были еще другие епископы, хотя и законные, но неполноправные. Это—епископы суффраганы, или коадыоторы (викарии). Некоторые из них охотно примирились с новым порядком вещей¹⁵. Кроме того, в распоряжении королевы были еще лица, которые занимали епископские кафедры в царствование её отца и брата, но которые были низложены в царствование ее сестры. Наконец, в Ирландии был и архиепископ, были и епископы, довольно склонные к тому, чтобы содействовать королеве; при том это были такие члены иерархии, которых никто не осмелился бы признать незаконными и неполноправными для совершения того дела, которое предстояло совершить, т. е. для рукоположения новоизбранных (вернее: назначенных короною) епископов.

Опуская историю избрания в архиепископы Матвея Паркера, перейдем прямо к его утверждению и рукоположению его. Эти два действия должно было совершить по законам королевства для того, чтобы архиепископ — будущий Примас англиканства — в глазах народа был законным архиепископом. По 25 статуту Генриха VIII для утверждения и рукоположения необходимо было наличное присутствие не менее двух епископов с архиепископом во главе; а в случае неимения в наличности архиепископа можно было ограничиться четырьмя епископами. Чтобы составить потребное число епископов, королева послала свою первую грамоту на имя б лиц: четырех епископов-католиков¹⁷ не решают вопроса: почему к рукоположению Паркера не хотят явиться несомненно законные епископы. Проф. Булгаков полагает, что во всей истории возведения Паркера на Кентерберийскую кафедру было “нечто такое”, что отталкивало законных епископов от участия в его деле; может быть, это были личные убеждения М. Паркера, У. Барлоу, Дж. Скори и М. Ковердаля, но как бы там ни было, дело восстановления митрополитанского образа правления в Англии совершилось: Англия получила духовного главу, наличное присутствие которого в каждом народе необходимо ввиду 34-го святоапостольского правила: “Епископам всякого народа подобает знати первого из них и признаватиего, яко главу, и ничего превышающего их власть не творити без его рассуждения… Но и первый да не творит ничего без разсуждения всех”.

Однако самый способ восстановления этого управления, по словам проф. Булгакова, вряд ли можно признать законным ввиду других древнецерковных правил.

Так, вторая половина шестого правила Первою Вселенского Собора гласит следующее: “Вообще да будет известно сие: аще кто без соизволения Митрополита поставлен будет епископом, о таковом великий собор определил, что он не должен быти епископом. Аще же общее всех избрание будет благослови о, и согласно с правилом церковным, но два или три по собственному любопрению будут оному прекословить, да превозмогает мнение большинства избирающих”.

Относительно поставления епископов весьма определенно и ясно говорит 4-е правило Первого Вселенского Собора: “Епископа поставляти наиболее прилично всем тоя области епископам. Аще же сие неудобно, или по належащей нужде, или по дальности пути: по крайней мере три во едино место да соберутся, а отсутствующие изъявят согласие посредством грамат, и тогда совершати рукоположение. Утверждати же таковые действия подобает в каждой области ея Митрополиту”.

Еще более ясно порядок избрания во епископы определен в 19-м правиле Поместного Антиохийского собора:

“Епископ да не поставляется без собора и присутствия Митрополита области. И когда сей присутствует: то лучше есть быти и всем тоя области сослужителям (συλ3ΐτοοργοδ;): и прилично их Митрополиту созвати через послание: и аще соберутся все, лучше есть. Аще же сие не удобно, то большая их часть неотменно да присутствуют или граматами да изъявят свое согласие (δια γραμμάτων ομοψήφοϋζ ) итако или в присутствии или с согласием большаго числа епископов, да совершится поставление (κατάστασί;). Аще же инако вопреки сему определению поступлено будет, да не имеет никакой силы поставление (Χεφοτονίαν). Но аще поставление (κατάστασ.ς) совершится, по определенному правилу, а некоторые по своей любопрительности воспрекословят, да превозмогает решение множайших”. Смотри также 13-е правило Карфагенского Собора.

Вот правила Древневселенской Церкви, определяющие порядок избрания и постановления епископов. Обращаясь к избранию М. Паркера, мы видим, что в нем не участвовали английские епископы ни лично, ни посредством своих грамот. Избрание его было совершено капитулом Кентерберийской кафедры с позволения королевы. В сущности говоря, это избрание было только формальностью, потому что по статуту 25-му Генриха VIII королевская грамата “de licentia eligendi” посылалась с “litterae missivae”, в котором от короны указывалось на того, кто должен быть избран¹⁸. По свидетельству защитников англиканской иерархии так было и в данном случае¹⁹: королева послала приказ избрать на Кентерберийскую кафедру именно Паркера, и он был избран. Затем должно обратить внимание на то обстоятельство, что английские епископы не только не выразили своего согласия, но обнаружили явное противодействие поставлению М. Паркера, отказавшись участвовать в его рукоположении и утверждении.

Таким образом вся каноническая сторона дела посвящения Паркера оказывается в несоответствии с древне- церковными канонами. Здесь нет ни того, что в приведенных канонах называется крайнею необходимостью (κατεπείγουσα ανάγκη), ни дальности расстояния (μτ,κο; όδοδ) здесь обнаруживается просто несогласие епископов с тем, что творилось королевою; и даже защитники англиканской иерархии видят причину такого затруднения именно в злоупотреблении королевы своею светскою властью (diram confusionem istae regiae potestatis abusus induxerat)²⁰.

Несоответствие с церковными канонами в деле восстановления иерархии в Англии откроется еще более, когда мы обратимся к рукополагателям Паркера. Один из них несомненно рукоположен по римско-католическому чин>, но он до того времени был викарием (епископом-суффраганом) и как гаковой не имел самостоятельных епископских полномочий.

В настоящем случае полномочие дается ему светскою (королевскою) властью, а между тем 10-е правило Антиохийского Собора “μήτε δε irpssfioTepov, μήτε διάκονον χε.ροτονεΐν τομδ> δια τοδ εν τη πάλει επισκόπου таковым епископам без воли своего (сущаго во граде) епископа запрещает совершать рукоположение в священные степени (пресвитера и диакона)²¹. Следовательно, названный епископ-суффраган с точки зрения церковных канонов действовал незаконно, когда без воли своего епископа принимал участие в рукоположении, да еще в рукоположении во епископа.

Другим рукополагателем (и притом главным) был Уилльям Барлоу Этот господин, по утверждению католиков, совсем не был рукоположен во епископа. Дело в том, что в архиепископском “регистре” о его посвящении нет никакой записи. Думают, что сам он не считал нужным получить епископское рукоположение по своим протестантским убеждениям. Но, конечно, с такою мыслию нельзя согласиться потому, что при Генрихе VIII, когда Уилльям Барлоу был избран во епископы, трудно было уклониться от рукоположения; каковы бы ни были воззрения Барлоу на епископство, нельзя думать, говорит проф. Булгаков, что он в течение 10—11 лет управлял епископскою кафедрою, не будучи рукоположенным во епископа при короле, который был гонителем протестантизма и лично вмешивался во все дела по управлению Церковью. Таким образом вопрос о рукоположении Барлоу можно считать согласованным с тем утверждением защитников англиканской иерархии, что Барлоу был рукоположен в 1536 г. А если так, то Барлоу является вторым рукополагателем Паркера, рукоположенным по римско-католическому чину. Остальные два рукополагателя Паркера были Джон Скори и Мило Ковердаль. По записи в архиепископском “регистре” Т. Кранмера, Архиепископа Кентерберийского, они оба рукоположены в один день (30 августа 1551 г, следовательно, при короле Эдуарде VI и по новому реформированному чину рукоположении) Оставляя в стороне вопрос о действительности чина посвящения, составленного при короле Эдуарде VI, остановимся на вопросе: были ли эти лица законными рукополагателями Паркера? Дело в том, что в царствование Марии-Католички и Барлоу и Дж. Скори и Ковердаль были низложены со своих кафедр; причиною низложения, как полагает проф. Булгаков, было то, что они были женаты, держались некоторых протестантских воззрений и вели несоответствующий их сану образ жизни. Есть основание думать, что Дж. Скори был низложен даже два раза²². Рукополагателями Паркера они выступают потому, что королева Елизавета возвратила им их епископские полномочия и предназначила на новые кафедры.

Законно ли это с точки зрения канонов Древней Церкви?

Начало, которым Древняя Церковь руководилась в осуждении лиц виновных, и снятии этого осуждения, выражено в 32-м святоапостольском правиле, в 5-м правиле Первого Вселенского Собора, в 5-м правиле Третьего Вселенского Собора и 6-м правиле Антиохийского. Это начало может быть определено так· наказание (в правилах: отлучение, а в данном случае· низложение с кафедры), наложенное какою-либо властью, и снято может быть только тою же самою властью, которая его наложила. А относительно суда над епископами говорится в правилах Антиохийского (14, 15 и 16-е правила), Карфагенского (12-е правило), Сардикийского (3, 4 и 5-е правила). Из этих правил видно, что суд над епископом принадлежит целому собору епископов каждой области, а в окончательной инстанции в областях западных постановление приговора принадлежит епископу Римскому (по 3-му, 4-му правилам собора Сардикийского). Итак, низложение Барлоу, Скори и Мило Ковердаля с точки зрения выраженного в указанных правилах начала, могло быть отменено только королевою Мариею. Правда, в 32-м святоапостольском правиле говорится, что в случае смерти наложившего наказание это наказание может быть снято его преемником, но с точки зрения этого правила дело рукополагателей Паркера не улучшается, ибо королева Мария низложила их во имя власти папской, римско-католической, а королева Елизавета восстановляет их во имя своей собственной верховной власти над сословиями церковными и гражданскими. Единственное извинение для рукополагателей Паркера, по мнению проф. Булгакова, может быть сделано только в том отношении, что Римского епископа, с точки зрения некоторых соборных правил, можно считать не имеющим права вмешиваться в церковную жизнь английского народа, как части христианства, в стране, имеющей независимое от Рима церковное управление, именно: 14-е правило св. Апостолов, 2-е правило Второго Вселенского Собора, 8-е правило Третьего Вселенского Собора запрещают диэцезальным епископам и епископам вообще переходить пределы своей области в делах церковного управления ею. Таким образом вопрос сводится к вопросу о юрисдикции Римского епископа в Англии, и если он будет решен в отрицательном смысле, то является другой вопрос: о законности власти королевской в делах церковного управления. Действие рукополагателей Паркера и королевы, уполномочившей их к тому, может быть оправдано, как полагает проф. Булгаков, еще с точки зрения 1-го правила Третьего Вселенского Собора: “si τ; Μητροπολίτη; της επαρχία; αποστάτησα;… οότο;, κατά των τη; επαρχία; Επίσκοπων διαπράττεσ&αι ποόδαμδ; δύναται… ΑΠα, και αυτοί; τοΐ; τη;επαςχίας Επίσκοποι; και τοΐ; περί Μητροπολίταί; τοΐ; τα τη; Όρδοδοϋ-ία; φρονοΰσι άποκείσεται…”, по которому областной Митрополит, отступивший от веры… отверженный от всякого общения церковного, не только не может предпринять что-либо против епископов своей области, но еще должен подлежать рассмотрению и суду тех самых епископов и окрестных митрополитов. Для англичан XVI века Римский епископ был именно таким отступившим от веры и отверженным от всякого общения церковного епископом, или даже митрополитом. Но кто произносит суд над ним? Не епископы, ибо все епископы, кроме одного, отказались подчиниться новому порядку вещей. Суд над ним произносит власть светская и вручает дело епископства другим лицам, и притом лицам, которые сами подлежат суду на основании канонов, ибо все они были женаты и в вопросах веры не имели твердых убеждений.

Сводя все сказанное, проф. Булгаков пришел к одному вполне справедливому, по нашему заключению, выводу, что с точки зрения канонов Древней Церкви иерархия англикан, поскольку она ведет свое начало от Уилльяма Барлоу, Джона Годжкинса, Джона Скори и Мило Ковердаля, должна быть признана незаконною²³.

Но этот произнесенный как бы бесповоротный приговор должен быть, по мнению защитников англиканской иерархии, не только смягчен, но даже и совсем отменен. К этой мысли неудержимо влечет, с одной стороны, современное нам движение среди лучших представителей англиканства, направленное к восстановлению связей и общения англиканского народа с Древневселенскою Церковью; с другой стороны, сама эта мысль не может развиваться иначе, как только в рамках постулирующего к ней требования, исходящего из того сознания, что Православная Церковь ежедневно возносит к престолу Всевышнего свои молитвы “о мире всего мира, благосостоянии святых Божиих Церквей и соединении всех”. Однако, с догматической точки зрения, православную богословскую мысль смущает, как видно из обзора трудов по данному вопросу нашей духовной литературы, то обстоятельство, что нет еще достаточных данных для установления незыблемого фундамента в понимании англиканами таинства священства по существу,— именно так, как мыслит его наша Православная Церковь.

Рассматривая англиканское учение о таинствах вообще и в частности о таинстве священства в начале своего доклада, мы установили, что все вообще символические книги Англиканской Церкви, начиная с первой и кончая последней, не признают в существе дела благодати священства. Отсюда говорить о действительности англиканских посвящений с точки зрения англиканской вероисповедной системы, по взгляду покойного профессора Казанской Духовной Академии В. А, Керенского, крайне затруднительно. В самом деле, если Англиканская Церковь признает, что священство, как таинство, не существует, то она вместе с этим, следовательно, признает и то, что при хиротонии лицам посвящаемым не сообщается благодати. С ее точки зрения посвящаемые лица, следовательно, обыкновенные лица, только получившие внешние полномочия для церковного служения.

Как же примирить это учение Англиканской Церкви о таинстве священства с богато развитым в ней чиноначалием?

Многие англиканские богословы, вполне сознавая то внутреннее противоречие, в коем находится их Церковь в данном случае, указывают, что ни “тридцать девять” членов, ни другие так называемые символические книги англиканства не имеют в их Церкви общеобязательного значения, и что поэтому члены их исповедания могут признавать, и многие действительно признают, благодать священства. Но где же основа подобных верований и где выражение их? Для лиц, стоящих вне англиканства, такой основы и такого выражения не существует, а потому и смотреть на англиканскую иерархию с этой точки зрения нет никаких данных. Вопрос, как видно, о действительности англиканских посвящений попрежнему, следовательно, остается открытым вопросом. Однако если мы теперь, заканчивая свой доклад, обратимся к литературе последних десятилетий по данному вопросу и рассмотрим те документы, в которых не только намечена эта основа, но уже есть от некоторых Патриархатов и Автокефальных Церквей Востока полное признание законности и действительности англиканской иерархии, то, просматривая их, здесь мы найдем, пожалуй, много данных к тому, чтобы иметь возможность разрешить же, наконец, бесповоротно и окончательно этот давний вопрос.

У нас имеется под руками четыре документа, в которых мы усматриваем и конкретное заявление, вернее: “проект заявления по догматическим вопросам, адресуемого Его Святейшеству, заместителю Вселенского Патриарха и Святейшему Синоду Великой Константинопольской Церкви”²⁴ Англиканской Церковью и Энциклику Вселенского Патриарха Константинопольского от 1922 г., из которой мы узнаем, что Священный Синод Константинопольского Патриархата пришел к заключению признать действительность англиканского священства и постановил обнародовать это заключение для других Св. Православных Церквей, чтобы они могли высказать свою точку зрения, и чтобы стало известно мнение православного мира в этом важном вопросе. На эту Энциклику, как отклик, имеется еще документ: “Письмо Патриарха Иерусалимского Архиепископу Кентерберийскому” от 27 марта 1923 г. (подпись Дамианос), в котором Патриарх Иерусалимский вполне присоединяется к решению Константинопольской Церкви и признает действительность англиканской иерархии. На эту же энциклику, как отклик, имеется у нас и еще документ: “Заключение Румынско-Английской конференции в Бухаресте 1—8 июня 1935 г.”, из которого узнаем, что в результате обсуждений на конференции Румынская комиссия решила единогласно рекомендовать Румынскому Св. Синоду принять действительность англиканского посвящения в духовный сан.

Следует отметить также, что в ходе конференции были достигнуты важные соглашения между Румынской комиссией и англиканской делегацией не только по вопросу а) об учении и значении священного служения (пастырства), но также и по вопросам: б) об учении и значении Святой Евхаристии, в) об учении и значении Священного Предания и г) об оправдании.

В этих указанных документах, как видим, имеются налицо и стремления выдающихся представителей Англиканской Церкви к сближению с Православным Востоком, и отношение к сближению с Англиканской Церковью некоторой части (не всех) Восточных Патриархов и других Автокефальных Церквей. Нехватает голоса его Святейшества, Патриарха Московского и всея Руси Алексия, от лица всех членов Православной Русской Церкви. Эта последняя, необъятная по территории и числу своих членов; закаленная в историческом своем прошлом нападками на нее всякого свойства и характера: догматического, канонического, литургического и т. д.; сохранившая, однако, в массе своих членов подлинную верность догматам, канонам и апостольскому преданию, по чистоте и неповрежденности своего вероучения и нравоучения; выдвинувшая из среды своих членов целый сонм подвижников, угодников, мучеников и святителей, прославившаяся в лице последних Божественною чудодейственною силою и представляющая из себя воистину адамантову крепость, которую во веки не одолеют “врата адова” — эта Русская Православная Церковь призывается теперь Промыслом Божиим сказать свое веское слово для тех зарубежных членов, которые волею или неволею, блуждая в течение трех с лишним веков в вопросах своего исповедания, надеются и ищут утверждения Церкви, “юже стяжал Христос Своею Кровию”. Что же скажет она им?

Из доклада ясно, что канонически и догматически признать законность и действительность англиканской иерархии нельзя. Но в то же время мы ознакомились с “проектом заявления”, в котором имеется одиннадцать пунктов признания англиканами православной веры и исповедания, к тому же еще имеем решение и признание частью Восточных Церквей законности и действительности англиканской иерархии. Спрашивается: должен ли православный человек после всего этого преклонить теперь главу пред англиканским иерархом и благоговейно принять его благословение, как несомненного носителя Божественной благодати? — Нет.

Никто из православных людей, сам собою не в праве окончательно решить этот вопрос: он должен ожидать приговора Собора Святой Православной Церкви. Она только имеет дарованную ей от Господа власть произносить этот приговор, а чтобы он был благоприятным, нужны еще некоторые весьма существенные условия.

Церковь, как известно, признает преподанные вне ее рукоположения только тогда, когда рукоположенные таким образом лица приходят к ней, отрекаются от своих прежних заблуждений, исповедуют единение с ней веры и вступают с нею в общение. Благоприятному разрешению вопроса может также способствовать право Церкви (Собора) действовать по своему усмотрению (по принципу οικονομία).

Англиканская иерархия, следовательно, может получить признание со стороны Русской Православной Церкви лишь в таком случае, если между Православною Русскою Церковью и Англиканскою Церковью установится предварительное единение веры и исповедания. По установлении такого вожделенного единения, признание действительности англиканской иерархии, при всей своей остроте указанных нами в докладе препятствий, будет зависеть единственно от усмотрения (по принципу οικονομία) Собора Вселенской Святой Православной Церкви.

Только она одна, как Родная Мать, может ослабить, изменить и отменить действие канонов, которыми она руководствовалась в своей внешней жизни.

Общий вывод, к какому приходим мы в результате своего доклада, в существенных его чертах, можно выразить так:

1. Факт архиепископского рукоположения Матвея Паркера 17 декабря 1559 г., четырьмя рукополагателями, в Ламбетской капелле по чину, установленному при Эдуарде VI, можно в настоящее время считать вполне доказанным.

2. Англиканский чин посвящения не противоречит воззрениям Православной Церкви, а потому преподанные и преподаваемые по этому чину рукоположения, при строго-православном понимании самого существа таинства священства, могут быть, по усмотрению Православной Церкви, признаны действительными.

3. Совесть православного богослова-канониста в историческом акте рукоположения М. Паркера не может не подсказать нарушения обязательных канонических

правил, которыми руководствовалась Древняя Церковь при избрании, утверждении и рукоположении во епископа, а потому с точки зрения канонов Древней Церкви иерархия Англиканской Церкви не может быть признана законной, и только Православный Собор может ослабить, изменить и отменить действие канонов.

4. Несомненные догматические заблуждения и недостаточно выясненное в англиканстве учение о таинствах являются также препятствием к признанию действительности англиканской иерархии, которое может быть устранено только благоприятным заявлением самой Англиканской Церкви.